Операция «Большая порка» Часть 2

Начало:

17 мая 1943 года, в 22 часа 15 минут, эскадрилья пересекла побережье Голландии. Экипажи с самого начала понимали, что эта миссия будет опасней других. 617-я начала нести потери, даже не достигнув территории Германии. Один из «Ланкастеров» не смог выдержать высоту, и коснулся водной поверхности при пересечении Ла-Манша. Потеряв мину и повредив два мотора из четырех, бомбардировщик, неуверенно покачиваясь, взял курс обратно на базу. Немного погодя, уже над территорией Голландии, зенитками был поврежден второй самолет. Делать было нечего, и он тоже повернул в сторону Англии. В строю оставалось 16 «Ланкастеров».

Так получилось, что в эту ночь группа Гибсона была единственной, находившейся в воздухе в этом секторе. 617-я разворошила осиное гнездо, и все зенитчики были в полной боевой готовности, а центры наведения истребителей перебрасывали ночные эскадрильи именно к ней. Британцев спасало одно – они летели необычайно низко, и «Мессеры» все время безрезультатно рыскали где-то вверху.

Самолеты достигли промышленной долины Рура.

Тут зениток стало еще больше. Расчеты не знали, где находятся британские самолеты, поэтому бешено стреляли куда попало. Несколько раз прожектора ловили «Ланкастеры» 617-й, но те довольно быстро уходили от лучей вследствие феноменально низкой высоты полета. Звучит странно, но от большей части зенитных орудий пилоты спаслись, прячась за деревьями. А если зенитки и ловили бомбардировщики в прицел, то те проносились мимо быстрее, чем расчет успевал крутить ручки.

Везло не всем – по пути 617-я вляпалась прямиком в только что построенный аэродром, еще не занесенный на карты. «Ланкастер», пилотируемый Биллом Эстелом, даже не был сбит – летчика всего лишь ослепил мощный прожектор. Его линза буквально через несколько секунд была разбита меткой очередью одного из стрелков, но поздно – потерять управление всего лишь на мгновение на такой высоте означало верную смерть. Бомбардировщик ударился о землю и тут же исчез в огненной вспышке.

Их оставалось всего пятнадцать.

Тем не менее, эскадрилья продолжала упорно двигаться к цели.

Минуты тянулись как часы, но в итоге самолеты все же достигли дамбы Мён. Ту прикрывали только легкие автоматические зенитки, но на такой высоте при должной удаче этого вполне могло хватить. Очереди заполнили воздух – зеленые, красные, желтые трассы потянулись к самолетам. Они отражались на водной глади, и на такой высоте казалось, что выстрелов в два раза больше, чем на самом деле. Спокойствия это, ясное дело, не прибавляло.

Примерно в это время сильно южнее началась отвлекающая атака на дамбу Зорпе – та состояла из земли и бетона, и считалась плохой целью для бомб Уоллиса, но попробовать все-таки стоило. Туда тоже прибыли не все – два самолета из состава группы были сбиты зенитками по пути. Этой цели были нанесены повреждения, но она устояла – Шпеер отмечал, что, попади бомба на каких-то десять сантиметров ниже, и поток от пробоины размыл бы все сооружение. Но не судьба.

Тем временем «Ланкастерам» Гибсона пришлось сделать несколько кругов, чтобы правильно определить ориентиры, и удостовериться, что они атакуют именно так, как надо. Зенитки все это время работали наугад, что особо не мешало, но здорово нервировало. В конце концов, Гибсон прикинул траекторию атаки, и, предупредив всех, первым начал заход на дамбу.

Спикировав к воде, тяжелый бомбардировщик выровнялся у самой глади, идя на высоте каких-то несчастных 20 метров. «Ланкастер» ощетинился пулеметами, руки стрелков нервно подрагивали на «Браунингах», а бомбардир не сводил глаз с прицела. Спокойным казался лишь сам Гибсон, хотя это, разумеется, было не так. Система определения высоты с помощью прожекторов была идеальна во всем, кроме одной мелочи – после ее включения самолет становился виден зенитчикам как на ладони. К бомбардировщику тут же потянулись пушечные трассы, а «Ланкастер» продолжал лететь, не имея права изменить ни курс, ни скорость.

Стрелки открыли огонь по зениткам.

Мимо окна кабины прошмыгнула пушечная трасса.

Бомбардир крикнул: «– Есть сброс!».

Громадина бомбардировщика проскользнула над самым парапетом. Хвостовой стрелок, раздраженный своей пассивной ролью, принялся щедро поливать огнем зенитки на дамбе. Все как один приникли к стеклам, пытаясь рассмотреть результаты своей работы. Вид огромной массы воды, хлеставшей через край плотины, означал, казалось, что цель достигнута, но это были всего лишь последствия водоворота, вызванного взрывом бомбы. Устройство Уоллиса сработало раньше, чем требовалось.

Следующий «Ланкастер» был готов, но скачущие бомбы требовали спокойной воды – и эскадрилья продолжала летать поодаль, ожидая, пока водоворот успокоится. Наконец, бомбардировщик начал заход, но на этот раз зенитчики уже понимали, откуда атакуют британцы, и встретили самолет дружным огнем. Пилот стоически вел тяжелую машину вперед, но в сотне метров от цели один из снарядов добрался до «Ланкастера», пробив бак. За бомбардировщиком потянулся яркий шлейф пламени. Судя по всему, в самолете началась паника, и бомба была сброшена слишком поздно – она перелетела через парапет, весело поскакав к зданию электростанции, где от удара и взорвалась с оглушительным грохотом. Сам же самолет отчаянно пытался набрать высоту, чтобы дать людям возможность выпрыгнуть. Пилот прилагал нечеловеческие усилия, но тщетно – на высоте в 150 метров у машины оторвалось крыло. Остов на секунду завис в воздухе, как бы раздумывая – не пора ли обратно, вниз. Но ему не было суждено упасть – судя по всему, взорвались топливные баки, и то, что осталось от «Ланкастера», исчезло в огненной вспышке взрыва. На землю хлынул дождь горящих ярким пламенем обломков.

В атаку пошел третий самолет. На этот раз его прикрывал сам Гибсон, летя чуть спереди и сбоку. Оба бомбардировщика поливали длинными очередями все зенитки, до которых могли дотянуться. Ярко видимые в ночи огни трасс, видимо, произвели необходимое впечатление на немцев, и те попрыгали в щели и окопы. Во всяком случае, за исключением пары безвредных попаданий, никаких проблем у атакующего самолета не было, но и бомба в цель не попала.

Когда к плотине мчался следующий «Ланкастер», эскадрилья кружила на безопасном расстоянии, демонстративно стреляя в сторону зениток, гудя моторами и, разве что не включая посадочные огни. Этот прием сработал, и немцы увлеченно палили по ним, игнорируя подкрадывающийся к дамбе Мён бомбардировщик. На этот раз бомба Уоллиса угодила точно в цель, и это прямое попадание видела вся эскадрилья. В плотине образовалась пробоина, но требовалось закрепить успех.

Среди зенитчиков, осознавших, что происходит, похоже, началась паника, и пятый самолет не встретил никакого сопротивления. Бомба попала в цель, значительно расширив пробоину – фонтан брызг достиг такой высоты, что капли воды осели даже на стеклах «Ланкастера» Гибсона. Тот хотел было дать команду шестому номеру, но дамба уже начала рушиться. В ней зияла прореха шириной в сотню метров, через которую неудержимым потоком устремлялись тысячи тонн воды. Радиоэфир заполнили радостные крики.

Вода разливалась по долине – над образовавшимся водопадом уже собирался туман от бурлящего потока. Внизу же происходила драма уровня Всемирного потопа в миниатюре. Летчикам запомнился маленький автомобиль, мчавшийся по дороге прочь от дамбы – водитель не жалел усилий в тщетной попытке спасти свою жизнь. Но судьба бедняги была предрешена – водяная стена нагнала машину, и та, мелькнув на прощанье фарами, скрылась под толщей волн.

Это была первая в мире крупная дамба, уничтоженная в результате атаки с воздуха.

Уоллис, слушавший радостные крики пилотов 617-й из бункера в Англии, прыгал от счастья.

Дав команду двум поврежденным самолетам возвращаться домой, Гибсон вместе с остальными взял курс на вторую цель, дамбу Эдер. Бомбардировщики летели вдоль водохранилища Мён, плотину которого они только что разрушили. Озеро пересыхало на глазах в лучах начинающегося рассвета – картина была завораживающая, но теперь опасность нарваться на истребители становилась все более реальной. Утренний туман несколько затруднял поиск цели, но в итоге «Ланкастеры» собрались недалеко от второй плотины, готовясь обрушить смертоносный груз и на нее.

Дамба Эдер располагалась в живописном глубоком ущелье, склоны которого покрывали величественные, густо растущие ели. В конце долины, на возвышенности, находился красивейший готический замок Вальдек. В утренних лучах солнца он выглядел особенно восхитительно. Для захода на дамбу требовалось резко снизиться над замком, выдерживая высоту в 20 метров, выйти на цель, и, сбросив бомбу, резко набрать высоту, одновременно отворачивая направо, чтобы не поцеловаться с крупной скалистой горой, расположенной в какой-то миле от плотины. Все это требовало редкостного летного мастерства.

Немцы, видимо, думали так же, поскольку тут совершенно не было зениток.

По возможности посетите замок Вальдек, заодно и дамбу увидите

Первый атакующий самолет сделал пять заходов, но пилот так и не смог выйти на цель – дамба Эдер обещала стать крепким орешком. Наконец Гибсон не выдержал, и приказал пилоту просто покружить над целью и перевести дух. Следующий «Ланкастер» сделал два безуспешных захода, но на третий раз все же смог вывернуться, и пойти на плотину, при этом чуть не врезавшись в ели. Тяжелая машина шла точно на дамбу, но, судя по всему, нервозная обстановка дала плоды – бомбардир совершил ошибку, сбросив мину слишком поздно. Та полетела точно в гребень дамбы и разорвалась с оглушительным грохотом. К сожалению, самолет в момент взрыва пролетал прямо над парапетом. Последним, что видели пилоты 617-й, был силуэт бомбардировщика, подброшенного взрывом. Ни вызовы по рации, ни визуальное наблюдение не дали ничего – этот «Ланкастер» пропал без следов, и на базу не вернулся.

Дым от взрыва не давал произвести повторную атаку, приходилось ждать. В долине становилось все светлее и светлее, так что подобная необходимость здорово добавляла масла в костер всеобщей нервозности. Наконец, в атаку зашел самолет, пилот которого не смог выйти на эту сложную цель четвертью часа ранее. Удивительно, но на сей раз ему удалось справиться, и все прошло идеально – бомба попала прямо в центр дамбы, разорвавшись именно так, как надо. «Ланкастер» успешно избежал столкновения с горой, уйдя ввысь, но видимых повреждений на плотине не наблюдалось. Требовалось продолжать.

Оставался лишь один самолет с бомбой на борту, от которого теперь зависело все.

И последний «Ланкастер» не подкачал – по словам Гибсона, это был самый аккуратный из заходов на атаку из тех, что он видел в этот день. Бомба отделилась от самолета, и, проскакав до стены дамбы, прекратила движение, начав погружаться. Затем последовал взрыв, сотрясший плотину, и в ней образовалась гигантская дыра. Наружу хлынула вода.

Экипаж насчитал шесть громадных волн, одна за другой промчавшихся по долине. Здание электростанции было сметено одним из первых, а дальше уже буйствовал один громадный поток, поглощавший все без разбору. Обе главных цели уничтожены – абсолютная победа.

В командном центре в Англии началось нечто невообразимое. Командир авиагруппы бросился обнимать Уоллиса, сжав беднягу до хруста костей. Начальник Бомбардировочного Командования, грозный «Бомбардировщик Харрис», схватив телефон, принялся звонить в Вашингтон, где проходила очередная англо-американская конференция. На ней присутствовал командующий Королевских ВВС, дававший обед. Харрис радостно прокричал в трубку, что обе дамбы успешно уничтожены, и торжественное принятие пищи на той стороне Атлантики тут же перетекло в радостную попойку.

Тем временем, для 617-й настало время удирать – бомбардировщики взяли курс домой. «Ланкастеры» несли на удивление слабое вооружение, и отступали не единым строем, прикрывая друг друга, а поодиночке, на малой высоте, каждый в свою сторону, чтобы было сложнее наводить истребители. Последние пару раз появлялись где-то неподалеку, но для Гибсона все закончилось благополучно – солнце было на его стороне. Сев на авиабазе в Скэмптоне, он принял бурные поздравления и начал подсчитывать потери.

Всего в рейде участвовало 19 самолетов. Из них было потеряно 8, что составляло 56 человек, из которых двое успели выпрыгнуть и попасть в плен. Три самолета не смогли произвести атаку – один при контакте с морской поверхностью потерял бомбу, другой был сильно поврежден ПВО, и развернулся домой, а третий не смог обнаружить в тумане дамбу Зорпе. Еще один самолет атаковал одну из запасных целей – плотину на Эннепе, и даже добился попадания, но дамба устояла.

За 8 сбитых «Ланкастеров» британцы получили, словами рейхсминистра военной промышленности и вооружений Шпеера, следующее:

«17 мая 1943 года всего 19 британских бомбардировщиков попытались разрушить гидроэлектростанции в Руре и тем самым парализовать всю нашу военную промышленность.

Среди ночи я получил очень тревожное сообщение: разрушена самая большая плотина — плотина на реке Мён, и водохранилище опустело. О трех остальных плотинах никаких сведений не было. На рассвете при подлете к городу Верль мы увидели жуткую картину разрушений. Электростанцию у подножия разбомбленной плотины словно стерло с лица земли вместе с ее огромными турбинами. Вода, хлынувшая из водохранилища, затопила долину Рура. Электрооборудование насосных станций оказалось под слоем воды и ила; промышленные предприятия остановились, водоснабжение населения оказалось под угрозой. Мой отчет, вскоре представленный в Ставку, произвел сильное впечатление на фюрера… Если бы британцам удалось уничтожить три других водохранилища, долина Рура оказалась бы полностью лишенной воды на все летние месяцы. Одна бомба все же попала в центр плотины самого большого водохранилища в долине реки Зорпе. Я обследовал ее в тот же день. К счастью, пробоина оказалась чуть выше уровня воды. Попади бомба сантиметров на десять ниже, и маленький ручеек, превратившись в бурный поток, размыл бы плотину из камней и земли.

Гибсон со своим экипажем

В ту ночь силами всего лишь нескольких бомбардировщиков британцы вплотную подошли к выполнению своей задачи и добились гораздо большего успеха, чем когда посылали на бомбежки тысячи самолетов. Правда, они совершили единственную ошибку, которая и ныне ставит меня в тупик: они рассредоточили свои силы и в ту же ночь уничтожили плотину в долине Эдера, хотя она не имела никакого отношения к водоснабжению Рура.

Уже через несколько дней после этого налета семь тысяч рабочих, которых я приказал перебросить со строительства Атлантического вала в район Мён и Эдера, энергично ремонтировали плотины. 23 сентября 1943 года перед самым началом дождей брешь в плотине Мёне была заделана. Таким образом, удалось собрать осадки, выпавшие в конце осени и зимой 1943 года, на нужды следующего лета. Британские ВВС почему-то упустили шанс помешать нам восстанавливать плотину. Всего несколько бомб распахали бы воронками незащищенные строительные площадки, а зажигательные бомбы подожгли бы деревянные строительные леса.

Водохранилище в долине Мён имело объем 132 500 000 кубометров, водохранилище в долине Зорпе – 70 200 000 кубометров. Когда опустело водохранилище в долине Зорпе, в двух оставшихся водохранилищах Рура осталось всего лишь 33 000 000 кубометров воды, или 16 процентов от необходимого количества. Согласно заявлению, сделанному 27 февраля 1969 г. доктором Вальтером Роландом (инженером, руководившим в последние годы войны водоснабжением Рура), если бы все водохранилища Рура были уничтожены, из-за нехватки воды для охлаждения коксовых печей и домен заводы Рурского региона сократили бы производство на 65 процентов. И действительно, даже временный выход из строя насосных станций привел к заметному падению производства. Главные потребители удовлетворяли свои нужды лишь на 50–60 процентов».

Музей возле дамбы Эдер, посвящен, в основном, ее разрушению в мае 1943 года

Войну этот налет, конечно, не выигрывал, но относительно затраченных усилий результаты оказались просто феноменальные. За всю историю неядерных бомбардировок не было случая, чтобы атака всего одной эскадрильи приводила к таким ужасающим и долгосрочным последствиям. Гибсон и все, участвующие в рейде, мгновенно стали знаменитостями, а 617-я приобрела славу самого узнаваемого бомбардировочного подразделения в КВВС.

Она стала, фактически, личным подразделением Уоллиса, авторитет которого резко возрос после уничтожения дамб. Вновь и вновь «Ланкастеры» 617-й поднимались в воздух, вооруженные его экспериментальными бомбами самых различных конструкций – их целью были пусковые площадки Фау-2, бункера подводных лодок, и, наконец – линкор «Тирпиц». Сама эскадрилья существует до сих пор.

Барнс Уоллис, создавший бомбу, был произведен в рыцари в 1968 году. Ученый прожил до глубокой старости, скончавшись 30 октября 1979 года, в возрасте 92 лет.

Командир эскадрильи, Гай Пенроуз Гибсон, наконец смог отправиться в свадебное путешествие с женой Евой. В августе 1943 сам Черчилль пригласил его совершить поездку в США в пропагандистских целях. По возвращении лучший бомбардировщик Британии написал мемуары, после чего получил должность в министерстве авиации. «Разрушитель дамб» пробовал себя в политике, баллотировавшись в парламент от партии Консерваторов. После неудачи он, закончив курсы старших офицеров, работал на различных штабных должностях, но все это немыслимо тяготило боевого пилота. В итоге он ухитрился выбить себе разрешение на боевой вылет, и 19 сентября 1944 года на отправился в рейд с группой «Ланкастеров» на двухмоторном «Москито», где и пропал без вести. Последний раз его сильно поврежденный самолет видели в небе над Голландией.

4 августа 2015 года умер последний участвовавший в рейде пилот – новозеландец Лес Мунро.

Автор: Тимур Шерзад.

Источники:

Автор: Тимур Шерзад.

Источник:

https://fakel-history.ru/