КОРНИ СОВРЕМЕННОЙ НЕСТАБИЛЬНОСТИ: «ДОБЫТЧИКИ»

Повсюду, очаг за очагом, мир погружается в нестабильность и военную катастрофу. Все разговоры о мире заканчиваются войнами – снова и снова, то там, то здесь, лишаи и язвы насилий и геноцидов расползаются, разрастаются, люди убивают людей, народы убивают народы, новостные ленты пестрят сенсациями самого чёрного толка. Не успели осветить заваруху в одном месте – бац! – полыхнуло в другой точке. Что это такое? Что происходит?! Из какого ядра вырываются все эти огненные протуберанцы управляемого и неуправляемого хаоса? Почему всё яростнее день ото дня, и повсюду – люди атакуют людей?!

Очевидно, что за множественными фактами гниющих мятежевойн, геноцидов и очагов напряжённости стоит общий закон нагнетания. Мы ощущаем очень мощный приток кислорода в этот тигель взаимной ненависти, где продолжает раскаляться температура. Общая нестабильность складывается из людей, из их расчётов и планов, из индивидуальных проектов. Корни большого конфликта – в семейном бюджете, река начинается с маленьких родников.

Чтобы понять, почему война идёт на человека – надо понять, почему человек идёт на войну…

+++

Для полноты и ясности позвольте сперва ввести философскую категорию, от которой оттолкнётся наш анализ:

«ДОБЫВАНИЕ».

Что это такое?

Добывание:

— вначале средств к существованию,

— а затем и материальных благ типа «роскошь» (многое из разряда роскоши потом переходит в разряд необходимого на новом витке бытового обустройства).

Это:

1) Необходимость для человека.

2) Удовольствие, эмоциональный мотиватор, драйвер.

Можно ругать тех, кому нравятся деньги, однако нетрудно путём простейшего эксперимента установить, что сидя дома безвыходно, без добывания средств к существованию – попросту не выжить.

То есть полагаемое низменным человеческое удовольствие при ДОБЫВАНИИ средств – вырастает из принудительной необходимости их добывать для выживания на Земле.

+++

От философской категории ДОБЫВАНИЯ (средств, ресурсов) мы переходим к фундаментальному вопросу добывательской всеядности.

Могут ли блага (одновременно и необходимые, и желанные) быть добыты путём производства? Безусловно, да. А могут ли они быть получены в результате насилия, конфискации? Тоже – сколько угодно примеров.

Если хищник ест только мясо, а травоядное существо – строгий вегетарианец, то человек, как существо всеядное, стоит на развилке выбора.

Перед ним два пути добывания благ:

-Извлечение

-Отбирание

Люди испокон веков занимаются и тем, и другим. Урожай можно вырастить – а можно отобрать, налетев набегом.

Если выращивать – то это долгая и трудная возня, как минимум год ожидания (и это самый короткий цикл агрооборота, ведь садов или говядину ждут по нескольку лет!), это ограниченная, и довольно скромная, скудная прибыль (никак не 100%, как у мародёра, который берёт блага бесплатно).

Если отбирать – то это ненависть, кровь, война, разрушение материально-технической базы «благоизвлечения из природы», это руины и пепелища по итогам. Зато – как подтвердит вам любой мародёр – это быстро, азартно, много и сразу.

+++

Путь созидания лишён конфликта, перспективен, обладает преемственной поступательностью. Человек восходит по лестнице созидания всё выше и выше. Но у пути созидания есть ряд минусов: он долгий, с точки зрения труда – тяжёлый и нудный, с точки зрения развития интеллекта – требует упорного развития мышления. Если на длинной дистанции созидание очевидным образом выигрывает у мародёрства, то на короткой дистанции столь же очевидным образом ему проигрывает.

Если вы собираетесь обустроить жизнь на века и тысячелетия вперёд (инфинитика) – то вы, безусловно, рассчитаете усилия в пользу созидания. Но если вы собираетесь жить «здесь и сейчас», будоража себя мыслью о скорой кончине (локализм) – то ваши расчёты сложатся в пользу мародёрства, как ни крути. Логика – дама строгая!

Это и обусловило тесную и неразрывную связь созидания, прогресса с религией в истории мировой цивилизации. Чтобы работать вдолгую – надо иметь психическую перспективу долговременного восприятия бытия, лучше всего – иметь в голове взгляд на вечность.

+++

Сводя человека к биологической особи, атеизм стремительно и страшно схлопывает перспективу у психического восприятия мира. Вечность в психике, как молоко – сворачивается в простоквашу полувека. Мыслить дальше полувека бессмысленно с такой картиной мира, да и 50 лет – почти запредельная уже долгота.

Вопросы ДОБЫВАНИЯ (а это фундаментальные вопросы человеческого выживания и удовольствия, радости) сводятся к «истерике считанных лет», за которыми нет ничего. Это производит в психике крайнюю стяжательскую экзальтацию, истерию алчности, приводит к маниакальности идей срочно и любым путём обогатиться.

Это – психическая основа капитализма. Та фундаментальная основа всех алгоритмов поведения, на которой он работает, от которой он «запитан».

Поскольку психика первична, а всё остальное вторично – то вторичны и экономические реалии.

Теоретически человек может заниматься сложным созиданием долговременных систем производства где угодно, но практически это невозможно по соседству с мародёрами. Теоретически никто не запрещает вам строить оранжерею там, где всё время кидают камнями в стёкла, но практически – вы же понимаете, что ничего в таком месте из затеи с оранжереей не выйдет!

Поэтому свобода выбора между созиданием и мародёрством при капитализме остаётся только формальной. Она, конечно, есть – никто не заставляет заниматься только и исключительно мародёрством. Но, хоть она и есть – её на практике не выберешь. Только начнёшь созидать, так сказать, входить во вкус конструирования – налетит та или эта шобла, и всё тебе поломает.

+++

Человек поневоле вовлекается в процесс силового перераспределения благ, которое в корне отличается от трудового их распределения.

При трудовом распределении разумно организованный труд вознаграждает сам себя: если ты что-то делаешь, и тебе не мешают, то что-то в итоге будет сделано и послужит делателю.

При силовом перераспределении труд сам себя не вознаграждает, чаще всего оказывается пустым и холостым. Это и делает труд предметом отвержения, проклятия и грубого принуждения в угнетательских обществах.

Потому что сила всё время норовит перераспределить плоды труда не по вкладу в труд, а по вкладу в вооружённость.

Итогом этих фундаментальных процессов оказывается очевидный факт современного пост-советского мира, неокапитализма, набирающего обороты:

-НЕСАМОДОСТАТОЧНОСТЬ ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ.

Всякая хозяйственная деятельность человека по добыванию средств к существованию вместо самоценности (нужна – оплачиваема) получает вменённую ценность, и вменённую извне.

То, что ты работал, что-то делал, что-то сделал – ещё ничего не значит. Твой труд оценивается извне, высоко или низко, или вообще никак, или даже отрицательной шкалой[1].

Итог: не важно, что и как ты делаешь. Важно – как тебя оценивают и в каких отношениях ты с оценщиком.

Правовое хозяйствование видит в продукте труда факт. Гвоздь или винтик – есть факт, и если они произведены (не сами же возникли!) – то их производство тоже факт.

Договорное хозяйство не видит факта ни в труде, ни в продукте труда. Здесь объективная реальность (гвоздь или винтик) вытесняется условностью договора (как договорились считать). То, что ты делал гвоздь или винт, потратил время, силы, сырьё, энергию – ничего ещё не значит. Сам по себе гвоздь – экономический ноль. Его как бы и нет – пока его не приобрели (не купили, оценив рыночной плавающей оценкой).

Это создаёт возможности как для колоссальных недоплат, скупке благ методами шантажа и террора подешёвке, бесплатной их конфискации, так и встречных возможностей колоссальных переплат для фаворитов, поощрения фаворитизма в рыночных системах распределения.

+++

Когда социал-дарвинисты ввергают людские сообщества в «борьбу за существование» — тем самым они снимают тему коллективной жизнеорганизации, неделимо-общего созидания.

Тонкий мастер может сколько угодно презирать питекантропа с дубиной. Но – если он не отразит нападения зверочеловека с дубиной – то будет, если не убит, то дочиста ограблен. Всё, что сделано с тонким мастерством – будет захвачено у производителя мародёром.

А потому на наших глазах народы и государства вовлекаются в жуткую и бешеную борьбу за существование, сцепившись на всех театрах военных действий, как хищные звери.

В современной глобальной экономике вести себя тихо и мирно – гарантированно подпасть под конфискацию, когда тебя превратят в инструмент чужого обогащения, в ресурсно-сырьевой придаток чужой жизни.

+++

Рыночный человек перестаёт думать категориями созидания, изобретательства, открытий, организации, наладки. Это бессмысленно. Все его мысли скатываются к «победе», «слому», «перелому», «отстаиванию», «принуждению» — потому что без этих бесконечных «наездов» ничего не сохранишь и не получишь.

Чем меньше способность в пост-советском бантустане наладить внутреннюю жизнь, организовать цикл продуктооборота – тем выше его агрессивность и внешние захватнические аппетиты.

Нет денег – иди работать – говорят в социалистическом обществе.

Но в капиталистическом так ведь не скажешь! Вы понимаете?!

Какой смысл идти работать, если, во-первых, некуда, а во-вторых, даже если есть куда – там оплата крайне мала и крайне нестабильна?!

Нет денег – иди на войну – говорят в капиталистическом, рыночном обществе.

Очень часто – в прямом смысле на классическую войну, которые мы и видим в огромных количествах вокруг себя. Но кроме классических «горячих» есть и много иных латентных форм войны и воинственности, того перераспределительного шантажа или террора, самая примитивная из которых – банальный криминал!

-Давай нам всё твоё предельно дёшево! – требуют США у какой-нибудь Колумбии или Боливии.

-Не хочу! – пищит та в ответ – Мои граждане будут нищенствовать, если всё вам отдавать подешёвке!

— Ах так?! Тогда свергну твоё правительство и посажу ребят более покладистых!

Ну, вы же видите, что и структура и смысл такой политики – перераспределительный шантаж, переходящий в перераспределительный террор, а потом обратно.

Бананы или какао-бобы, нефть или медь, что угодно – не имеют объективной обменной меры, какую имели бы в правовом хозяйствовании. Их отпускная цена в интервале от ноля до бесконечности!

Говорят, что она «устанавливается». Врут.

Сам по себе человек не установит снижение цен на бананы. Если цены на бананы снижаются – то кто-то заставляет их снижать. Ну, не станете же вы сами, без принуждения со стороны, снижать себе заработок и собственный уровень жизни!

Шантаж – это когда пугают за непослушность.

Террор – когда наказывают за непослушание непосредственно.

Чем жёстче террор – тем эффективнее потом шантаж. Мол, смотри, что вышло со строптивым Каддафи или Милошевичем, и с тобой то же самое выйдет, если здесь и здесь не подпишешься…

+++

Итогом рыночных отношений становится то, что появляются конфигурации обменов, имеющих краткосрочную экономическую целесообразность, но не имеющих никакой долгосрочной, перспективной целесообразности.

Понятно, что взять дорогое дёшево лично мне, здесь и сейчас – очень и очень экономически целесообразно.

Но понятно, что для мирового производства такой «обмен», замешанный на шантаже и терроре – производит чудовищные перекосы производственных структур и мощностей, дичайшие дисбалансы в производственных отношениях.

По сути, в современном мире сильный производит конфискационные процедуры над слабым.

Это выгодно сильному.

Это невыгодно слабому.

Но, главное дело – это их обоих отучает от созидательной повестки. Зачем делать, если можно украсть? – думает один. Зачем делать, если всё равно украдут? – спрашивает себя другой.

+++

Но примитивные люди (вроде нашей актёрской тусовки) этого, главного, не видят. Все эти «живобелорусы» примыкают к сильному, питаясь от его щедрот (включая и IT-шников) и грубо, резко, бесстыдно отстаивают прямую и сиюминутную выгоду кормящей их хозяйской руки.

Схема такая: олигарх отбирает миллиард у миллиона рядовых безымянных рабочих и селян, а потом, играя в покровителя искусств или «высоких технологий» — из украденного миллиарда швыряет миллиончик известному актёру, певцу, клоуну или компьютерному умельцу. Тот радуется подле олигарха и живёт подле олигарха, получая свою долю с грабежа.

И не без основания полагая, что олигарху есть чем заплатить, а у этих чумазых нищих внизу – платить певцу или веб-дизайнеру нечем. А потому и выбор всей этой публики либерален: выбирают платежеспособного спонсора, а не скудного средствами бедолагу.

+++

Но в итоге человек труда, преданный интеллигенцией, преданный интеллектуалами – сам совершает месть над ними, и не расправу, а постепенное, ползучее, за ненадобностью и невостребованностью, разрушение производительных сил.

Чтобы легче было понять формулу – прибегну к аллегории.

Вообразите, что в Заполярье было тепличное хозяйство, и такое развитое – что аж ананасы выращивало.

Потом деньги у его работников стали воровать – и хозяйство постепенно пришло в упадок.

Люди перестали поддерживать теплицы – и теплицы перестали давать ананасы.

Итог: производство ананасов, как реального, фактического продукта в этих играх условными значками (деньгами) прекратилось.

Дело не в том, что кто-то получил денежную выгоду, а кто-то денежные убытки. А в том, что за этим, денежным уровнем игры – находится гораздо более важный уровень, уровень реальных, материальных производительных сил.

Который может либо восходить, совершенствуясь, при одной системе распределения благ. Либо деградировать, сходить к нолю первичного естества, при другой.

+++

Любая система распределения готовых благ плодит недовольных. Почему? Да потому что любое распределение – всегда кому-то невыгодно.

Наивно думать, что какая-то модель экономики устроит всех.

То, что выгодно созидателям – невыгодно паразитам. То, что выгодно паразитам – катастрофически невыгодно созидателям. Из этого антагонизма нельзя выйти. Не будут у вас волки сыты, если овцы целы (если только не за счёт третьих стран или лиц).

А если говорить о научности, объективности – то нужно, конечно же, изучать развитие производительных сил, а не эмоции разных горожан неизвестного происхождения, вечно чем-то недовольных.

Потому что человек, как только оказался в роли городского паразита (явление деклассирования у нас в современном обществе колоссальное) – тут же инстинктивно, автоматически впитывает в себя (особенно если умишком слаб) все символы, интересы и ориентиры паразитарных слоёв, все их симпатии и антипатии.

+++

А в чём симпатии паразита? Все они вокруг ЭФФЕКТИВНОСТИ ПРЕССА, который выжимает блага. Если хозяин выжмет много – то и мне (думает паразит) перепадёт с барского стола. Поэтому пресс не должен ломаться или отключаться, скидывать мощность давления! Эффективность оборудования масляничного жома заключается в том, что он выжимает маслины досуха. Во всяком ином случае оборудование рассматривается как неисправное.

Вот причина, по которой у нас выросла чудовищная «интеллигенция», не только чуждая народам своих стран, но и прямо им враждебная, остро их ненавидящая (как маслины, не желающие отжиматься досуха). Эта чудовищная интеллигенция окормляет и воспевает всех диктаторов-нацистов с их колониальными войнами, будь то Донбасс или Карабах. Она уповает на самые жесткие и дикие меры давления на производительные силы, не задумываясь, что чрезмерная эксплуатация этих сил может их (как оборудование) попросту изломать, износить.

+++

Смысл перераспределительного экстаза либерально-бесноватых очень прост: «у них заберите, нам отдайте».

У кого «у них»? Кому «нам»? – это каждый понимает по-своему. В основе либеральных дрязг лежит жажда чёрного передела в игре с нулевой суммой.

Тусовка утратила как желание, так, собственно, и представление о развитии производительных сил. О том, что пирог не только делим по итогам, но и выпекаем по факту.

И о том, что чрезмерные шалости с «перераспределением в пользу…», для которых используются уже и танки, и реактивные установки, не говоря об игрушках террора помельче – обрушат в итоге саму способность человечества к сложному воспроизводству материальных благ.

Когда заработок человека полностью отвязался от его труда, личного усердия, прилежания, добросовестности, и целиком стал зависеть только от его положения в обществе, когда желание человека трудиться не может получить разрешение в возможности трудиться – возникает трагическая самонедостаточность хозяйствования.

А за нею война.

А за войной – тьма.

Потому что средства разрушения теперь технически-такие, что первобытные способы перераспределения выработки дубиной (свойственные рыночным насильникам) вполне способны уничтожить человечество.

——————————————————

[1] Это распространённая ситуация банкротов, когда они, вложив огромное количество труда, времени, средств в какое-то дело не только не получают в итоге выгоды, но ещё и оказываются в долгах, с отрицательным балансом итогов деятельности.