22 Июня 1941 — Первые герои войны

22 июня для всего Советского Союза и для стран оставшихся после его существование имеет особое значение. Этот день стал переломным в истории страны, в истории всего мира в 20 веке. Но начинался день для всех по-разному. Кто-то услышал о войне по радио, и для них надолго голос Левитана был связан именно со сводками с фронтов. А к кому-то война ворвалась прямо в дом огненным шквалом.

защитники Брестской крепости

Именно по такому сценарию развивалось начало войны для гарнизона Брестской крепости. В 4.15 начался обстрел крепости немецкими реактивными минометами и артиллерией. По плану 45-я пехотная дивизия фашистов должна была взять мост через Буг севернее крепости и автодорогу южнее и в течении дня продвинутся на глубину 7-8 километров по советской территории. Дивизия имела статный состав чуть более 15 тысяч человек, технику (включая бронепоезд, приданные ему танки, реактивные многоствольные минометы).

Брестская крепость смогла бы выставить не более 8 тысяч человек, так как основной состав находился на учениях в полевых лагерях. Кроме того первые артиллерийские удары наносились именно по казармам, домам комсостава, входам в укрепления. В результате погибло большинство командиров еще в первые минуты, красноармейцы не смогли выбраться в места сосредоточения под огнем, они были буквально блокированы. Рыбалыч уверен что, позже германское командование сильно пожалело об этом.

О самой обороне написано много и документальных и художественных произведений, снято несколько фильмов. Но главное, что действительно, находясь в совершенно безвыходном положении, солдаты крепости продолжали сражаться. Только на второй день, 23 июня уже в 17.15 после очередного неудачного наступления немцы предложили сдаться. Защитники крепости не сдвинулись с места – вышли только женщины и дети из семей комсостава, проживавшие на территории крепости.

Укрепления в Брестской крепости оказались отрезаны друг от друга. Основной частью сил руководил капитан Иван Николаевич Зубачёв. Собранием командиров был назначен начальником обороны центрального укрепления крепости – Цитадели. Под его руководством готовились массовые прорывы, один из которых увенчался успехом 26 июня. К сожалению успех был частичным, ушла только головная группа лейтенанта Виноградова, которую позже немцы практически полностью уничтожили. А сам Зубачев был пленен фашистами 30 июня в развалинах каземата, и в 1944 году умер в лагере Хаммельсбург от туберкулеза.

Казармы 333 полка и Тереспольские ворота обороняла группа под командованием 9-й погранзаставы лейтенанта Андрея Митрофановича Кижеватого. По одной из версий через неделю защитники решились на прорыв, прикрывать уходивших остался тяжелораненый Кижеватов и еще 17 его бойцов, 29 июня они погибли. По другой версии Кижеватов в отрядом отправился с заданием подорвать понтонную немецкую переправу через Буг, о дальнейшей судьбе их ничего не известно. В 1965 году Кижеватову А.М. присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

Наиболее же известной личностью среди защитников Брестской крепости стал Пётр Михайлович Гаврилов, майор, командир 44-го стрелкового полка. Он удерживал со сборной группой бойцов сначала вал у Северных ворот, затем возглавил оборону Восточного форта. К 27 числу немцы подтянули 600-мм орудия Karl-Gerät, которые стреляли специальными бетонобойными снарядами весом до 2 тонн. Оставляя 30метровые воронки, расплющивая ударной волной защитников в переходах укреплений, им удалось зачистить к 30 июня Восточный форт. Но Гаврилов с 12 бойцами ушли в казематы, и только 23 июля он был пленен. К тому времени майор был тяжело ранен, от истощения превратился в скелет, но продолжал оказывать сопротивление.

И так операция по захвату крепости, которая должна была занять несколько часов, растянулась на месяц. 45-я немецкая дивизия потеряла 453 человека убитыми и 668 ранеными. А за всю предыдущую польскую компанию – 158 убитых и 360 раненых! Только защитники Брестской крепости принесли 5% потерь немцев в первые недели войны!
А впереди было еще четыре долгих года….

Впереди были захваченные города и села, Хатынь и Бабий Яр…

Была оборона Севастополя и блокада Ленинграда…

Были тысячи беженцев и угнанная в Германию молодежь…

А потом было наступление, и до Берлина оставалось все меньше, хотя каждый метр стоил моря крови…

И наши солдаты дошли до Рейхстага, оставили на нем свои подписи!

И теперь уже тысячи немецких солдат шли по нашим полям не как захватчики, и смотрели они в глаза нашим женщинам!

***

А потом они будут говорить о нас так:

русский солдат

Слава русского оружия не знает границ. Русский солдат вытерпел то, что никогда не терпели и не вытерпят солдаты армий других стран. Этому свидетельствуют записи в мемуарах солдат и офицеров вермахта, в которых они восхищались действиями Красной Армии:

1. Начальник штаба 4-ой армии вермахта генерал Гюнтер Блюментрит

русский солдат

«Близкое общение с природой позволяет русским свободно передвигаться ночью в тумане, через леса и болота. Они не боятся темноты, бесконечных лесов и холода. Им не в диковинку зимы, когда температура падает до минус 45. Сибиряк, которого частично или даже полностью можно считать азиатом, еще выносливее, еще сильнее…Мы уже испытали это на себе во время Первой мировой войны, когда нам пришлось столкнуться с сибирским армейским корпусом»

«Для европейца, привыкшего к небольшим территориям, расстояния на Востоке кажутся бесконечными… Ужас усиливается меланхолическим, монотонным характером русского ландшафта, который действует угнетающе, особенно мрачной осенью и томительно долгой зимой. Психологическое влияние этой страны на среднего немецкого солдата было очень сильным. Он чувствовал себя ничтожным, затерянным в этих бескрайних просторах»

«Русский солдат предпочитает рукопашную схватку. Его способность не дрогнув выносить лишения вызывает истинное удивление. Таков русский солдат, которого мы узнали и к которому прониклись уважением еще четверть века назад».

«Нам было очень трудно составить ясное представление об оснащении Красной Армии… Гитлер отказывался верить, что советское промышленное производство может быть равным немецкому. У нас было мало сведении относительно русских танков. Мы понятия не имели о том, сколько танков в месяц способна произвести русская промышленность.
Трудно было достать даже карты, так как русские держали их под большим секретом. Те карты, которыми мы располагали, зачастую были неправильными и вводили нас в заблуждение.
О боевой мощи русской армии мы тоже не имели точных данных. Те из нас, кто воевал в России во время Первой мировой войны, считали, что она велика, а те, кто не знал нового противника, склонны были недооценивать ее».

«Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Они всегда пытались прорваться на восток… Наше окружение русских редко бывало успешным».

«От фельдмаршала фон Бока до солдата все надеялись, что вскоре мы будем маршировать по улицам русской столицы. Гитлер даже создал специальную саперную команду, которая должна была разрушить Кремль. Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось. С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре и начале ноября, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила. В течение последних недель сопротивление противника усилилось, и напряжение боев с каждым днем возрастало…»

2. Из воспоминаний немецких солдат

русский солдат

«Русские не сдаются. Взрыв, еще один, с минуту все тихо, а потом они вновь открывают огонь…»
«С изумлением мы наблюдали за русскими. Им, похоже, и дела не было до того, что их основные силы разгромлены…»
«Буханки хлеба приходилось рубить топором. Нескольким счастливчикам удалось обзавестись русским обмундированием…»
«Боже мой, что же эти русские задумали сделать с нами? Мы все тут сдохнем!..»

3. Генерал-полковник (позднее — фельдмаршал) фон Клейст

русский солдат

«Русские с самого начала показали себя как первоклассные воины, и наши успехи в первые месяцы войны объяснялись просто лучшей подготовкой. Обретя боевой опыт, они стали первоклассными солдатами. Они сражались с исключительным упорством, имели поразительную выносливость…»

4. Генерал фон Манштейн (тоже будущий фельдмаршал)

русский солдат

«Часто случалось, что советские солдаты поднимали руки, чтобы показать, что они сдаются нам в плен, а после того как наши пехотинцы подходили к ним, они вновь прибегали к оружию; или раненый симулировал смерть, а потом с тыла стрелял в наших солдат».

5. Дневник генерала Гальдера

русский солдат

«Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен». (Запись от 24 июня.)
«Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека… Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и т.п. в плен сдаются немногие». (29 июня.)
«Бои с русскими носят исключительно упорный характер. Захвачено лишь незначительное количество пленных». (4 июля.)

6. Фельдмаршал Браухич (июль 1941 года)

русский солдат

«Своеобразие страны и своеобразие характера русских придает кампании особую специфику. Первый серьезный противник»

7. Командир 41-го танкового корпуса вермахта генерал Райнгарт

русский солдат

«Примерно сотня наших танков, из которых около трети были T-IV, заняли исходные позиции для нанесения контрудара. С трех сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но все было тщетно… Эшелонированные по фронту и в глубину русские гиганты подходили все ближе и ближе. Один из них приблизился к нашему танку, безнадежно увязшему в болотистом пруду. Безо всякого колебания черный монстр проехался по танку и вдавил его гусеницами в грязь. В этот момент прибыла 150-мм гаубица. Пока командир артиллеристов предупреждал о приближении танков противника, орудие открыло огонь, но опять-таки безрезультатно.
Один из советских танков приблизился к гаубице на 100 метров. Артиллеристы открыли по нему огонь прямой наводкой и добились попадания — все равно что молния ударила. Танк остановился. «Мы подбили его», — облегченно вздохнули артиллеристы. Вдруг кто-то из расчета орудия истошно завопил: «Он опять поехал!» Действительно, танк ожил и начал приближаться к орудию. Еще минута, и блестящие металлом гусеницы танка словно игрушку впечатали гаубицу в землю. Расправившись с орудием, танк продолжил путь как ни в чем не бывало»

8. Йозеф Геббельс

русский солдат

«Храбрость — это мужество, вдохновленное духовностью. Упорство же, с которым большевики защищались в своих дотах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся»