Куда ведёт т.н. «цифровизация экономики» Россию?

Фото: кадр из к/ф «Тот самый Мюнхгаузен» Реж. Марк Захаров. 1980. СССР

О поддержке Минкомсвязи госкомпаниий, использующих для цифровой трансформации бизнеса отечественное программное обеспечение и оборудование, заявил 28 ноября замминистра Евгений Кисляков.
Дело, вроде бы, похвальное. Решения правительства, как говорится, – в жизнь, ведь программа «Цифровая экономика Российской Федерации» утверждена Правительством РФ ещё 28 июля 2017 года.

«Выступая на сессии Министерства на тему «Цифровая трансформация государственных корпораций и компаний с государственным участием: вызовы, барьеры, решения», проходившем 28 ноября в Сколково, Кисляков сообщил:
«Мы хотим, чтобы… госкомпании с использованием отечественного оборудования получали приоритет в рассмотрении допуска к нашим мерам поддержки». Это, по словам чиновника, подтолкнет бизнес к более широкому использованию российского оборудования и программного обеспечения».

Всё прекрасно, тут тебе ко всем модным «трендам» ещё и импортозамещение.
Но что-то словно не так.

Например, целью программы цифровизации РФ является, в частности, «повышение конкурентоспособности на глобальном рынке как отдельных отраслей экономики Российской Федерации, так и экономики в целом».

В целесообразности такого способа «повышения конкурентоспособности на глобальном рынке» сомневаются многие известные российские специалисты. Как отметил по этому поводу академик Жорес Алферов: «Абсурдно говорить о какой-то цифровой экономике, не имея элементной базы».

Серьезные сомнения в необходимости «цифровизации» выразил профессор, доктор физико-математических наук Георгий Малинецкий. В докладе на Абалкинских чтениях Вольного экономического общества, прошедших в марте 2018 года, он отметил, что развитие компьютерных технологий не увеличивает скорость роста многофакторной производительности (труда и капитала): с 1968 по 2015 годы этот рост упал в 10 раз. Малинецкий привел результат исследований Нобелевского лауреата по экономике Роберта Солоу, согласно которым компьютеризация позволила увеличить производительность труда только в одной сфере: в производстве самих компьютеров.

При этом, как сообщил Малинецкий, в ответ на его вопрос, заданный на одном из обсуждений цифровизации в российском Союзе промышленников и предпринимателей, о том, «какое из 10 направлений, заданных в программе „Цифровая экономика РФ“, сможет дать экономический эффект при инвестициях свыше 100 млрд рублей?», никто не смог назвать ни одного.

Еще менее оптимизма у Игоря Ашманова, одного из сильнейших в России специалистов в сфере информационных технологий, искусственного интеллекта и разработки программного обеспечения.

В своей недавней статье «Троянский конь технологий: чем грозит цифровая колонизация?» эксперт отмечает, что «цифровая экономика» — ничто иное как «новый виток цифровой колонизации, которая, как активно пиарит тему и наше Правительство, вскоре изменит весь мир».

Несмотря на то, что «у нашего государства есть специальная программа по импортозамещению в этой сфере», существует «очень влиятельное лобби разных людей, которые не закрывая рот кричат о внедрении новых технологий», сообщает Ашманов. И уточняет, что если вести речь о немедленном внедрении, то понятно, что внедрять надо готовое: то есть то, что уже работает:

«Все готовое и работающее на данный момент — это американское. Не мировое даже, а именно американское. Значит, если мы поддадимся этой лихорадке, через 5-7 лет уровень цифровой колонизации России будет зашкаливать», — добавляет российский специалист.
[Оригинал]

Добавим сюда, что весь интернет до сих пор контролируется США, а так же тот факт, что до того, как была начата программа импортозамещения, мы закупали за границей 60% элементной базы. А сейчас – 90%.

А так же то, что в год Россия производит сама:
– электроники и телекоммуникационного оборудования – на $13 млрд;
– компьютерно-офисной техники – на $7 млрд;
– научных приборов – на $6 млрд;

– продукции для авиакосмической промышленности – на $5 млрд
и т.д.

Самое время производить цифры.