Только 7% дореволюционных банкиров России имели экономическое образование

Период 1864–1914 гг. совпадает с периодом расцвета частных коммерческих банков в Российской империи. За те полвека насчитывается порядка восьми сотен руководителей крупных кредитных организаций. Кто же они, банкиры царской России? Свыше половины из них, примерно 57%, были дворянами, и лишь 43% принадлежали к купеческому сословию. Правда, среди банкиров‑дворян большинство становились таковыми «по чину», а не по рождению. Некоторым семействам российских финансистов, вроде петербургских Штиглицев и варшавских Френкелей, удалось пробиться аж в высшую аристократию – из банкиров в бароны.

Однако были и те, кто не гнался даже за доступным дворянским титулом. Например, знаменитые купцы и меценаты Щукины, входившие в учредители и члены совета директоров Московского учетного и Московского международного банков, имея все права на потомственное дворянство, оставались купцами в сословии «почетных граждан». Аналогично поступили Третьяковы и Бахрушины (на фото). Сегодня они известны как основатели знаменитой художественной галереи и театрального музея. Но век с лишним назад помимо различной торговли и промышленности вышеназванные купцы руководили целой плеядой кредитных учреждений – Московским купеческим, Московским учетным, Волжско-Камским банками.

Купец 1‑й гильдии Николай Найдёнов, учредитель и бессменный руководитель Московского торгового банка, в 1901 г. прямо отказался от предложенного царем потомственного дворянства. «Купцом родился, купцом и умру», – публиковали тогда газеты нашумевшие слова богатейшего банкира и внука крепостного крестьянина.
На начало XX века лица с высшим образованием составляли менее 0,5% от населения Российской империи, но среди банкиров более 70% окончили различные вузы. Однако на тот период даже среди банкиров каждый пятидесятый образования не имел вообще. Среди банкиров‑дворян высшее образование имели свыше 80%, а среди банкиров купеческого сословия – лишь чуть более четверти. Показательно, что даже в Госбанке, главном банке Российской империи, к концу XIX века среди руководителей филиалов высшее образование имелось только у половины.

Любопытно и распределение по профилю образования в среде ведущих финансистов царской России: почти 60% составляли выпускники юридических факультетов; четверть – окончившие математические или физико-математические факультеты; десятую часть –гуманитарии, выпускники исторических и философских факультетов. И лишь около 7% – бывшие студенты коммерческих учебных заведений. Ведь только в 1903 г. на Высших коммерческих курсах (позднее – Московский коммерческий институт) впервые в нашей стране стали обучать по специализации «Банковское дело и банковские вычисления».

В царской России одной из обязательных характеристик человека являлось вероисповедание, соответствующая графа в паспорте располагалась сразу после ФИО и даты рождения. Среди восьми сотен ведущих банкиров около 60% были православными, 20% – протестантами разных толков, почти 2% – католиками и 11% – иудеями.
Примерно 5–7% дореволюционных банкиров составляли старообрядцы либо выходцы из семей, официально принадлежавших к государственной церкви, но по факту сохранивших приверженность «старой вере».

Из таковых, например, происходил знаменитый в ту эпоху политик Александр Гучков, председатель Государственной думы третьего созыва, шагнувший на этот пост прямо из кресла директора Московского учетного банка и члена правления Санкт-Петербургского ссудного банка.

Вообще среди банкиров начала прошлого века прослеживается немало любопытных связей, в том числе в мире искусства. Директор Московского купеческого общества взаимного кредита Иван Аксаков был сыном знаменитого писателя, а член совета директоров Санкт-Петербургского учетного банка Михаил Бенуа – братом знаменитого художника. Даже нашумевший в советское время роман «Доктор Живаго» не обошелся без дореволюционного банкира – прототипом отца главного героя стал Максимилиан Живаго, председатель совета директоров Московского частного коммерческого банка.