Не пора ли начать жить в реальном мире?

Слов “речь должна идти об организации, объединяемой не идеологическими догмами, а конкретной работой” я жду уже давно и, бывало, теряла надежду когда-нибудь услышать. От взглядов людей, причисляющих себя к левым, становится тошно.

Если уж говорить начистоту, то приходится признать: в массе своей российские левые — страшно консервативные сектанты, презирающие любое практическое действие, если оно, по их мнению, не связано с немедленным “установлением диктатуры пролетариата”, “победой мировой революции” и реализацией других туманных перспектив.

Вместо анализа существующих проблем и поиска практичных методов их решения, они заняты игрой в «последовательных коммунистов», изощряются в использовании громоздкой терминологии, вздыхают по СССР и выясняют отношения между собой. Семь лет назад я покинула левую среду, убедившись в её полной инфантильности и зашоренности.

Сейчас становятся заметны попытки определённой части левых превратить себя в нечто большее, чем сборище сектантов. Однако, как правило, рассуждения заходят в прежние степи, только с другого края. “Вот когда активизируем рабочий класс/создадим рабочие профсоюзы/вот как дорастёт сознательность у народа… ” Вот тогда, типа, мы будем делать то, что у нас не получается сейчас.

Меня удивляет, что как раз сам народ с его проблемами и интересами при таком подходе практически начисто игнорируется. Более того, левые придирчиво выбирают, какая проблема достойна их интереса, а какую вообще надо расценивать, как “попытку буржуазии отвлечь пролетариат от защиты своих интересов”. У нас же в стране только левые знают, какие интересы народные, а какие нет.

Тогда-то 7 лет назад я заинтересовалась общественными движениями (не политическими) и вскоре присоединилась к одному из них. У нас их много, они специализируются на определённых социальных проблемах и ищут методы их решения: это поиск пропавших людей, всесторонняя помощь бездомным, освобождение людей из рабства, обеспечение защиты женщинам в тяжелом положении, поддержка детей-отказников, уборка улиц, защита животных, защита экологии и многие другие.

Причиной образования каждого из этих движений является отсутствие достаточной заботы государства о человеке, его правах, интересах. По этой же причине большая часть работы этих движений — это борьба с ветряными мельницами. Они не могут искоренить причины своими силами, потому что для этого надо обладать большими ресурсами, а ещё властью или как минимум серьёзным влиянием на власть.

Они могут бороться с последствиями, причём иногда успешно заменяя в этом государственные инстанции. В результате действительно оперативно спасаются жизни, и люди действительно объединяются, учатся организации и с опытом приходят к мыслям о том, какие меры должны принять государство и общество, чтобы эти проблемы решились. Немало проблем имеют общие социальные причины. И люди, как правило, приходят к этому пониманию.

Граждан, стремящихся участвовать в добром деле бесплатно, не имея в результате ничего для себя лично, вкладывая силы и деньги, много. Движения редко сталкиваются с недостатком волонтёров, гораздо более серьёзная проблема – их надо грамотно организовать.

Что по этому поводу обычно говорят левые? Левые считают этих людей идиотами, которые только приносят вред свой деятельностью: вместо того, чтобы биться за победу пролетариата и менять общественный строй они тратят свои силы на какую-то бесполезную работу. Ведь все проблемы – от капитализма! А значит, надо бороться с капитализмом, а не гуманистической фигнёй страдать. Логика железная. В результате общественные движения и идеологические группы живут в параллельных мирах и друг с другом не пересекаются.

Либералы первыми стали нарушать этот порядок и в своих газетах и радио проводить расследования и освещать проблемы, которыми озабочены люди. Они стали привлекать посторонний неполитизированный активный народ, а параллельно кормить его своей идеологией. Конечно, они тоже выбирают, что именно освещать, но этот круг шире, чем у их противников. В результате, когда «пахнет жареным», общественные деятели надеются именно на либеральные СМИ и на либеральные организации.

Если левые хотят, чтобы ими заинтересовался этот самый народ, интересы которого, как им кажется, они представляют, то им надо спуститься с вымышленного пьедестала и посмотреть, а о чём там народ беспокоится. Чтобы люди видели в них в первую очередь поддержку (хотя бы информационную) в борьбе с текущими проблемами, чтобы люди видели, что есть сила, которая не будет из соображений своей идеологии их игнорировать или пытаться в наглую использовать для самопиара. Что левые их интересы разделяют действительно, а не на словах.

Надо, чтобы два мира наконец-то пересеклись. Если этого не произойдёт, на всём левом движении можно ставить жирный крест и поминать не чокаясь. Потому что та дорога, которой вы шли все эти годы – это дорога на склад с бутафорией.

Вместо заключения: самое сокрушающее презрение к Навальному я слышала не от его идеологических противников, а от рядовых сограждан, которые задали ему вопрос о том, что он планирует делать с бездомными животными, а он отнёсся к нему легкомысленно, ответив что-то вроде: “Да кому они нужны”. И всё, гипотетический президент сразу перестал вселять в людей надежду, он же не хочет разбираться с беспокоящей их проблемой.

Я прекрасно понимаю, что большая часть левой аудитории воспримет этот текст в штыки, и это нормально. Но может быть это будет интересно тем, кто понимает необходимость преобразования левых в силу, привлекательную для значительной части общества.

Жанна Бочкова