«Процветающая и динамичная демократия» каннибалов

Фото отсюда

Если человек в своём уме, то инстинкт самосохранения заставит его отпрыгнуть от очевидно-провалившегося проекта. Откреститься, сослаться на то, что замысел был хорош, но «что-то пошло не так». А если человек уже неадекватен, то он, показывая на гору трупов, начнёт рассказывать, как славно удался его замысел. И все поймут, что теория ничуть не лучше практики. Постпред США при ОБСЕ Джеймс Гилмор пожалел жителей российского Крыма и Народных Республик Донбасса в связи с тем, что они не принимали участия в местных украинских выборах, состоявшихся 25 октября.

«Мы с нетерпением ждем дня, когда они будут жить в процветающей и динамичной демократии Украины — в отличие от того, что может предложить Россия», — заявил американский дипломат.

Так вот, значит, как вы за океаном себе представляете «процветающую и динамичную демократию»? Вы этими словами называете нищету, вымирание, тьму невежества и одичания, террор и каннибализм? То есть другой судьбы для человечества вы не видите?

И такую вот «процветающую и динамичную демократию» они собираются насаждать по всему миру. А наши западники из штанов выпрыгивают, изо всех сил стараясь им помочь.

«Почему Россия — не Белоруссия?»[1], задался вопросом Сергей Митрохин, член Политкомитета ЯБЛОКА.

«Еще никогда нация не была так едина в своем стремлении к переменам», — цитирует он подрывной белорусский телеграм-канал. «Поражает также упорство и длительность этого протеста».

Но, увы, для Митрохина:

«На этом фоне россияне представляют собой разительный контраст. Отсутствие массовых протестов против авторитарного правления… связано с иной системой ценностей. Индивидуальные свободы и верховенство закона очевидно не являются приоритетами российского народа… В то время, как Белоруссия становится нацией граждан, Россия остается государством подданных… Видимо, дает о себе знать «генетический код» цивилизации, сформированный во времена Московии».

+++

Господин Митрохин, мы понимаем, что невежество – лучшая среда для распространения либерализма, но хотя бы о пирамиде Маслоу вы должны были где-нибудь читать?!

Не может быть чердак приоритетом! То есть у безумцев-то, конечно, может, хоть флюгер на крыше, а у нормальных людей приоритет всегда фундамент.

У нормальных людей вначале стоит задача прозаичного базисного выживания, построение административно-хозяйственных механизмов, которые позволят нации выживать, не теряя миллионы сограждан в роли «жертв экономики».

Если таких механизмов нет – то говорить об «индивидуальных свободах» и «верховенстве символических знаков» просто глупо. Или подло – если вы неглупо используете слабоумных в своих корыстных целях.

Равнодушие к жизни, виртуальность ценностей, висящих в отрыве от земли и быта – хроническое заболевание всех «рыночников».

Дарвин однажды сказал: «Выживает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто лучше всех приспосабливается к изменениям». Критики Дарвина в ответ на это убедительно доказали, что это тавтология. И по сути, она означает: «выживает тот, кто выживает». Заранее не знаю кто (не самый сильный, не самый умный) – но кто-нибудь. Остальные помрут, а этот, неведомый избранник жребия, выползет…

В этом тезисе проявляется кричащая иррациональность социал-дарвинизма, впрочем, логически вытекающая из общей иррациональности биологической жизни по Дарвину, лишённой всякого смысла. Она случайно, незванно-непрошено возникла, как плесень в сыром месте, ни для чего, ни для кого, она так же и исчезнет в никуда. Чего же странного, что в ней выживает не пойми кто, если ни в самой жизни, ни в её возникновении, ни в её прерывании (в любой момент) – нет никакого смысла, миссии, сверхзадачи?

+++

Будучи рыночниками, наши либералы требуют не свободы человеку, а свободы бессмыслице. У них как выживает, кто выживет, так и правами, законами, свободами – пользуется лишь тот, кто сможет ими воспользоваться. А кто не может – тому и не нужно.

Идеалом их является дикий лес (понимают они это или не понимают), в котором все животные абсолютно свободны: заяц не идёт в пасть волку, а убегает от него. Или даже дерётся – и такие случаи бывали. Никакой закон не гарантирует волку зайца, и не требует от зайца отдаться волку в пасть; рыночная экономика выстроена точно так же. И гордо подчёркивает это своё отличие от феодализма, в котором хищники — назначенцы: «а у нас они сами себя сделали». Не обязательно рождаться хищником, чтобы им стать – ах, какая прелесть, лучше не придумаешь!

И это в век атомного оружия и невообразимых, уже использованных Западом арсеналов химической и биологической войны!

+++

На русских Митрохин обиделся: «…моя команда провела опрос москвичей об отношении к Лукашенко. Из 16 опрошенных его в целом поддерживают 7, настроены против 2, безразличны 6, видят плюсы и минусы -1».

А как надо? А надо, чтобы 15 из 16 проклинали «тирана»?

Как строчит Митрохин – «Два вызова, примерно одинаковых по своему содержанию, в двух странах получили совершенно разные ответы. В России поправки в Конституцию… большинство населения либо поддержало поправки, либо осталось к ним полностью безразличным. В Белоруссии произошло нечто противоположное и неожиданное: попытка авторитарного лидера продлить свое правление… вызвала массовый протест…»

Россия не хочет в Европу (где прямо сегодня арабы священникам в храмах головы отрезают).

А вот:

«…совершенно другие пристрастия уже давно обнаружила Украина, а в этом году недвусмысленно продемонстрировала Белоруссия. Причины такого раскола внутри восточнославянских народов вполне очевидны. Родственные этнически, они не всегда были едиными цивилизационно».

Далее Митрохин несёт всякую ахинею про века и культуры, ничего не понимая ни в том, ни в другом.

И наглядно предстаёт перед нами «зеркалом» обще-либеральной болезни злостного игнорирования реальности, фактов в пользу умозрительной номинальности. В которой главное – не выстроить жизнь людей должным образом, а лишь правильно назвать себя, обозначить на словах (номенах), продекларировать какие-то ценности, нимало не интересуясь их связью с практикой и бытом населения.

Когда либералы несут всякий бред про «разные цивилизации» — что они имеют в виду? Давайте вместе подумаем.

Если «цивилизаций» много и они разные – то, получается, они продукт субъективного произвола. За понятием «цивилизация» отрицается объективное содержание, совокупность обязательных признаков, отличающих её от дикости и варварства.

+++

Для нормального человека цивилизация – это объективно, в рациональных единицах, измеряемая техническая мощь и объективные, неотменяемые ценности духа. Никаких «разных цивилизаций» нет, а есть только разные уровни развития единой, объективной цивилизации, суть которой – покорение слепых стихий идеалам человеческой мысли. Приведение окружающей среды в соответствие с нуждами и чаяниями человека[2].

Цивилизация объективно выражается, например, в наличии или отсутствии авиации, космодромов и атомных станций, центров селекции и агрономии и т.п. Это должно, во-первых, быть. А во-вторых, нужно посмотреть – насколько это развито. И отсюда сделать объективный вывод о наличии или отсутствии цивилизации на территории. Кто первым вышел в Космос – тот и авангард человеческой единой цивилизации.

А для либералов всё субъективно: навертел на голову тюрбан – одна цивилизация. Надел ермолку – другая. Папаху надел – третья. И так до бесконечности.

Оттого у них и получаются всякие «европейские», «русские», «китайские», «индийские» «цивилизации» — как будто цивилизация лишена общих, единых опознавательных черт. Как будто бы не соревнование за техническое превосходство идёт, а множество в разные стороны направленных, бессмысленных и тупиковых линий…

Нет, ребята, извините, цивилизация одна. И суть её выражена сразу же у истоков: обожение человека.

А потому уйти из одной цивилизации в другую нельзя. Из цивилизации в варварство и дикость – можно. Что Украина уже сделала, а Белоруссия силами худших своих люмпенов и аутистов, пытается. Потому что нет и не может быть никакой равноценности, с точки зрения цивилизации, между страной, имеющей индустрию, и страной, потерявшей таковую.

Если мы делаем трактора и холодильники, то мы цивилизация. А если мы только по помойкам шарахаемся, в поисках объедков – то мы не «другая цивилизация», а просто-напросто дикое поле. Т.е. хорошо знакомая этнографам первобытная среда охотников-собирателей, а с появлением туристов – ещё и побирушек.

+++

Целью цивилизации является не произвол зверя, а благо человека. Все технические средства обожения – ведут к цели, дать человеку человеческое благо. Это предусматривает не только развитие могучей техники, но и (в первую очередь) – умственное и духовное, внутреннее развитие её пользователей-операторов. Идиоты майдана, если им в руки попадёт могучая техника мудрых предков, или наделают неописуемых бед, или просто сломают, испортят агрегаты. Почему идиот ломает сложную машину? Потому что он идиот!

Благо человека, отфильтрованное и рафинированное веками церковной жизни – не есть любое желание человека, потому что среди желаний попадается много зверских, зоологических, низких капризов и прихотей.

Цивилизация – не слуга-лакей, удовлетворяющий любой прихоти растленного хозяина, а строгий и господствующий над учеником учитель, который не только дарит знания, но и наказывает за недостаток прилежности. И за лень, распущенность, халтуру, за всякое нежелание человечка стать Человеком с большой буквы.

Идеальное-технически общество создаётся для идеальных людей. А в руках дурных, испорченных полуживотных оно не может раскрыть себя, не может осуществлять свои технически-благие достижения и наработки.

+++

Что касается либералов-западников, то они ничего из этого не понимают, и попросту уравняли свободу личности с произволом зверя. Раз тебе чего-то свербит и хочется – надо непременно это сделать, себя не сдерживая и не ограничивая. В первобытности этой цели служила дубина зверочеловека, а в рыночных реалиях её сменили деньги.

Количество исполняемых желаний зависит от количества денег, при этом о качестве желаний речи нет, а деньги качественного измерения вообще не имеют: их количество и есть их качество (и в этом их уникальность).

+++

Поскольку цель зверочеловека – не служение святыням (он этого не понимает) а господство, доминирование в соответствии с инстинктом, то зверочеловек живёт по принципу «я – всё, дело – ничто».

Составленное из таких общество не дело делает, а находится в ожесточённейшей игре «царь горы». Когда каждый пихает и сталкивает каждого, не думая об итогах. Правильный итог – если я заберусь наверх, а всё остальное – ерунда.

Ельцин одним росчерком пера, ради личной власти, отказывается от 40% территорий своей страны – что ему какая-то там Родина, если речь идёт о его личном доминировании?! Плевать на всё, на труд веков и поколений – лишь бы самому наверх забраться.

Был ли Ельцин в 1991 году одинок? Отнюдь нет. Таких рвачей там были миллионы, они всё и обтяпали…

+++

Глубинная, метафизическая причина такой массовой «порчи», наведённой на людей – утрата смысла жизни. Если считать, что жизнь изначально бессмысленна – тогда всякое дело теряет сакральность, и уравнивается с игрой забавы ради. Империи возводят ради забавы – и ради забавы их обрушивают. А чего такого? Игра же с нулевой суммой!

Либералы-западники выросли из этого помёта.

+++

Они не живут. Они играют – вроде как в компьютерную игру, или настольную.

У них нет реальных задач – накормить, обогреть, расселить, как-то благоустроить миллионы, десятки миллионов людей. У них нет тех задач, которые только и делают своей практичностью власть взрослой и серьёзной.

А у митрохиных задача из настольной игры: свалить тирана и флагом на руинах Бастилии помахать с искренним, неподдельным упоением спортивного азарта. Ура! Победили!

Дальше что? А дальше ничего.

Валить тирана – не средство, а самоцель.

Свалил – получи игровой бонус. Его не съесть, не надеть – он же игровой…

Никогда эта публика не имела никаких достойных планов «на после» падения тирании. Игра на то и игра, чтобы закончиться победой игрока, а потом игрок идёт к маме ужинать, и никакого продолжения у игры нет: её сложат в коробку и уберут в стол.

Наиболее мерзки, противны природе человеческой даже не те либералы, которые жулики и лжецы, а именно их антиподы, инфантильные романтики. Ибо у инфантильных вообще непонятно ради чего всё делается. А у жуликов – хотя бы есть воровская цель. А не просто в рамках компьютерной бродилки, ради забавы, миллионам людей судьбы поломать…

Митрохины играют. А то, что изнанка этой игры пахнет кровью и горем – им не важно. Все эти люди исповедуют «символ веры», который из всех из них посмел озвучить только Анатолий Чубайс: «Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок»[3]. А остальные о том же самом – радостно и преданно молчат. Но у них на лицах написано…

Или, может, я преувеличиваю? Но вот не я же, а Митрохин пишет:

«…белорусы ведут себя как пробуждающаяся европейская нация. Сегодня они занимаются примерно тем же, чем англичане занимались в середине 17 века, американцы в конце 18-го, французы в конце 18 и в 19-м. А именно: борются с тиранией во имя сугубо западных ценностей: свободы и равенства всех перед законом».

Проходил ли он историю в школе, хотя бы в детстве слышал ли об ужасах Англии истребившей всё своё крестьянство, французской революции, «ужаса гильотины», завершившейся Наполеоном? До чего же плохие аналогии он подбирает для белорусского бунта, бессмысленного и беспощадного…

+++

Способствует ли современный агрессивный либерализм старинной задаче классического либерализма – смягчению власти? Всякая власть не сахар, это все взрослые люди понимают, но есть варианты. Власть спокойная, рациональная и сдержанная оставляет человеку большое личное пространство, куда не лезет. Хрупкое взаимное доверие между властью и личностью – установить трудно, а сломать – легко.

Агрессивный современный либерализм – никакой не либерализм в классическом смысле слова, это – тоталитарная секта. И деструктивная. Тоталитарная – потому что не терпит инакомыслия и беспощадно расправляется со всяким, кто осмеливается возражать. А деструктивная – потому что калечит материально-бытовое снабжение людей, и потом не может его наладить, размыкая и разрушая циклы производства-потребления.

Одно с другим, конечно же, тесно взаимосвязано: не разрушай они быта людей так деструктивно – может быть, не было бы столько ими недовольных.

Но они на законные вопросы ХХ века – чем и как будет жить при вас человек? – отвечают «рынок определит», снимая с себя ответственность за жизнь, а стало быть – и за смерть своих сограждан. Чем рынок накормит – они заранее не знают, а если ничем – то помершие не их вина. Вне их компетенции, так сказать, претензии к «невидимой руке»…

Проповедовать в XXI веке стандарты и взгляды XVII и ХVIII веков – не просто анахронизм. Это безумие, мракобесие и преступление. «Свобода и равенство всех перед законом» — неужели сегодня, после века космоса и атома, этого достаточно?!

— «Куда ни глянь — повсюду нищие» — так выразила свои впечатления английская королева Елизавета в своё время от поездки по стране[4].

Она была дочерью своего времени, и ей, наверное, простительно было думать так, как она думала: что власть есть только потребитель, власть собирает налоги с того, что есть, не пытаясь, и даже не задумываясь что-то организовать, распланировать, спроектировать для лучшей жизни.

Но когда в XXI веке появляются люди, которые мыслят, как Тюдоры – это страшно.

Свобода и равенство перед законом могут помешать людоедству? Нет. Встретились два свободных – и захотели друг друга скушать. Их свободу никто не ограничивал, и один другого съел. Нарушено ли равенство перед законом каннибала и его жертвы? Ни разу! У них же были равные права друг друга свободно сожрать, просто один оказался сильнее, это и есть конкуренция…

+++

Конечно, естественно, разумеется – уже в ХХ веке «свободы и равенства перед законом» катастрофически мало для общественной идеи, катастрофически недостаточно!

Это всё равно, что снабдить космонавтов воздухом, а про воду и пищу «забыть». И – если начнут попрекать – возмущаться: «а, по-вашему, воздух не нужен человеку?!»

Либералы не в состоянии понять, что нужное и достаточное – разве вещи. Не всякое нужное означает достаточность. Да, воздух нужен — чтобы дышать! Но, по большому счёту, без еды, воды, тепла, и он бесполезен. Как и либеральные, оторванные от земли, беспочвенные и номинальные, «свободы».

Без средств к существованию свобода тебе и не в радость, и всё равно не может быть реализована. Феодализм показывает массу случаев, когда лично свободные люди от голода записывались в кабальные холопы, и делали это как бы (номинально) добровольно, т.е. по контракту. Но ведь «добровольность» современного капиталистического найма – то же самое!

Номинальная, бумажная «добровольность» и реальная, фактическая свобода воли – принципиально разные вещи, и находятся в разных плоскостях.

+++

Митрохин, интересный не сам по себе, а как зеркало общих либеральных настроений (каждый западник подпишется под его словами, которыми периодически и говорит, в тех же оборотах и выражениях) – подменяет объективную реальность биосферы, биогеологической совокупности объективных факторов – увлекательным квестом.

Потому что (повторяюсь) – играть и жить разные вещи. Играющий может сказать «я в домике», скрестив руки над головой. И в игре появится от этого дом. А в жизни не появится. И горе тем, кто не понимает разницы между материальным, вещественным домом – и воображаемым домиком в детской игре…

Поскольку Митрохин играет – он «смело» (а точнее, глупо), как пластмассовыми солдатиками – манипулирует веками и континентами:

«После распада Киевской Руси Украина находилась в орбите европейской цивилизации до 17-го, а Белоруссия – до 18 века. Во времена Московии, они находились не в ней, а в Европе. Свободы там было больше, а страха перед начальством — меньше. В 21-м веке материнские гены все-таки взяли свое… В 21 веке судьбы восточнославянских народов разошлись окончательно, — напишут будущие историки: украинцы и белорусы вернулись в Европу, а русские отправились в Азию».

Европейская цивилизация, особенно в 17-м веке – это пушки, которые в Московии были даже лучше, чем в Западной Европе. А корабли были хуже. А пушки лучше. Потому что это соревнование внутри единой цивилизации, и в 17-м веке проигравших попросту сжирали.

И если Московию не сожрали – это верный признак того, что соревнование по цивилизованности она не проиграла. Остальное – трёп и пустая болтовня.

Про «свободу и бесстрашие перед начальством» расскажите тем рабам, которыми Европа активно торговала в трансокеанском режиме. Вот уж кто, задохнувшись в трюме, как мышь в бочке, и европейскую «свободу» испытал в полной мере, и «благодушие» европейского начальства!

Про «регулярную сменяемость власти», мальчик, расскажи в стране Ротшильдов и Рокфеллеров, 200 лет правящих своими империями несменяемо и наследственно. Кто их избирал и когда? Смена власти – не смена персоналии вторых ролей, а смена системы отношений собственности и владения…

Но для таких, как Митрохин – европейская цивилизация не пушки, а форма головного убора, букли, парики, и прочие декоративные детали отделочного дизайна.

В его квесте народы ходят туда-сюда, из цивилизации в цивилизацию (?), играются, как дети, в «выбор», а историки потом описывают матчи и таймы этой игры.

И ещё пишет про «историков будущего»!

Да если всё дальше пойдёт так, как вы со своими майданами запустили – уж не будет в будущем ни истории, ни историков! Писать-то про ваши «подвиги» некому станет, навык письменности пропадёт, как и навык членораздельной речи (не заметили ещё, как говорит новое поколение подростков?!).

————————————————————————-

[1]  29 октября 2020.

[2] Обожение, или теозис — христианское учение о движении человека к Богу. Коротко смысл обожения выражен в высказывании Афанасия Великого: «Бог вочеловечился, чтобы человек обожился» — что обозначает потенциальную возможность для каждого человека и историческую необходимость для человека вообще обрести нечеловеческое могущество в обладании самим собой и природным миром вокруг себя в органическом единстве с Идеалом добродетели.

[3] Вот выдержка из «интеллектуального» трактата еще молодого, свежего Чубайса (от 30 марта 1990 г.): «К числу ближайших социальных последствий ускоренной рыночной реформы относятся: общее снижение уровня жизни; рост дифференциации цен и доходов населения; возникновение массовой безработицы… В этих условиях правительству очень важно принять правильный тон по отношению к обществу: с одной стороны — готовность к диалогу, с другой стороны — никаких извинений и колебаний. Следует предусмотреть ужесточение мер по отношению к тем силам, которые покушаются на основной костяк мероприятий реформы… На время проведения реформы (или по крайней мере ее решающих этапов) потребуется чрезвычайное антизабастовочное законодательство». В.Полеванов рассказывает: «Когда я пришел в Госкомимущество и попытался изменить стратегию приватизации, Чубайс заявил мне открытым текстом: «Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом — новые вырастут». Но дело не в словах. Сгоряча можно сказать и ужасные вещи. У А.Чубайса за этими словами стоит концепция, которая методично и настойчиво проводится в жизнь. Именно это, видимо, имел в виду С.Глазьев. Программа реформ, которая разрабатывалась с конца 80-х годов группой экономистов-рыночников, среди которых активную роль играл А.Чубайс, с самого начала поражала своим полным равнодушием к страданиям людей. Когда после ликвидации СССР она стала выполняться, эта жестокость вызвала шок среди специалистов — и у нас, и за рубежом. Она совершенно не требовалась для заявленных целей реформы. Тогда (в 1992 г.) даже активный сторонник реформы академик Г.Арбатов посчитал нужным отмежеваться. Он написал в газете: «Меня поражает безжалостность этой группы экономистов из правительства, даже жестокость, которой они бравируют, а иногда и кокетничают, выдавая ее за решительность, а может быть, пытаясь понравиться МВФ».

Последующий ход событий показал, что дело не в кокетстве и не в желании подлизаться к МВФ. В действиях А.Чубайса выразился именно свойственный фашизму расизм — безжалостность к тем, кого он считал «низшими», отверженными, неприспособленными, кого именно «не жалко».

[4] Британская элита перед своими масштабными международными преступлениями, фактически провела геноцид своего народа, ликвидировав большую часть крестьянства Англии как класса, этот процесс был назван «огораживание». Хотя для людей этот слово не несёт отрицательной нагрузки – против согнанных со своих земель крестьян, превращённых в бродяг, нищих, было принято т.н. «Кровавое законодательство». Это были законы против бродяг и нищих, издававшиеся в Англии в конце XV-XVI вв. Тюдорами. Они вводили жестокие наказания для людей, обвинённых в бродяжничестве и нищенстве. Пойманных бичевали, клеймили, отдавали в рабство — на время, а в случае попытки побега и пожизненно, при третьей поимке вообще казнили.