Нефть взамен на Нагорный Карабах: Баку купил Запад или заработал на армию?

Большая часть нефти добывается в Азербайджане на основе соглашений о разделе продукции (СРП). Socar имеет 16 СРП, в которых его доля составляет 10—50%. На крупнейших проектах «„Азери“ — „Чыраг“ — „Гюнешли“» и «Шах-Дениз» интерес госкомпании не превышает 11,6%.

Также невысока и доля Азербайджана в трубопроводных проектах. В нефтепроводах Баку — Тбилиси — Джейхан и Баку — Супса она составляет 25%, а в Южно-Кавказском газопроводе, который является частью «Южного газового коридора», — 10%.

Вложения иностранных партнеров в нефтегазодобычу Азербайджана составили около $ 80 млрд, однако и в этом случае средства осваивали в основном западные подрядчики. Сегодня Socar указывает, что у госкомпании есть 27 совместных предприятий, которые оказывают различные сервисные услуги для проведения работ по поиску и освоению нефти и газа. Доля иностранных компаний в них обычно превышает 50%.

Толчок столь масштабной экспансии Запада в нефтегазодобычу Азербайджана придала «Сделка века», когда в 1994 году Баку заключил с одиннадцатью нефтяными компаниями соглашение о разделе продукции по проекту освоения месторождений «Азери», «Чыраг», «Гюнешли». На него пришлось 73% всей добычи нефти в Азербайджане с 1997 года.

Техасцы и Нагорный Карабах

На сделку с Западом, как и все последующие, Азербайджан пошел, чтобы решить вопрос Нагорного Карабаха в свою пользу, считают в Армении. В стране обсуждают интервью первого президента Армении Левона Тер-Петросяна, которое он дал Общественному телевидению Армении еще в конце мая. Экс-глава государства поделился своими данными, почему саммит ОБСЕ в Лиссабоне 1996 году закончился тем, что на нем приняли выгодные именно Азербайджану принципы: Нагорный Карабах принадлежит Азербайджану и Баку готов предоставить ему высокий статус в составе страны.

«Баланс был нарушен в очень простой ситуации. Это произошло в 1996−1997 годах, когда был создан международный консорциум нефти в Азербайджане, в котором были представлены и американцы, и British Petroleum, и другие маленькие доли. После этого риторика Гейдара Алиева изменилась», — заявил Левон Тер-Петросян. Он рассказал, что на саммит в Лиссабон американцы неожиданно привезли новую формулу урегулирования: «Я был проинформирован, как этот документ попал на стол к [президенту США Биллу] Клинтону. Это сделало нефтяное лобби Техаса. Они тогда сказали [Клинтону]: „Ты едешь в Лиссабон, а Алиев просил нас о такой бумаге“. Знаю даже, кто лично — противник Клинтона в американском парламенте Гингрич (Ньют Гингрич — бывший спикер Палаты представителей Конгресса США. — EADaily). Гингрич пришел и отдал эту бумагу из Техаса Клинтону: „Нам нужно, Алиев, хороший парень, такую бумагу просил“. С этого времени [баланс] изменился. Азербайджан получил некое вдохновение, что он может с помощью внешних сил достичь своих целей. После этого, как говорит [Роберт] Кочарян, Азербайджан больше ни на какие предложения не соглашался. Да, вели переговоры, но, как только дело доходило до какого-то документа, они говорили: „Нет, нас это не устраивает“. Они уже тогда осознали, что время работает на них, и оказались правы».

Самую большую долю в азербайджанских проектах имеет британская BP. В «„Азери“ — „Чыраг“ — „Гюнешли“» — 35,7%, а в «Шах-Дениз» — 25%, например. Американские компании участвуют только в первом проекте. Сегодня Exxon Azerbaijan Limited, Chevron Texaco и Amerada Hess принадлежат 22%. Еще более 16% — в нефтепроводе Баку — Супса, и 2,5% — в нефтепроводе Баку — Тбилиси — Джейхан.

Впрочем, это и так немало. Доля американских компаний могла им принести 126 млн тонн нефти стоимостью около $ 62 млрд. Но и это не все.

«Сотни американских компаний, базирующихся в основном в Техасе, предоставляют материалы, технологии и услуги для нефтяной промышленности Азербайджана с 1995 года», — писал еще в 2017 году вашингтонский Центр каспийской политики (CPC). По его данным, в строительстве «Южного газового коридора» из Азербайджана в Европу активно использовали американских специалистов и материалы из США: «Фактически над трубопроводом работают более 20 крупных американских подрядчиков (например, Baker Hughes, Bechtel, Cameron, Emerson, GE, KBR, Schlumberger и Siemens) с контрактами на общую сумму более $ 2 млрд».

CPC указывало, что в качестве «подрядчика государственных проектов» в Азербайджане зарегистрированы 235 компаний из США. В то же время сам Баку вкладывал нефтяные деньги в Соединенные Штаты. Государственный нефтяной фонд Азербайджана (SOFAZ) инвестировал $ 6,5 млрд в американскую экономику и $ 16,5 млрд в финансовые ценные бумаги, номинированные в долларах США», — замечали в Центре каспийской политики.

Деньги на армию

Без западных инвестиций и технологий Азербайджан просто не смог бы развивать нефтегазодобычу. Глава Центра нефтяных исследований Ильхам Шабан категорически не согласен с версией армянской стороны.

«В нефтегазодобыче необходимы два фактора: капитал и технологии. Даже без наличия последних ваши углеродные ресурсы могут вечно оставаться неиспользованными», — говорит Ильхам Шабан. Он приводит пример неосвоенного гигантского Штокмановского месторождения газа в России: «Это месторождение мирового масштаба открыли еще в начале 80-х годов прошлого века. В это же время азербайджанские нефтяники одно за другим открыли три месторождения на глубоководье Каспийского моря, которые сейчас называют „Азери“, „Чыраг“, „Гюнешли“. Их запасы еще по тем временам были гигантские — 511 млн тонн. Однако у СССР не было ни капитала, ни технологий для освоения. И их разработка началась лишь в конце 1997 года, когда Азербайджан сумел подписать контракт на основе соглашения о разделе продукции с одиннадцатью иностранными компаниями».

Для добычи первой нефти инвесторы вложили $ 1,7 млрд, замечает глава Центра нефтяных исследований, тогда как расходы годового бюджета 7-миллионного Азербайджана составляли около $ 300 млн, а инфляция в период подготовки контракта превышала 1 000% в год. «Я еще не говорю о гуманитарной катастрофе страны, с которой Азербайджан столкнулся в период 1993—1994 годов, в период первой Карабахской войны, — 600 тыс. беженцев на собственной земле», — говорит Ильхам Шабан.

Глава Центра нефтяных исследований считает, что международные банки не предоставили бы Азербайджану и одной десятой части намеченных расходов на разработку месторождений. По его данным, в разработку запасов нефти и газа страны уже вложили $ 50 млрд, а в целом в нефтегазовую промышленность страны — около $ 90 млрд. «При этом около $ 80 млрд — это иностранные инвестиции», — говорит эксперт, добавляя, что о технологиях и говорить не приходится: «Пример: 20 лет в Баку функционирует завод Coca-Cola, но Азербайджан до сих пор не способен выпускать собственную Coca-Cola, так как это — секрет фирмы».

Ильхам Шабан сравнивает и Азербайджан с Ираном: «Иран — вторая страна в мире по запасам газа, который является сегодня экологически чистым углеводородом. В то же время Тегеран имеет статус столицы с одним из самых высоких уровней загрязнения воздуха в мире. А в июле иранские города остались без электричества, хотя Иран добывает 200 млрд кубометров газа в год, но использует его нерентабельно. Азербайджан опережает Иран по экспорту газа с 2018 года, и эта разница с каждым годом будет только расти. Причина? Только в одном — Азербайджан добывает свой газ с европейскими компаниями», — уверен Ильхам Шабан.

Так или иначе, но нефтегазовые доходы помогли Азербайджану выиграть войну в Нагорном Карабахе, уверен ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) и эксперт Финансового университета при правительстве России Игорь Юшков.

«Конечно, допуск к нефтегазовым проектам не был условием для одобрения военных действий. Но это по большому счету помогло Азербайджану выиграть войну, — считает эксперт. — Баку получил деньги от продажи нефти и газа и на эти деньги перевооружил армию и подготовился к войне». Ведущий аналитик ФНЭБ замечает: если бы в азербайджанских проектах были бы, например, азиатские компании или иностранных инвесторов не было вообще, но государство получало деньги от нефти и газа, то история с войной была бы такой же.

Все началось еще до техасских нефтяников

Азербайджан выиграл время на подготовку к новой войне в Нагорном Карабахе намного раньше саммита в Лиссабоне в 1996 году, говорит бывший высокопоставленный сотрудник правительства Армении. По словам собеседника, в 1993 году в Азербайджане произошел мятеж из-за поражений на фронте и к власти пришел Гейдар Алиев. Следом армянская сторона захватила несколько территорий, создав так называемый пояс безопасности.

«Но чтобы не зацикливаться на войне, новый президент Азербайджана все равно пошел на перемирие, которое в 1994 году подписали Азербайджан, Армения и Нагорный Карабах. Баку начал зарабатывать деньги и вкладывать их в оборону и в лоббистскую деятельность. И пришли к тому, к чему пришли. Североатлантическая сеть и Джордж Сорос как ее часть привели Никола Пашиняна к власти. Не знаю с войной или без, но карабахская тема должна была быть закрыта, а Степанакерт оказаться в Азербайджане, с тем чтобы минимизировать влияние России в регионе», — говорит собеседник. Он считает, что тема Нагорного Карабаха осталась открытой из-за вмешательства России: «Сейчас те, кто привел к власти Пашиняна, недовольны. Армения застряла в цикле непрекращающегося поражения, куда попала еще до последней войны в Нагорном Карабахе сознательно или по глупости постреволюционной власти».