Украина как зеркало пост-советизма (экономика ноля)

Пока внешнеполитическое ведомство РФ призывает Украину держаться скромнее — в паре с МИДом выступает «Газпром». Компания снова отказалась выкупать у Киева дополнительные объёмы прокачки своего голубого топлива через украинскую ГТС — на этот раз в октябре. Из-за низкой заполненности хранилищ цены на газ в Европе взлетели выше 900 долларов за 1000 куб. м — и это явно не предел. Мысль, которую «Газпром» старательно пытается внушить Украине, столь же проста: её газотранспортная система даром никому не нужна. По крайней мере, дополнительные транзитные мощности ГТС на текущем этапе.

Давайте-ка лучше дождёмся первых поставок газа по «Северному потоку-2», прозрачно намекает российская компания. В отличие от украинской, наша труба свежая, с иголочки, не ржавеет и не разваливается.

Упёртость Киева начинает раздражать даже Запад. Уже и Госдепартамент США устами старшего советника по энергетической безопасности Амоса Хохштейна обратился к Киеву с настоятельным советом: перестаньте страдать из-за «СП-2», это дело решённое. Модернизируйте лучше собственную энергетику, чтобы не оказаться в мировых аутсайдерах…

Ничего этого Украина понять не в состоянии, потому что утрачены там (как и в большинстве пост-советских стран) не только экономика как система, но и базовые знания по экономике, подменённые либеральным маразмом.

Экономика, как самовозобновляемая  система, бывает двух типов: внутренняя и внешняя. Внутренняя обслуживает сограждан, внешняя выменивает товары за рубежом, предлагая свою продукцию на экспорт. Главные условия возникновения и существования (и тем более, развития) внутреннего рынка — возможность и потребность.

Не всякий продукт, даже если он очень востребован и нужен людям, страна может производить. Для этого нужны технические знания и инфраструктура, которых порой остро не хватает. Особенно в таких странах, как Украина, где ни техническим парком, ни подготовкой технических специалистов не занимаются уже очень давно. Неграмотные люди без нужных станков и оборудования не могут производить, например, телевизоры или даже утюги.

А раз так, то теряет смысл такое лекарство, как ПРОТЕКЦИОНИЗМ, то есть закрытие рынка от импорта, импортозамещение тем или иным способом. Если я уберу все импортные утюги из продажи — то внутренний производитель утюгов получит новые сегменты рынка сбыта своей продукции. То есть сможет, учитывая объективный спрос на утюги, продать в 3, 5, 10 раз больше своей продукции, чем раньше. Это хорошо во всех смыслах: укрепляется технопарк страны, люди получают зарплату, предприятия — прибыль, власть — налоги, система образования — заказ на воспроизводство квалифицированной рабочей силы, и т.п.

Но всё это работает — пока отечественный производитель утюгов ЕСТЬ. Если же он уже умер, завод превратился в руины, кадры разбежались, продукции не то, что мало — вообще нет, то перекрыв импорт утюгов, я ничем не помогу своей стране. Просто население останется без утюгов, и начнёт гладить валиками…

Вот эта сторона внутреннего рынка и называется — возможностью. Если есть потенциал — то мы можем, например, увеличить производство утюгов или сковородок в 3-5 раз (или — насколько хватит потенциала). Теперь другой вопрос: возможность-то есть, а есть ли на внутреннем рынке потребность?

Ракеты мы делали для самообороны. На внутреннем рынке они никому не нужны. Продавать их внутри страны некому. Возможность (и очень блестящая) делать такие супер-ракеты у нас есть, а вот востребованности их в домашних хозяйствах — нет.

Теперь о внешнем рынке. Экономика, работающая на экспорт — должна иметь преимущества и доступы. Какой смысл ввозить наши утюги в другую страну, если они не будут лучше по качеству, дешевле по цене, богаче по свойствам и функциям, чем уже имеющиеся на тамошнем рынке?

Чтобы работать на экспорт — нужно быть способным предложить какие-то особые условия потребителю, иначе его поставки из вашей страны не заинтересуют. Или это беспрецедентный товар, или такой, что гораздо дешевле аналогов.

Но и этого мало. Каким бы замечательно-совершенным и привлекательно-дешёвым ни был ваш товар — его могут просто… не пустить! Так во весь рост встаёт проблема ДОСТУПОВ на иностранные рынки. Зачастую политические решения блокируют очень выгодные поставки в сфере экономики, и ничего (кроме войны) тут не сделаешь…

Иногда нас не пускают на чужой рынок, а иногда нам не с чем туда выйти. На собственном рынке у нас порой просто нет аналога сложному импортному продукту труда, а иногда — нет платежеспособной востребованности его у населения. Вы можете сделать лучший в мире автомобиль — но вы же не можете отдать его бесплатно! Если вы пришли к нищим, которым нечем платить — то каким бы прекрасным ни был ваш автомобиль, его не купят, и точка.

Если говорить об Украине, как о зеркале пост-советизма — то она никак не подходит ни под какой закон становления экономики. Тут, можно сказать, полная гармония: выходить на рынок не с чем, да и не пустят, даже если бы было с чем. Технические возможности произвести что-то на внутренний рынок давно погасли, но даже если бы и были — внутренний рынок нищ, с точки зрения платежеспособной — никому не интересен.

То есть постсоветский бантустан (для примера мы использовали Украину) — экономически несостоятелен ни с точки зрения внутренних обменных процессов, ни с точки зрения экспортно-импортных операций. Эти территории превращаются в «Антарктиду» — то есть огромную территорию, которую обходят стороной все обменные пути мировой экономики, и на которой живут только экстремалы, и их немного, как вы понимаете, там выжить может…

Что погубило пост-советские бантустаны? Два анти-закона анти-экономики, которые связаны с либерализмом и американским империализмом. Первый из них (либеральный маразм) отрицает экономику как объективно существующий предмет (который может быть, а может и не быть) — заявляя, что «свобода в любом месте экономику мигом создаст».

«Человек всего важнее», «всё для блага человека» — пышно заявляют либералы, не задумываясь, что такими лозунгами хорошо заканчивать технологическую цепочку, но невозможно её начать. Человек не может произвести экономику из своих потребностей — он всегда производит её из своих возможностей. А если возможностей нет — то потребности выступают чем-то бредовым, раздутые амбиции потребителей, которые ничего, кроме как потреблять, не умеют и не хотят. А зачем и кому такие жадные, глупые неумехи нужны?

Американский империализм произвёл второй анти-закон анти-экономики, суть которого — прямое действие приказа гегемона.

Суть «экономики приказа» — в оплате «контрактов», которые неинтересны, невыгодны и ничем не полезны другой стороне. Например, России просто приказали содержать Украину, и доселе пытаются на этом настаивать, не интересуясь — какая в этом выгода для России?

В нормальной экономике платёж — это следствие интересного предложения, выполненного во благо плательщика работ. Проамериканские режимы считают, что это всё «предрассудки» — мол, США сами доллары печатают, и сами их, кому хотят, раздают. А потому никакого интересного предложения заказчику работ делать не нужно, достаточно, чтобы на него Госдеп рыкнул. И он заплатит — куда денется!

Эти два анти-закона анти-экономики лишили пост-советские бантустаны (Украину беру лишь как пример) экономической инфраструктуры, причинно-следственного аппарата, обуславливавшего получение средств к существованию за счёт переработки доступных на территории исходных ресурсов. Возникли государства — зомби (по аналогии с «зомби-компаниями»), которые по самой сути своей убыточные, бессильные сами себя прокормить.

Эти «государства»  нарезаны вопреки логике экономических связей, и политику ведут вопреки логике собственного экономического выживания. Они лишены рычагов обслуживания внутренних потребностей собственного рынка (не умеют, не в силах и не хотят вырастить самостоятельно хлеба для всех своих едоков), и уж тем более они лишены возможности быть чем-то интересными мировому рынку (об этом позаботились их «кураторы»).

А потому судьба их плачевна. Как, впрочем, и судьба заведённого американской гегемонией в тупик человечества.

Вазген Авагян