Россия, которую мы нашли: садо-мазо блокбастер

Эпиграф: «Если вам нужен образ будущего — вообразите себе сапог, топчущий лицо человека. Вечно» (Дж.Оруэлл, 1984)

Сходил сегодня в кино на «Холопа». Я, ей-богу, не хотел и вообще не собирался; в свое время, еще в декабре, на меня трейлер этого фильма произвел самое отталкивающее впечатление. Однако — пришлось: чертов «Холоп» весь январь бил рекорды по кассовым сборам — 1 млрд., 2 млрд… Пока, наконец, к началу февраля он не только превысил по сборам отметку в 3 млрд., но и, что еще хуже, внезапно стал рекордсменом по сборам за всю историю отечественного проката, обойдя то ли «Движение вверх», то ли «Т34», то еще какой-то подобный бред. И это уже вывело сию поделку на качественно иной — социологический уровень. Если фильм, причем именно в этом году, рвет кассу и собирает больше всех за всю историю РФ — значит, он задевает какие-то важные струны народной души, то есть становится инструментом социальной диагностики.

Попросту говоря: под новый год «Холопа» погрузили, как градусник, в заднепроходное отверстие доброго российского народонаселения — а когда вынули, он показывал 3,2 млрд. рублей. Это ЖАР. Так что я отложил до лучших времен своего любимого режиссера Сэма Мендеса с его «1917», и твердой рукой взял билет на «Холопа». Социология — прежде всего!

Кстати, мало того, что фильм вообще до сих пор в кинотеатрах (на второй месяц показа!), но и, что еще любопытнее — на него до сих пор прет народ. Я брал билет за полчаса до начала сеанса, и пришлось соглашаться на первый ряд — на других оставались буквально одни «боковушки». И более того — в итоге зал оказался почти битком. Мне даже не удалось, как я люблю, разложиться со своей одеждой на два сиденья — плюхнулись и слева, и справа, в итоге был вынужден весь фильм держать куртку на коленях (они б так на Тарковского ходили!)

Есть ли смысл обсуждать художественные достоинства «Холопа»? Неизвестно. Это ж примерно как про красоту шрифта, которым обозначены цифры на шкале прибора — все равно ведь главное, чтобы показывал правильно… Но справедливости ради скажу, что все не так плохо, как говорили некоторые честные критики: исполнитель главной роли (какой-то то ли серб, то ли словенец Бикович) совсем не такой уж деревянный, как его расписывали. То есть актер он, конечно, так себе, не Хабенский и даже не Петров — но все-таки эмоции как-то обозначает, и кое-какое обаяние у него есть. Потом, снято все здорово, камера живая, местами — прямо что твой Ларс фон Триер, картинка трясется, все как положено, по-современному; играть актерам по большей части нечего, да — но и сценарий не совсем безнадежен, вовсе не все шутки так уж глупы, некоторые почти остроумны. Однозначно очень плох Охлобыстин — но и у него, есть смягчающее обстоятельство: мне весь фильм казалось, что Охлобыстину очень неловко за свое участие в сем фарсе, и поэтому они вдвое более зажатый и лающий, чем даже обычно. То есть по-человечески его за это вполне можно понять и простить…

Но в этом дело. Главное — другое. «Холоп» не так плохо снят, но сам фильм в целом — больной, его физически тяжело смотреть. Это — в чистом виде садо-мазо постановка, сделанная для соответствующего контингента. От «Холопа» так и прет тяжелым неврозом. И — он с восторгом принимается зрителем. Вот такой, с позволения сказать, парадокс.

Еще один рекламный (!) садомазо-плакат «Холопа»

Достаточно просто в двух словах обозначить сюжет и основную идею «Холопа». Они таковы: распущенного негодяя похищают и помещают в специальный исправительный лагерь, в котором его принуждают заниматься тяжелым физическим трудом, а за малейшую провинность нещадно бьют, оскорбляют, унижают и подвергают истязаниям (а за попытку побега не просто угрожают смертью, но и инсценируют его казнь, лишь в самый последний момент отменяя приговор). В результате (!) такого обращения негодяй становится вежливым, тактичным, приятным в общении человеком.

Что можно сказать о людях, которым вообще пришел в голову такой сюжет?

А о тех, кто жадно смотрит постановку с таким сюжетом, потом приходит смотреть еще раз и настоятельно рекомендует посмотреть своим знакомым и близким?

И у тех, и у других тяжелый садомазохистский комплекс. Причем те и другие его в себе, скорее всего, даже не осознают — им «просто» нравится смотреть на сцены унижений и избиений других людей… не напрямую, конечно, что вы. Надо чтобы было какое-то типа оправдание — что всё «как бы не всерьез». Прекрасное оправдание — «комедия»! Человека бьют кнутом, «с оттяжечкой», мажор сбил полицейского и он «сломал себе задницу» (то есть кости таза) — это же «аха-ха-ха», смешно, то есть как бы «понарошку». В этом смысле создателями «Холопа» была чрезвычайно удачно угадана форма подачи контента — «избиения с юмором». Измученный S-M комплексом народ потянулся в кинотеатры, как наркоманы за дозой — полюбоваться на садомазосцены с железной отмазкой: «а нам просто хотелось поржать».

Архетипична — в самом кондовом, народном смысле — основная идея «Холопа»: если человека много бить и унижать (в частности, наступать ему сапогом на лицо — холоп же, есть соответствующий кадр) — такой человек станет ХОРОШИМ. «Страданием душа лечится!» Ога. Вот тут очень интересно проследить — а, собственно, что такое «хороший» для создателей фильма и, видимо, зрителей (раз зритель валом валит на фильм — значит, ему, видимо, по нраву то, как изменился герой, и он согласен с методами его «изменения»?)

Кто-то сказал бы под впечатлением «трудового лагеря», что кино какое-то хунвейбинское получилось. Но это не так, конечно. При чем тут Китай? Это наше, исконно-посконное. Это опыт Соловков, Гулага, всяких вавиловых-королевых, собиравших частью выпавшие от недоедания, частью выбитые зубы себе в карман… Вам и сейчас в любой соцсети напишут, что «лагеря Гулага служили для перевоспитания». Ну да — и мы видим, для какого. Был герой Биковича мажор на Ягуаре, стал конюхом Гришей, получил 5 плетей, потом еще 20 плетей, бессчетно зуботычин, поубирал за лошадьми навоз — пожалуйста, стал человеком: тихий, вежливый, не грубит, не хамит.

«Единственное по-настоящему смешное кино в российском прокате» (из рецензии в СМИ; фото иллюстрирует мысль рецензента)

Маленькая говорящая деталь о нашей «комедии»: в начале фильма героя-мерзавца, попытавшегося бежать, тащат на виселицу «за побег», оборудованную прямо во дворе «российского помещика». На виселице уже болтаются два как бы трупа (среди них — один ребенок), а рядом — по дороге к виселице — два или три мужика… посаженные на кол! Я поначалу глазам не поверил; но нет — их показали несколько раз, хоть и как бы мельком — натурально, мужики на колу. В «России» «1860 года»! Посаженные «барином»!

Возмущений обычно многочисленных «защитников русской старины» (какие колы в России 19 века? Это ж все-таки не Турция!) что-то не слышно в энторнетах — оно и понятно, фильм ведь тут подмигивает, это ж, мол, «не настоящая история», это как бы фантазия больного фрика-режиссера, которого играет Охлобыстин… Понятно, что «фантазия», но характерна направленность всех этих «фантазмов»: s-m акцентуация так и прет…

Почему я говорю, что фильм физически неприятен? Да потому что, если разобраться, это фактически — по жанру — антиутопия. Оценим хотя бы «вселенную «Холопа» — ту действительность, в которой развивается все действие. Это ведь не только кое-как, на коленке, сляпанная «крепостная деревня»; это еще и современная Россия, РФ 21 века, в которой «на самом деле» происходит действие. Что объединяет их — придуманную деревню и как бы подлинную Москву в наши дни? Объединяет тотальное отсутствие самого понятия о каких-либо правах, отсутствие ПРАВА. Там и там — вселенная произвола. Мажор в Москве может делать абсолютно что угодно с кем угодно — ему ничего за это не будет; а в деревне наоборот — с самим мажором могут делать что угодно, и там тоже никому за это ничего не будет. А если еще чуть вдуматься, то в обеих «вселенных» и мажор тоже абсолютно бесправен, потому что и там, и там есть один Бог — олигарх весьма неприглядного вида, его отец (актер А.Самойленко). И вот этот Олигарх-Отец во всех пластах реальности абсолютно властен над жизнью и смертью, причем не только мажора-сына, но и вообще всех.

Еще один тревожный для специалиста звоночек — практически отсутствие секса. Насилие есть в самых разных видах, секса нет. Более того — секс высмеивается, секс это как бы глупо, пошло и несовременно. Единственную сцену милосердия в фильме (грудастая Аглая просит не казнить героя) подают в максимально пошлом и сниженном виде, а потом герой с отвращением отказывается от секса с ней. Герой-мажор вообще подчеркнуто асексуален и равнодушен к «этому делу». Типа это грязно, глупо и т.д.

Что это? Это уже даже не садомазо — это уже некрофилия в чистом виде. Некрофил, как учил нас дедушка Фромм, любит причинять боль, любят превращать живое в неживое — и он ненавидит секс, потому что любит смерть. Некрофилия — дальнейшая стадия развития садомазохизма, куда более опасная…

Крайне мерзкая реальность имеет место в фильме — потому и смотреть лично мне было неприятно. От такой реальности и такого бога хочется сбежать подальше… Но народу нравится, он, видимо, привык. «Мама, мы все тяжело больны, мама, я знаю, мы все сошли с ума», — когда-то давно пел Цой. 

UPD. Кстати, сапог, топчущий лицо главного героя — это почти наверняка абсолютно сознательная отсылка режиссера к Оруэллу. Клим Шипенко — человек образованный, из семьи советского режиссера, в Лос-Анджелесе учился. Такой вот гнилой постсоветский постмодерн, «для тех, кто понимает».