Об эволюции, государстве и актуальности

Изложенные в работе подходы и промежуточные результаты касаются построения концепта нравственного государства. Автору часто приходится полемизировать по вопросам научной методологии в сфере гуманитарного знания, по проблемам, связанным с ценностным содержанием социально-политических конструктов. И хотя последние нередко «именуют» как идеологизацию научного процесса, т. е. отход от научности в пользу политических целей, — это может быть и не так. Это определенно не так, когда исследователь специально отслеживает качество и уровень научности своих исследований и когда отчетливо различают спекулятивную абсолютизацию довольно рыхлого термина и понятия «идеологизация», и представление о ценностях, которые всегда движут и индивидом, и сообществами.

То, что характеризует полноту творческого процесса, принципиально заключается в триаде: 1) фундаментальные знания, 2) прикладные знания и научные продукты и 3) проектно-экспертные продукты, т. е. то, что попадает непосредственно потребителю, в случае научного консультирования — в органы государственной власти и управления. Автор ставит задачу привнесения в научное пространство именно такой методологии. Если что-то предлагается к практике, то это что-то должно быть научно обосновано, верифицировано, связано с глубокими фундаментальными представлениями.

Поэтому ставятся такие базовые вопросы как: что есть жизнь? Что есть сознание? Что есть разум? Что есть социальное? Что есть смысл жизни и какова цель ее эволюции в мегакоординатах времени и пространства? Что есть государство и его мегаэволюция? Поставим вопрос о социальной природе и ее связи с категорией материи. Что такое материальное в используемом подходе и чем оно отличается от идеального? Определение «материя — это то, что дано нам в ощущениях», — конечно устаревший концепт. Наши ощущения ограничены, несмотря на то, что усиливаются различными техническими приспособлениями, какие-то сущности в мироздании на сегодня мы даже представить себе не можем, не то чтобы зафиксировать. Однако, это не запрещает предположение, что нечто существует и в бесконечном будущем будет человеком зафиксировано. Поэтому в используемом подходе материальное тождественно сущему. Все то, что имеет место в пространстве «бытие», — материально. Разделяется оно в своем бытии для сознания человека на три типа, очень важных и отражающих историю подхода к понятиям.

Первая категория относится к тому, что дано в ощущениях. Исторически все, что можно было «пощупать», считалось материальным. Мысль, представление, Бог — то, что связано с некоторыми трансцендентными пространствами, что нельзя было непосредственно «пощупать», объявлялось идеальным, нематериальным и гносеологически конфликтующим.

Вторая включает в себя то, что дается нам в ощущениях, но неустойчиво, однократно, разово. Какие-то явления фиксируются как факт, но не повторяются, и поэтому в них трудно верить. Часто подобная эмпирика объявляется «лженаукой».

Третья — это то сущее, что пока еще никак не зафиксировано. Совершенно ясно, что сущее третьей категории переходит по мере и по ходу человеческого существования и познания во вторую. Наука обычно зацепляется за первый однократный эффект, научается его видеть постоянно, многократно, изучает, познает, и это становится предметом квалификации сущего, зафиксированного и познанного в виде знания и понимания. Процесс постоянен, но, очевидно, что и пространство сущего бесконечномерно. Оно настолько бесконечно, что мы даже не можем себе вообразить, что там может быть. Мы не можем представить, что есть начало времени и что было до начала времени. Мы не можем себе представить, какие бывают виды материи, кроме осязаемого физического тела или поля. Или, например, какие еще могут существовать поля, кроме электромагнитных, гравитационных, близкого действия в ядерных масштабах? Мы не можем себе представить более чем трехмерное пространство с осью времени. Крайне сложно представить десятимерное пространство! Но большая серьезная наука, называемая математикой, не допускает запрета на мысли такого рода. Если математические построения сделаны без ошибок и из них вытекает открытие какого-то невероятного, невообразимого, фантазийного, совершенно фантастического сущего, то это значит, что оно может быть.

Среди всех видов науки как познавательной практики, среди видов отражения, которые первично фиксируют сущности, есть одна особая наука. Она состоит из двух частей — это логика и математика. И та, и другая являются науками наук. И та, и другая выделяются по той причине, что они изначально и имманентно связаны с законами мироздания. С законами существования природы. Если не делаются ошибки в использовании формальных логических правил, математическом аппарате, преобразованиях и формулах, то результат обязательно является отражением закона природы.

Глубокие мыслители, настоящие философы занимались не словесной эквилибристикой, чем грешат многие, они ухватывали, может, самые элементарные, но объективные и достоверные свойства мироздания, свойства как проявления законов мироздания. Многие такие элементарные ячейки нашего сознания сейчас недооцениваются ввиду очевидности, но когда-то человек открыл их впервые. Даже сегодня открываются новые законы мироздания. Кто запретил человеку задавать вопросы, возможно, ведущие к новым открытиям? Вопросы, которые были сначала сформулированы как повестка вызовов, начиная с которых цепочка приходит к практическим рекомендациям?

Чем человек сегодня располагает с точки зрения представления сознания о мировом пространстве? Трехмерное пространство. Где-то оно там замкнуто, как говорят теоретики и астрофизики. Можно представить, что в степени примерно (10–100 — 10+100) диапазон пространственных координат еще как-то поддается воображению. Но ведь никто не сказал, что порядок степени пространственного размера, в миллиарды раз больше указанного, запрещен. Это не запрещено. Это иллюстрация того обстоятельства, что без растягивания познающей мысли относительно ее предмета — социальной природы — без мегакоординат, в том числе временных, обойтись трудно.

По представлениям многих ученых, разумная жизнь возникла около 40 тысяч лет назад. Эволюция жизни привела в этот момент к появлению разума, сознания. Потом возникло то, что называется «социальная природа», социальный предмет — был индивид, а возникло сообщество индивидов. Сложная социальная система — это предмет синтетической науки. Ему от роду немного тысяч лет. Исходная позиция заключается в том, что этот объект природы материален и для него действуют те же строгие законы, как и в неживой природе. Законы объективные, хотя часто трудные для человеческого познания, потому что здесь слишком много субъективных воль, очень много отдельных людей, у которых свои интенции и интересы.

Часть гуманитариев полагает, что социальная природа принципиально непознаваема, потому что она слишком полисубъектна, субъективна, и непредсказуема. На самом деле, есть иной подход. По закону больших чисел в большой системе, несмотря на случайный характер каждого из отдельных элементов, макросвойства становятся детерминированными. Самые разные скорости и векторы движения многих молекул в итоге приводят к тому, что у системы есть температура (агрегированная характеристика целостности), которая позволяет контролировать энергию системы и, например, закладывать ее в боеголовку и совершать взрыв.

Так авторские исследования вышли на понятие «политической температуры». Это совершенно оригинальный результат, который характеризует некоторую макросоциальную энергию в социуме. Идет продвижение в направлении социологических методов измерения состояния социума в распределениях разных состояний. Это новый шаг, дающий представление о состоянии общества не в виде ответа на дискретный вопрос (например, сколько «за» или «против» президента, что делает традиционная социология), а показывает некое распределение предпочтений. Из распределения методами математического преобразования получаются агрегированные характеристики типа политической температуры. Это характеристики, которые вскрывают законы существования социума как целого. Итак, предмет исследований, называемый «социальная природа», материален, объективен, познаваем, как и любая другая часть окружающего мироздания. Что особенно уникально и важно, если речь идет о сложной социальной системе в мегавременном континууме? Такая характеристика есть. Придем к ней.

Что есть жизнь? Многозначие этого слова в разных контекстах очевидно. Что есть жизнь с точки зрения постановки задачи в настоящей работе? Ее базовое понятие вытекает из самых важных сущностных признаков или проявлений жизни.

Жизнь есть сложная материальная система, обменивающаяся со средой энергией, веществом и информацией; самовоспроизводящаяся по своему образу и подобию; производящая временную и пространственную экспансию. Это означает, что она размножается и захватывает физическое пространство. Некоторые детали здесь опущены, но они вторичны по значимости, например обратные связи, скорость переработки информации и т. д.

Что есть информация в нашем контексте? Информация — это поток энергии, модулированный во времени и пространстве. Модулированный означает, что он неоднородный. Например, модуляция в пространстве для слепого человека — это тактильное ощущение разницы в уровне или шероховатости поверхности. В контексте обсуждаемой задачи поток энергии, модулированный во времени и в пространстве, который подвигает человека на мнение, намерение, действие. Смысловой «довесок» связан со спецификой социальности предмета изучения.

Социум — это собрание индивидов. Но здесь смысловой вызов. Собрание как множественность или как целостность?

Практически очевидно, что, переходя от множественности живого к единому живому на примере собирания молекул или клеток, где каждая клетка — это жизнь, можно также усматривать жизнь. Собрание жизней — тоже жизнь. Но можно ли по аналогии назвать самостоятельной формой жизни собрание людей? Что-то настораживает в этой аналогии.

Возникает один из базовых вопросов: в чем смысл жизни? Слово «смысл» тут близко к термину «целеполагание», даже «целеналичие». В характеристике жизни вообще, мы отмечали её важное свойство: экспансию во времени и пространстве — это может рассматриваться как ответ на вопрос, но только применительно к человеку разумному есть явные сомнения в силу какой-то недостаточности, ограниченности постулата.

Человек — это нечто принципиально и качественно отличающееся от предшествовавших ему образцов жизни, для него смысл должен быть совершенно иной. Одни философы заявляют, что особый смысл человеческой жизни состоит в познании. Другие говорят, что смысл жизни в освоении пространства — вселенной и т. п. Но это всего лишь отдельные элементы той формулы жизни, которая приведена выше.

Базовая позиция ответа основывается на том, что смысл жизни заключается, прежде всего, в факте самой жизни. Ее смысл в том, чтобы быть, ибо ничего более важного и значимого в целеполагании нет!

Если жизни нет, то нет ничего, нет причин для любых других вопросов. Если человек умер, если нет человека, то в чем тогда для него смысл? Здесь работает формальная логика. Речь идет на уровне очень жестких, проверяемых, логических смысловых цепочек.

Итак, базовый смысл жизни в том, чтобы быть. Если это так, то возникает ключевой, очень важный термин, категория и количественный показатель — жизнеспособность. Способность быть. Бытийная способность.

Жизнеспособность человека. Интуитивно понятно, что это такое — здоровье, образованность, ухватистость, умение применять физическую силу, выживать в тяжких условиях. Что такое жизнеспособность государства — менее понятно. Жизнеспособность цивилизации, жизнеспособность человечества в целом тоже требуют осмысления. Выдвинем тезис, который важен в методологической базе: человеческое сообщество — это самостоятельная форма жизни. Разумеется, что это не новый вид животного, а определенная абстракция. Но любая научно достоверная абстракция отражает действие, закон природы. Все признаки жизни, которые были введены выше, здесь применимы. Главный методологический вывод или следствие — это мерный коэффициент жизнеспособности как агрегированная, надстоящая, самая важная характеристика успешности любой формы жизни, в том числе и человеческого сообщества, как целостности.

На этой базе построена теория, смысловая топология которой иллюстрируется на примере страны следующим образом. Коэффициент жизнеспособности структурируется сущностными признаками образца жизни, их не так много. Это достаточные и необходимые свойства некоего сущего, которые, во-первых, задают это сущее как идентичное, устойчивое и отличное от других сущностей, но, во-вторых, порождают парадокс, который тоже надо понимать. Получается, что чем больше (физически) сущностный признак, тем больше коэффициент жизнеспособности. Для государства это означает, что чем больше его территория, вплоть до бесконечной, тем выше жизнеспособность. Ясно, что это не так. Страна не может удержать бесконечную территорию. Чем больше народа, десятки или сотни миллиардов, тем, вроде, лучше? Но это тоже явно не так. Этот парадокс требует разрешения. Он разрешается следующим образом: абстрактное содержание сущностного признака означает, что он фиксирует только самый факт бытия жизни. Очевидно, что чем больше признак в физическом измерении, тем более фиксируем сам факт бытия.

Ранее говорилось, что нам что-то дано в фиксации, а что-то не дано. Чем физически больше этот признак, который мы хотим изучить, тем он более фиксируем, т. е. тем самым он сущностно более проявляем, а значит, более жизнеспособен. Но поскольку каждый из сущностных признаков есть некий потенциал жизни, то, отвечая на вопрос, от чего он зависит, глядя на множество декомпозирующих признаков, неизбежно приходим к выводу, что каждый из сущностных признаков зависит от ряда содержательных признаков. В реальных условиях их много. Могут быть десятки, сотни. Коэффициент жизнеспособности или бытийной способности, естественно, измеримый и управляемый показатель. Под факторами понимаются условия, обстоятельства, в которых находится жизнь — задающие многомерное пространство, в котором температура, климат, золотовалютные резервы, ставка рефинансирования, оплата труда и множество других факторов. Эта многомерное пространство факторов с их наилучшими, оптимальными значениями формируют многомерную поверхность, которая принципиально выглядит как «колокол» с единым максимумом. Природные факторы бывают и неуправляемые, например климатические. В условиях действия и наличия всех этих факторов происходит эволюция жизни, видообразование ее отдельных устойчивых образцов. Эта же картина относится и к социуму, государствам и цивилизациям.

Общая теория жизни, ее эволюции, успешности социума [1] дает возможность детально декомпозировать содержательные и управляемые признаки, от которых зависит жизнеспособность России. Например, фактор свободы слова или оптимальной политической температуры общества, как генератора, который воздействует на власть, помогает ей искать лучшие решения.

К чему мы приходим? Начав с основ мироздания, мы приходим к практической, почти инструктивной идее: если есть реальная поверхность успешности нашей страны, и есть точка, где мы находимся сегодня, то понятно какие факторы и в каком направлении нужно выправлять для достижения максимума жизнеспособности. Это пример того, как в триаде от фундаментальных представлений без разрыва когнитивной последовательности осуществляется переход к практическим применениям.

Достаточно традиционно и очень растиражировано представление, что прогресс жизни — это «восхождение от простого к сложному»[2]. Мысль выражена поэтическим, красивым языком, но идея не всегда корректна. Упрощение вполне может быть и прогрессивным, например, с точки зрения надежности. Что есть прогресс? Прогресс есть позитивная изменчивость основных свойств некоего предмета. А что значит позитивная? В случае жизни позитивная изменчивость это такая изменчивость, которая увеличивает жизнеспособность. Поэтому усложнение может быть и не прогрессивным. Теоретики, которые занимаются проблемой надежности сложных систем, знают, что до какого-то момента, чем больше элементов в системе, тем она становится более надежной, жизнеспособной. Например, космический корабль или атомная станция. Но с какого-то момента надежность начинает падать, т. е. усложнение ведет к регрессу. Вывод этот является нетривиальным и неочевидным. Как успешно пошутил Чкалов на докладе Сталину — почему одномоторный самолет лучше двухмоторного для полета через Северный полюс. Он сказал, что вероятность отказа для него в два раза меньше. Что происходит с точки зрения прогресса жизни тогда, когда она на определенном этапе обретает разум, душу, сознание? Что есть, по сути, эволюция вместо упрощенного и мало приемлемого «восхождения от простого к сложному»?

Вопрос об эволюции, таким образом, становится очень важным. Отойдем временно от предмета, связанного с нравственным государством, к государству в общем смысле, чтобы тему эволюции рассмотреть методологически.

Довольно привычно, что существует общепринятый ряд концептуальных доктринальных обозначений государства: государство национальное, государство полицейское, государство открытое и закрытое, государство теократическое, государство фундаменталистское, государство правовое, государство социальное и пр. С точки зрения эволюции государства, есть два пространства, открыть которые можно лишь сначала апеллируя к категориальной сущности. Что мы вообще под государством понимаем? Когда-то государства не было, потом оно возникло и как-то изменялось с ходом времени. Можно ли выделить сущностные признаки для категории «государство», которые инвариантны всей его эволюции?

Попробуем вычленить такие необходимые и достаточные признаки во всей истории категории «государство».
Во-первых, это пирамидальность конструкции, в основании которой определенное множество людей, их сообщество.

Выделяется второй важный признак — это большинство и меньшинство. Особое меньшинство, находящееся наверху в виде суверена власти со своим лидером, аппаратом, институтами правления, насилия и т. д.

Третье, что принципиально, — это взаимодействие субъекта управления и социального объекта управления. Принципиальна тут еще обратная связь.

В-четвертых, важно, как происходит взаимодействие по поводу двух основных ресурсов. Это материальные ресурсы — питание, жилье, одежда и т.д. И нематериальные ресурсы — информация, знания, культурные накопления, идеальные мотивации и т.д. Что-то можно добавить, но для того, чтобы говорить о государстве имманентно к истории, этого достаточно.

Итак: пирамида, большинство и меньшинство, в том числе правящее управляющее, вертикальная прямая и обратная управленческая связь, материальные и нематериальные ресурсы, их производство, распределение и располагание ими и потребление. Как в свете этих выделенных сущностных признаков можно представить себе основные этапы временной эволюции государства, понимая, что в пространстве, т. е. в ансамбле вариаций, в один и тот же момент времени могут быть совершенно разные типы государства? Даже в современности одновременно существуют разные государства, как бы зафиксированные на разных стадиях эволюции.

Например, в современности может быть теократическое государство, а может быть светское государство, может быть монархическое государство с предельной концентрацией меньшинства, а может быть республиканское и т. д. И все это одновременно в одну и ту же эпоху. Вариации не являются главным образующим ядром эволюционного ряда. Наша задача, когда мы выходим на идею концепта нравственного государства, заключается в том, чтобы увидеть этапность, рядоположенность типов государства, прежде всего в пространстве выделяемых нами сущностных признаков государства.

Попробуем увидеть этот ряд развития государств. Прежде всего, с самого раннего времени наблюдается очевидная пирамида. Кто находился наверху? Тот, кто по праву более сильного, занимал это место. Как он осуществлял прямое управление? На основе насилия. Он чем занимался в основном? Распределением материальных ресурсов. Благоволил — значит, некто жил, нет — значит, не жил. Конечно, это упрощено, но суть раскрывает.

По ходу времени возникли нематериальные ресурсы: знание, информация, сакральные идеи, мировоззренческие идеалы, которые объединяли людей. Появились правила поведения как договорные основания, устанавливающие порядок в общежитии. Это было протоправо. А всё вместе — протогосударство как конвенция, основанная на традиции, на наиболее оптимальных практиках в существовавших тогда условиях с точки зрения выживания.

Далее человеческое сообщество по мере накопления знаний и ресурсов, которые можно было делить, в определенный момент пришло к мысли, даже к возражению, что не только суверен власти и его окружение достойны хорошей жизни, но и большинство тоже. Возник вызов требований социума к правящему меньшинству: «поделитесь материальными ресурсами». Это, конечно, социальный вызов, который привел в итоге к социальным революциям. Социальный этап, социальные революции привели к изменению, но в чем? Возникли фонды общественного потребления, возник соответствующий перераспределительный государственный механизм, возникли прогрессивные ставки налогов, перераспределяющие материальный ресурс в обществе. Появились элементы самоорганизации общества, давления на власть, то, что называется демократией. Когда эти обстоятельства подобным образом видоизменились, то эволюционно возник курс на социальное государство. Параллельно с этим шло развитие права как конвенции, фиксации договоров, отношений по поводу порядка устройства государства и общежития, порядка перераспределения материальных ресурсов.

Право развилось, стало доминантным основанием в порядках общежития, родилось правовое государство современного типа. Право стало обширным, повсеместным достоянием и требованием общежития. Оно совершенствовалось и развивалось, стало вариативным и адаптивным к цивилизационным условиям. В отличие от протоправового государства, практически тождественного установлению конвенциального порядка в протообществе, в новое время сформировалось правовое государство современности.

Но кроме материального ресурса перед человечеством всегда существовал еще один вызов, связанный с нематериальным ресурсом. Вопрос о нем неотрывен от вопроса о сознании и разуме. Что это такое?

Любая теория, теоретическая модель рождается либо путем математических преобразований, либо путем обобщения эмпирических накоплений. В дальнейших рассуждениях мы будем придерживаться обязательности комбинации этих двух подходов. Распространенное определение понятия «сознание — это свойство высокоорганизованной материи отражать окружающий мир»3. Что отсюда вытекает? Что сознание — это свойство. Но что такое свойство? Это некая характеристика чего-либо. Написано: свойство «высокоорганизованной материи». Значит, это свойство какой-то материи. Предполагается некая особая материя, способная отражать окружающий мир? Возникает вопрос: а что именно отражает? Что или кто именно отражает?

Посыл состоит в следующем: любая научная дефиниция или категориальная форма относится к одному из четырех вариантов. Нечто категориально определяемое может быть либо свойством, либо процессом, либо явлением, либо, условно, предметом.

Дальнейшее утверждение заключается в том, что сознание — это не свойство. Оно только лишь проявляется, в том числе, через свойство (способность отражения). Сознание — это и не процесс, оно проявляет себя в процессе отражения. Соответственно и не явление, если под явлением понимается относительно ограниченная во времени изменчивость.

Остается по логике, что сознание — это материя. Покуда мы в третьей когнитивной зоне, научно непознанного, мы не можем уверенно утверждать, что это поле или это «объект в десятимерном пространстве». Возможно, что человечество по своим догадкам или по информационному посылу «оттуда» объявило именно это Богом. Мы этого не знаем. Но есть обстоятельства, которые позволяют утверждать: сознание материально, оно есть сущее. Сознание в своей первичной сущности не свойство, оно предметно и самобытийно. Это первый тезис.

Сознание, таким образом, отделимо от человека. То, что у него есть мозг (явно материальный предмет), означает в нашем построении только то, что сознание неким образом может «зацепиться» за мозг и проявлять себя. Если же мозг физически нарушен или недоразвит, то сознания нет, оно не фиксируется, потому что «не зацепилось». Это как антенный терминал, за который «цепляется» электромагнитная волна. Мы никогда не объявляем антенну и терминал вместилищем и носителем того, что является аналогом сознания, т. е. информации. Она находится в радиоволне, находится в импульсе, в световом импульсе или в механически перфорированной карте, ленте, но никак не в самой антенне.

Итак, основываемся на том, что сознание материально, отделимо от индивидуального человека, и есть предмет мироздания, который человека соединяет с некой общностью или целостностью. Сознание едино в этой модели, оно соединено целостно.

Сознание как материя тоже эволюционирует с точки зрения интересов человека познающего. Будучи «зацепленной» с человеком и его сообществом, будучи важнейшим признаком того, что есть жизнь, когда человек стал разумным, и в особенности за второй границей, когда человек стал общественным, возникла множественность самостоятельных сознаний. Она, тем не менее, имеет стремление к интегративности через изначальную целостность. Вопрос об эволюции на этом отрезке времени становится практически значимым, потому что обустройство общества, горизонтальные и вертикальные взаимодействия происходят с учетом того, что существует сознание индивидуальное, но и, по предлагаемому модельному представлению, коллективное.

Как выглядит тогда вопрос об эволюции, прогрессе как цели социального развития, имея в виду, что последние результаты доказывают: успешность сложной социальной системы, каковой является государство, подавляющим образом зависит от качества государственного управления. Своими руками меньшинство определяет, какими становятся условия жизни для большинства, для социума, а также и для самого государства.

Поэтому когда мы провозглашаем тезис: государство отвечает за все (имеется в виду власть и ее управленческие действия), то тезис основан именно на этом. Все, что происходит в обществе, которое есть целостная форма жизни, зависит от государственного управления. Аналог очевиден, каждый его имеет при себе — это наш организм. Все, что случается с нашим организмом, зависит от единого центра управления им, от того, как мы сами строим свою жизнь.

Представление об эволюции жизни важно для перехода к рассуждениям о практиках построения современного государства, более того, не просто современного, а государства будущего. В какой прообраз оно перейдет из нынешнего правового социального государства, из всех его современных вариативных форм? Наше предвидение — это нравственное государство.

Есть три оси эволюции жизни как живых образцов, в том числе такой формы жизни, как общество. Первая из них очевидна. Это ось биогенеза (антропогенеза), физической изменчивости. Человек эволюционирует, у него увеличивается мозг, тело меняется. Есть ось развития второго потенциала жизни, не биологического, а кооперативного, социального, поведенческого. Это ось социогенеза. И есть третья ось, которую мы назвали ось сологенеза (от англ. soul — душа). Термин выбран, потому что он подобен двум предыдущим, рядоположен в ряду трех потенциалов и воспринимается на слух.

Итак, тезис № 1. Эволюция жизни происходит последовательно, этапно, в направлении био-, социо — и сологенеза.

Тезис № 2. При смене этапов самым главным является изменчивость во взаимодействии особей или индивидуумов между собой.

Поначалу это взаимодействие связано с борьбой за выживание. Дарвиновская теория ухватывает очень важную вещь — конкуренцию как принцип прогресса в выживании.

По мере эволюции возникает вторая форма взаимодействия особей между собой, которая заключаться не в столкновении, а в кооперации, в целесообразных обменах и сложениях во взаимодействиях. В этом случае конкуренция уже не является единственной и наилучшей формой взаимодействия. Она скорее утрачивает свое значение и исчезает. Когда в биологической среде возникает протосоциальность (кооперативность) во взаимодействии, кривая эволюции начинает отклоняться вдоль оси социального, кооперативного поведенческого потенциала жизни, который становится более эффективным для жизнеспособности, чем потенциал способности особей к борьбе друг с другом. Взаимодействие в виде кооперации друг с другом становится более эффективным. Переход к протосоциальности хорошо известен в науке. Рождается стая, возникает загонная коллективная охота. Возникает едва ли не протонравственность, протоальтруизм. В биологии есть аналог любви, или протолюбовь, например материнская. Протосоциальность начинает наращивать второй, отличный от конкуренции, более прогрессивный принцип выживаемости: кооперацию, солидарность, социальность.

Здесь возникает важный момент: 40 тыс. лет назад нечто «зацепляется» с развившимися образцами жизни в виде предка человека. Возникает разум. Но разум, как показывает история и очищение ее от множества разных шумовых проявлений, заключается в том, что начинает все больше доминировать коллективность, коллегиальность: семья, род, племя, община, мир, коллектив, общество, социализм, коммунистические идеи.

Важно заметить, что для любого представления о прогрессе правомочно понятие конечного предела этого прогресса, понятие идеала. Получается, что эволюция, отказываясь от конкуренции, борьбы особей друг с другом, отвергая либеральные догмы о том, что социал-дарвинизм в организации социума — это так же замечательно, как и в природе, начинает асимптотически приближаться к пределу, к идеалу биологического развития.

Когда мы спорим с либералами, то позиция берется не с потолка. Просто мы глубоко понимаем, что настаивать на конкуренции — это означает обращать общество назад, в сторону животного состояния. Вот в чем коренная историческая тупиковость либерализма, который атомизирует общество и предлагает не кооперироваться, а бороться всех со всеми.

Но это еще не все, потому что логика изменчивости в пространстве взаимодействия особей от столкновения к кооперации ведет к следующему шагу. Чем больше взаимодействуют особи, тем они становятся ближе, фактически интегрируются. Интегрированность, в конечном итоге, должна привести вообще к исчезновению дистанции взаимодействия индивидуумов. Множественность превратится в целостность.

Как это можно себе вообразить? На уровне физического существования биологического тела вообразить невозможно. Возникает предположение о том, что физическое биологическое тело в будущей макроэволюции человеку будет не нужно. Он уже сейчас умеет протезировать, наращивать искусственную кожу и органы. Возможно, через миллион лет он вообще освободится от всех 70 кг костей, мяса и прочих ферментов. А что останется? Останется сущее категориального человека как такового. Останется то, что есть множественность в единичном, в целостном, в агрегированном. Получается, что это и есть целеполагание в эволюционном развитии.

Очень неожиданно, что и социальность, как в свое время конкуренция, тоже перестанет когда-то быть актуальной. Как был достигнут асимптотический идеал (предел) биологического развития, так же такой предел есть и у социальности, кооперативности. Поэтому, чтобы эволюция могла бы идти дальше, должен вновь смениться тип эволюционного развития. А что это за тип развития? Он отражает набор свойств и качеств, которые нерациональны по отношению к предыдущему типу эволюции. Так же как кооперация была нерациональна по отношению к начальному типу биоэволюции.

Что именно не рационально на следующем этапе с точки зрения кооперации? Это объединение, соединение особей и исчезновение самих связей в разъединении. Кооперация как бы исчезает. Возникает иной тип взаимодействия — связи в их интегративности, в целостности.

После поворота в будущем к оси сологенеза эволюция на новом этапе должна «отбросить» принципы социальности и заняться интегративностью, что возможно, только если научиться строить соединение индивидуального и всеобщего сознания, строить и активно располагать этой целостностью. Это и отражает ось нравственного совершенствования, или сологенеза [4].

И последний вызов, который также важен. Была рассмотрена цепочка из нескольких логических шагов. Конкуренция, кооперация, интеграция. Каждая из фаз возникала, когда происходило асимптотическое приближение к пределу совершенства на предыдущем этапе. Последовательность таких этапов ничем не ограничена. Кто сказал, что очередное движение тоже не дойдет до своего идеала? А если оно дойдет, то будет ли это означать, что эволюция завершилась? Что далее ничего не будет меняться? Такой финиш эволюции (конец истории) ниоткуда логически не вытекает.
Переходя к тому, что мы именуем нравственным государством, мы подходим к третьему звену в триаде работ (фундаментальные, прикладные, проектно-экспертные работы). Что есть эволюция общества и государства, что есть прогресс и будущее, а что есть тупик и регресс? С одной стороны, колониализм, расизм, фашизм, фактический либерализм. Но с другой — социальность, кооперативность, социализм, коммунизм. Теория оптимизации государственного управления, общая теория успешности сложной социальной системы должны быть устремлены в будущее.

Соответственно, возникает вопрос: как должно быть устроено в основных своих конструктивах новое, грядущее государство, отвечающее неизбежной эволюции жизни?

С философской точки зрения то, что мы называем государством, будет существовать всегда, потому что всегда в обществе будет «пирамида», всегда будет разница в ролях или отдельных потенциалах индивидуумов. Всегда общежитие должно быть организовано и структурировано, наряду с горизонтальными, самоорганизующимися началами. Каково это новое грядущее государство? Что мы в состоянии предвосхитить, просчитать, сконструировать, предложить России и миру в целом?

Мы можем следующее. Есть проект новой Конституции [5], по которой государство как конструкт состоит из институтов, систем, подсистем, они организованы в неких процессных процедурах, механизмах, эти вещи структурированы в пространстве функций государства. Имея в виду, что есть ценностно-мотивационный идеал, мы его фиксируем в Конституции и всех вышеперечисленных конструктах. Проект Конституции, в принципе, основан на идее высших ценностей, которые порождают систему ценностных целей во всем строительстве и функционировании государства. У государства есть сверхзадача — организация общежития жизни индивидуумов и жизни их сообществ. Качества индивидуума и сообщества, которые мы считаем идеальными для человека категориального, должны целеполагаться в будущем государстве. Это качества личности и общества, относимые к идеальным, т. е. к нравственным. Данные качества должны быть у людей сгенерированы, развиты, воспитаны, привиты в образовании, в практиках, в примерах социальных типов поведения, культурных накоплениях, в уличной рекламе, СМИ.

Назначенность нравственного государства заключается в том, чтобы, сохраняя императивы правового и социального государства, занимающегося справедливостью в сфере материального ресурса, расширить это понятие на все остальные представления об идеале человеческого общежития, заняться еще и нематериальным ресурсом как новым целеполаганием на новом этапе эволюции. Заняться генерацией нравственных свойств, должных ценностей-мотиваторов у личности и общества. Как это может произойти? Это происходит через проекции ценностей на принципы устройства государственной власти, всех систем жизнедеятельности страны. И речь не только об административно-государственном устройстве, но и об экономической, социальной, гуманитарной, внешнеполитической, политической, региональной сферах.

Жизнеустроительная Конституция защищает все эти сферы своими целями и принципами, которые, в конце концов, результируют в нравственности как качестве личности и общества. Значит, должны родиться соответствующие законы и подзаконные акты. Желая прогресса, находясь в мэйнстриме того, что замыслено для человека и человечества, не поддаваясь лукавству, эгоизму, нужно строить новое государство.

Степан Сулакшин

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Сулакшин С. С. Феноменология и теория успешности сложной социальной системы. — М.: Научный эксперт, 2013

2. Словарь по обществоведению / под ред. Ю. Ю. Петрунина. — 6-е изд. — М.:Университет, 2011

3. Лекторский В. А. Сознание//Новая философская энциклопедия. — М.: Мысль, 2000

4. Сулакшин С. С. Био-, социо-, духовная эволюция: далее везде // Материалы постоянно действующего научного семинара «Фундаментальные вопросы развития сложных социальных систем». Выпуск № 7 «Биологическая и социальная эволюция». — М.: Научный эксперт, 2013.

5. Конституция России (проект) / Под общ. ред. С. С. Сулакшина. — М.: Научный эксперт, 2016.

6. Сулакшин С. С. Количественная теория цивилизационогенеза и локальных цивилизаций. — М.: Научный эксперт, 2013.

7. Высшие ценности Российского государства. Серия «Политическая аксиология». Научная монография. — М.: Научный эксперт, 2012.

8. Багдасарян В.Э., Сулакшин С. С. Сложная социальная система в витальном подходе. — М.: Научный эксперт, 2013.

9. Сулакшин С.С. и др. Нравственное государство. От теории к проекту. — М., Наука и политика, 2015 г.

10. Сулакшин С.С. и др. Государство справедливости — праведное государство (от теории к проекту). — М.: Наука и политика, 2018.

Автор Степан Степанович Сулакшин — д.полит.н., д.физ.-мат.н., профессор, гендиректор Центра научной политической мысли и идеологии.