Слово о Донбассе

Недавно в российских СМИ появилось большое интервью Захара Прилепина, известного летописца Донбасской войны. С одной стороны, появление подобного материала как таковое удивило и обрадовало, потому что в РФ тема Донбасса уже давно замолчана наглухо. В крайнем случае о войне вспоминают, если под Авдеевкой на мине НАТОвские инструкторы подорвутся. Но с другой стороны некоторые вещи, высказанные г-ном Прилепиным, вызывают разочарование: от человека, который по его собственным словам «растворен» в Донбассе, шахтерский край вправе был ожидать больше понимания и меньше хитроплановости.

Уделил Прилепин внимание и собственной персоне:  «Мне люди, которым не нравится, что я нахожусь в Донецке, говорят: «Иди лучше книги пиши». Я говорю: «Иди читай мои книги, их семнадцать. Вот прочитаешь, придешь, перескажешь — я тогда тебе еще  одну напишу». Я за десять лет написал больше, чем Хемингуэй за всю свою жизнь». Для литератора меряться не качеством, а количеством произведений с классиками выглядит более чем странно. Дж. Д. Сэлинджер, к примеру, за всю свою жизнь опубликовал всего лишь один роман, но это всемирно известный «Над пропастью во ржи»,  переведенный практически на все основные языки и по сей день издаваемый огромными тиражами. Но это так, к слову пришлось: Хемингуэй так Хемингуэй, дело личное.

Справедливости ради следует отметить, что Захар Прилепин совершенно правомерно озадачился проблемой освещения событий Донбасской войны, вернее его полного отсутствия российской «не-стороной конфликта»: «Фильм про Донбасс хотели снять еще в 2014−15 годах, когда был написан сценарий по книжке Александра Проханова «Убийство городов». Должен был снимать Владимир Бортко, автор «Собачьего сердца» и прочих классических картин, причем Владимир Меньшов должен был играть Александра Проханова (они даже внешне немножко похожи — два «советских генерала», метафорически выражаясь), а Алексей Чадов — ополченца. Но фильм не запустили, а я увидел в этом некую недоработку российской пропагандистской машины, потому что со стороны Майдана  — не скажу «с украинской», а скажу «с замайданной» — уже сняли пару фильмов: идиотический фильм «Киборги» про Донецкий аэропорт и фильм Лозницы «Донбасс», который сейчас открывает чуть ли не Каннский фестиваль. Они эту тему отрабатывают, а Россия как-то молчала».

Путинская Россия не «как-то молчала», а очень даже грозно молчала и молчит по сей день, хотя конца Донбасской войне нет и не предвидится. Ведь еще не поздно снять фильм о подвиге жителей русского шахтерского края, восставших против неонацистской чумы, который могли бы увидеть миллионы людей не только в России, но и во всем мире. Но скорее всего, такого фильма не будет, потому что он станет зримым разоблачением и обвинением «безальтернативных минских договоренностей», шулерничества МИД РФ на тему, что никакой Донбасской войны не значится, пропагандистских попреков «донецких ленивых шахтеров» тем, что они «не так встали» и прочих хитро и крепко сшитых, но циничных и отвратительных штампов, накрепко вбитых в головы российского электората небескорыстными адептами «хитрого плана» и игрищ «вдолгую». А жаль, тем более такой блестящий творческий состав обещал не просто новодел-однодневку, а настоящее искусство, способное пронять даже самого равнодушного хатаскрайника «до ума, до сердца, до печенок».

А вот оценка, анализ и выводы хода Донбасской войны уже перестают быть личным делом писателя, который, впрочем, повторяет то, что Донбасс слышит уже пятый год от соловьевско-киселевских «аналитиков» и «экспертов», только более витиевато изложенное. Всему пропагандистскому набору нашлось и место, и обоснование: и тому, что Донбасс признавать нельзя, потому что это не Крым – Крым это совсем другое дело, там и положение более выгодное, и население по каким-то неведомым признакам более русское. И Украине, которая нам нужна «вся» и которая вот-вот сама раскается, потому что там якобы происходит мифическая «перезагрузка сознания» (правда, пока в пользу бандеризации, начинающейся с младшего школьного возраста). И «правильному» оставлению в бандеровской оккупации русского города Мариуполя. И так далее, и тому подобное, по уже неоднократно обкатанной схеме.

Но вот этот пассаж заслуживает того, чтобы привести его полностью: «Надо себе отдавать отчет, если мы сейчас приедем в Донецк или, тем более, в дальние тыловые городки как Иловайск, никакой войны нет. Туда «не прилетало» уже года три, на окраину прилетает, а в центр Донецка нет. Люди, вернувшиеся с Украины или с России, сотня-другая тысяч человек, они вообще войны не видели никогда. Они просто живут и слышат канонаду, знают, что кто-то стреляет, но в целом они ходят в рестораны, в клубы, развивают бизнес. И нет ничего, что может человека напрямую касаться. В республике два миллиона человек, из них  миллион девятьсот тысяч не живут в контексте войны. Не надо думать, что это блокадный Ленинград или Сталинград. Кто хочет – воюет, армия там добровольная, кто хочет — переживает за Донецк, кто хочет — не переживает. В целом нервозно, но никакого ощущения катастрофы нет. Они живут своей жизнью, просто она у них такая».

Жить в осажденных воюющих Республиках так, чтобы тебя не затронул «контекст войны» и «ощущение катастрофы» — это, конечно, уметь надо, и, наверное, такие люди в умирающем от голода блокадном Ленинграде спекулировали продуктами, а в оккупированном гитлеровцами Краснодоне радостно стремились услужить «новому порядку» в качестве полицаев, старост, бургомистров и просто добровольных стукачей. Словом, такие субъекты встречаются везде, всегда и при любых обстоятельствах. В Донецке практически не осталось семьи, которую бы так или иначе не затронула война: мужчины защищают свою землю и свою семью на передовой или трудятся под угрозой ежедневного обстрела, как, например, работники ДФС. Женщины, дети и старики годами ютятся в подвалах и по сей день ждут, когда же отравленная неонацизмом Украина, убивающая и калечащая их пятый год «перезагрузится, замерзнет, раскается и развалится». Искалеченные «партнерскими украинскими снарядами» ополченцы и мирные граждане пытаются начать новую, отнюдь не легкую и радостную жизнь. Пенсионеры, которые своим тяжелым и опасным трудом создавали богатейший потенциал края, сейчас с трудом выживают на пенсию 2900 рублей в месяц. Многие жители Республик за четыре года войны пережили гибель друзей и близких и этот смертельный «контекст войны» останется в их сердцах вечно незаживающей раной. Неравнодушные помогают тем, кому еще хуже, чем им. Словом, граждане ЛДНР воспринимают войну как общую боль и общую беду и они-то и есть подлинный Донбасс. Они, да еще патриоты, согласно сверхмудрым решениям автора «минских соглашений» отданные на растерзание оккупационному режиму «уважаемой» киевской хунты и загнанные в подполье кровавой «линией разграничения». А любители комфорта, пирующие во время чумы, о которых народная мудрость гласит «кто при немцах жил, тот и сейчас живет», и которых напрямую ничего не касается – не показатель, это не их война, а они не наши люди, к тому же вряд ли таких «счастливчиков» наберется аж «миллион девятьсот тысяч».

19 мая в ДНР объявлено днем траура в связи с трагической гибелью командира батальона «Пятнашка» полка спецназа Минобороны ДНР Олега Мамиева («Мамая»), вечная ему память. В Донецком театре оперы и балета с 10:00 до 13:00 пройдет церемония прощания. Комбат «Пятнашки»  Позже Мамиев скончался в госпитале.  Бойцы интербригады «Пятнашка» держат оборону на одном из самых горячих участков фронта ДНР – между Ясиноватой и Авдеевкой, который постоянно подвергается обстрелам со стороны укронацистских оккупантов.

Олег Мамиев родился в Северной Осетии. В 2014 году приехал в Донбасс и с первых дней войны встал в ряды защитников Донбасса. В своем интервью он сказал: «Я заметил, что сейчас там, на Украине, съездить и пострелять в «АТО» стало модным. Это повышает их статус в их обществе. То есть приехал, пострелял, побыл чуть и все — дома ты авторитетный человек, герой. Для них это престиж, это игра, «АТО» как они называют, а для нас это наша земля, которую мы защищаем, которую должны очистить от фашизма… Народ Донбасса сделал выбор в пользу Донецкой Народной Республики… и борется за свою независимость, свободу — и я буду защищать волю народа».

Может быть и найдутся в Донецке отдельные не помнящие ни родства, ни стыда, ни совести маргиналы, желающие в день траура «оторваться по полной» в клубах и кабаках. Только они, что бы там не говорил г-н Прилепин о «хотящих и не хотящих переживать», которых ничего «напрямую не касается» — не Донбасс. А вот покойный Олег Мамиев и другие добровольцы, которым мы кланяемся до земли и которым будем всю жизнь благодарны, бесстрашно поспешившие на помощь мятежному шахтерскому краю, пожертвовавшие всем ради торжества правды и справедливости – они-то и есть самые настоящие сыны Донбасса, прекрасного, гордого и непокоренного, проникнутого духом товарищества и взаимовыручки.

В своем интервью г-н Прилепин сокрушался: «Я не знаю, как этот сгусток ощущения правоты на Донбассе воплотить в слове и перетащить сюда, в нашу мирную жизнь». Да очень просто: слову, которое должно воплотить правое дело, пристало быть предельно искренним, правдивым, честным и выстраданным, написанным кровью сердца. Как у Хемингуэя, например: «Писатель не может оставаться равнодушным к тому непрекращающемуся наглому, смертоубийственному, грязному преступлению, которое представляет собой война. Я принимал участие во многих войнах, поэтому я, конечно, пристрастен в этом вопросе, надеюсь, даже очень пристрастен. Но автор этой книги пришел к сознательному убеждению, что те, кто сражается на войне, самые замечательные люди, и чем ближе к передовой, тем более замечательных людей там встречаешь; зато те, кто затевает, разжигает и ведет войну, – свиньи, думающие только об экономической конкуренции и о том, что на этом можно нажиться».

#ПутинизмуНет #Донбасс #КрымНаш #СпастиРоссию

Мы первые

Подписывайтесь на наш канал и ставьте лайки на Дзен