Власть: в плену «белого» мифа

«Белогвардейский миф» — это совокупность представлений о единой, неделимой и великой России «висящей в воздухе», без экономической опоры её единства, величия и неделимости. Он создавался белыми генералами и офицерам. Не все, но некоторые из них действительно были и искренними патриотами. Не все, но некоторые точно любили Россию всем сердцем. Но даже самые лучшие из них были военными, понимаете? Они могли разбираться (кто лучше, кто хуже) в делах армейских, боевых, в картах и стратегии войны. Но они не имели даже смутного представления о внутреннем устройстве государства, о социально-экономических отношениях, лежащих в основе повседневной жизни людей.

Человек может быть патриотом – или не быть им. Но всякому, независимо от уровня патриотизма, нужны и хлеб, и штаны, и обувь, и жилплощадь, и топливо и масло. Без всего этого, доступного человеку, нельзя построить патриотизма даже среди самых благонравных и добропорядочных людей…

Всю свою жизнь белые жили на ренту, на доходы от поместий или на жалование, источников выплаты которого не знали и не понимали. Потому у них и выходило, что все эти вопросы о штанах и хлебах – «предрассудки», а надо просто Россию бескорыстно любить, без жилья и без масла.

Самое страшное, что белые не просто не понимали экономики. Они не понимали даже необходимости её понимать. Их-то хлеб им всегда приходил вовремя, а то, что другим хлеб вовремя не поставляется – они в упор не видели. Удивительная социально-экономическая беспомощность, крайняя инфантильность проявлялась в лозунге НЕПРЕДРЕШЕНЧЕСТВА, которым они очень гордились.

На самом же деле НЕПРЕДРЕШЕНЧЕСТВО – безумие. Вы предлагаете людям воевать, убивать и умирать – неизвестно за что. Мол, потом соберётся Учредительное собрание и решит. Люди говорят: тогда путь Учредительное и воюет, а мы-то тогда при чём?

Военному человеку свойственно думать о государстве, как о строе с молодцеватой выправкой. Дело этого строя – ходить в атаки и побеждать, захватывая Галиции и Дарданеллы. А откуда берутся еда, патроны, одежда, транспорт, топливо – офицер не знает. Это дело интендантов, обязаны привезти откуда-то, и точка. Офицер в интендантские дела не лезет: а когда он лезет в политику, то это превращается в НЕПРЕДРЕШЕНЧЕСТВО.

Никакого представления о грядущем хозяйственно-экономическом укладе такие генералы, как «возвращенец» Слащев (лучший тактик Гражданской со стороны белых) не имели.Слащев занимался войной, и очень профессионально ею занимался (именно он затянул Гражданскую почти на год, о чём потом сокрушался). Но Слащев понятия не имел, нужны ли в «Единой России» колхозы, Госплан, индустриализация, или не нужны. Как и большинство белых он был абсолютно чужд вопросам послевоенного устройства. То есть: беспомощен перед миром.

Нечто подобное мы наблюдаем у современных силовиков, ныне управляющих РФ. Их компетенция в военном деле вызывает уважение. На их счету – военные победы, и значимые. Но за пределами войны все они оказываются беспомощными, как слепые котята (или блистательный тактик, генерал Слащев). Они в состоянии разбить американцев в Сирии, но вести войну с внутренней нищетой – катастрофически не в состоянии.

Всё больше и больше фактов свидетельствуют: увы, верхушка РФ в плену у «белогвардейского мифа», включающего в себя «Великую Россию» и белое пятно на месте экономики. Во многом эти генералы и полковники субъективно воображают себя победившими врангелевцами, освободившими Россию от большевистского рабства. Но хуже то, что они и объективно говоря, вышли из врангелевского Крыма. То есть даже если они внутренне и не играют перед зеркалом Деникина и Корнилова – объективно они очень типологически близки к ним. А есть основания думать, что они ещё и перед зеркалом играют в Колчаков – это как вишенка на торте.

-Вы что, не верите, что я люблю Россию?! – возмущённо спросит нас В.В. Путин.

А мы верим. Как не верить?! Но только вы, господин президент, как Деникин и Ильин (говорят, его любимый философ) любите Россию на карте, в атласе.

Вы любите державный миф, бряцающий грозным оружием, и этим же оружием сытый.Вы любите Россию ампирных дворцов, и не знаете, не видите России в избе, в хрущёвской панельной тесноте, Россию в кочегарке и горбатящуюся на картофельном поле. А это тоже Россия. И хуже того: это и есть исходная, главная Россия. Гром побед и дворцы-ампир, триумфальные арки великих побед – начинаются с неё. И без неё были бы невозможны.

А белые никогда этого не понимали: так уж устроено их мышление. Они пытались говорить с мужиком о миллионах квадратных километров великой Империи – а мужик думал, что в этой империи не имеет и пары собственных десятин земли. Они пытались зажечь сердца захватом черноморских проливов – а слушатели думали о грязном и тёмном дымном цехе, в котором они глохнут и слепнут за гроши…

Если вы не сумеете понять Россию избы и просёлка – то погубите и любимую вами Россию магистралей в пол-глобуса. Большое начинается с малого. А для вас малое – не масштабно, жалко, неинтересно. Его на карте мира, в отличие от Крыма и Сирии не видно. С таким подходом к социально-экономическим вопросам потеря Крыма и Сирии – только дело времени. Бряцаньем шпор и аксельбантов не произведёшь достаток в доме простого человека.

А человек нищий, раздавленный бытовухой, привычный к увечному образу жизни – и субъективно скептичен к патриотизму, и объективно не боец. Какой из него, задохлика, воин?!

Поэтому белогвардейский миф – это только миф. На нём нельзя построить реальности, он «зависает вне почвы». Никакая армия не выдержит тыла, в котором хозяйничают обнаглевшие либеральные хищники, охотясь на людей и отбирая у людей последние средства к существованию.

А потому, господа Деникины, попытайтесь понять экономику и социальную сферу – пока не потеряли всё. Ваши подходы к этой теме – не подходы, а бред. Мол, создадим под нашей железной бронёй свободный капиталистический рынок, и будут там все сытые, довольные, румяные… Однажды, подняв свой бронеколпак, вы обнаружите под ним только обглоданные останки и руины.

И я расскажу, почему. Только имейте терпение выслушать!

+++

Главное, для чего существует государство: чтобы работодатель не убил своих работников, и чтобы работники не убили своего работодателя. Не всякая форма цивилизации может похвастаться такой регламентацией, как СССР, но всякая форма цивилизации, пусть и в меньшей степени, пусть и примитивнее, расплывчатее, но занималась РЕГЛАМЕНТАЦИЕЙ ДВУСТОРОННИХ ОТНОШЕНИЙ.

На самом деле всё очень просто. Если мы что-то материальное разделяем (идеи-другой вопрос), то наша доля напрямую зависит от лишений другой стороны. Мы можем поделить 100 рублей пополам (абстрактно-умозрительная, линейно-примитивная справедливость). Но в этом случае упущенная прибыль составит у нас 50 рублей и у наших оппонентов 50 рублей. Мы получим не только равенство в доходах, но и равенство в лишениях. К тому же линейно-примитивная уравнительная справедливость на практике поощряет тунеядцев и асоциальный элемент.

Но поскольку мы делим 100 рублей (в данном примере), то наша максимальная выгода составит 100 рублей. Любая иная будет меньше, это же арифметика! Чем меньше получает другая сторона отношений, тем выгоднее нам, и наоборот.

Сталкиваясь, люди всегда не равны по силе. Как нет двух абсолютно одинаковых вещей – так нет и двух абсолютно равных по силе людей. В любом столкновении кто-то, хоть немного, но сильнее. И, соответственно, кто-то слабее.

Силовое преимущество даёт возможность решать дело в свою пользу. А мы уже установили, что максимально выгодно нам вообще забрать себе всё. И не делиться вообще никак. Пусть «мавр сделает своё дело – и уйдёт». Мы не хотим получать 70 или 80 рублей вместо 100. Любой, даже неграмотный человек, понимает, что килограмм больше полкило, что литр больше пол-литра,и что 100 рублей лучше 80, и даже 90-ста рублей.

Как же быть, если столкнулись два разных по силе (не обязательно физической, как вы понимаете) человека – и при этом у обоих интерес побольше взять себе, поменьше оставить другому?

Чем хорошо в этой связи госпредприятие (и госслужба)? И оплату начальника, и оплату работника, при всей их, порой удручающей, разнице определяет третья, внешняя сила. Подлости нрава никто не отменял, но у начальника хотя бы нет ЭКОНОМИЧЕСКИХ оснований подличать. Даже если он отнимет у работника зарплату или премию – он же не сможет её к себе в карман положить! В этом смысле на госпредприятиях есть иммунитет от самых вопиющих социальных безобразий.

Если же мы берём двух людей, в рамках двустороннего контракта, то включаются экономические основания взаимного разорения. Конечно, чаще ими пользуется работодатель, но бывает, что и работник, чувствуя слабину, «борзеет». Что же касается отношений «по совести», то, во-первых, совесть есть далеко не у всех, а во-вторых, совестливый ставит себя в проигрышное положение в рамках рыночной конкуренции. Он платит побольше (или дерёт поменьше) – и проигрывает бессовестному конкурентное соревнование по себестоимости продукта/услуги.

При таких вводных двусторонний контракт, в который не вмешивается третья сила (равноудалённый арбитр) – даст только фобос и деймос, страх и ужас. Начнётся эскалация гуманитарной катастрофы обделяемых и обдираемых лишенцев-изгоев, многократно описанная как классиками литературы, так и классиками политэкономии. Ужасное положение перманентно беднеющих бедных – не случайность и не злая воля отдельного негодяя. Это прямое следствие «буржуазной бережливости», которая упорно ищет, кому оставить поменьше, чтобы себе осталось больше.

В итоге работодатель начинает сперва в переносном, а потом и в прямом, буквальном смысле морить-убивать своих работников без всякого снисхождения к их слабости. Что производит, во-первых, жестокость вообще как таковую, а во-вторых, жестокость конкретно по отношению к работодателю во время бунта. Если сила больше не на его стороне – с ним поступают так, как он, будучи в силах, поступал с другими.

Надеяться, что вся эта экономическая анархия, бушующая стихия взаимного надувательства как-нибудь сама отрегулируется – наивно, а для власти ещё и преступна. Ничего там не отрегулируется, потому что:

-Достаток одних – прямое следствие лишенчества других (и чем больше он – тем больше и лишенчества).

-Успокоение в рамках возникающей традиционности отношений (когда взаимную оплату начинает определять традиция, и она становится потом устойчивой) — снижает прибыльность частного предприятия. А потому капиталист начинает искусственно создавать бури, кризисы и катастрофы, чтобы сломать портящее ему доходность успокоение[1].

— Взаимно-устраивающее решение социальных проблем грабитель и обделённый начинают искать «за счёт третьих лиц» — то есть совместного грабежа, при котором досталось бы награбленного и капиталисту, и его рабочему. Из этого вырастают колониализм, гитлеризм, современный американский гиперагрессивный империализм и т.п. По сути, начиная с грабежа Ирландии Кромвелем – это метод вынесения социальных проблем общества вовне.

Тут ничего не может «само отрегулироваться», потому что поделить со взаимной выгодой 100 рублей могут только те, которые украли их у третьего лица. А если 100 рублей делят двое – всякая уступка является «упущенной прибылью».

А потому система «невмешательства государства в двусторонние отношения по контрактам частных лиц» ВСЕГДА будет иметь то, что сегодня, собственно и имеет: или бешеную внутреннюю социальную войну, скатывающуюся к геноциду собственного народа. Или – при вынесении проблемы вовне – геноцид других народов. Причём не одноразовый, а постоянный: ведь кушать хочется снова и снова. Сегодня вы решили внутренние проблемы уничтожением Ирака, а завтра понадобится Югославия, а послезавтра Ливия, и т.п. Не может империализм, и вообще капитализм – раз и навсегда насытиться.

Потому мудрый Т.Гоббс и говорил о «войне всех против всех», которую, не без тяжких издержек деспотии, но всё же предотвращает «левиафан» государства.

Но у Гоббса «левиафан» несёт полезную функцию, а у кинорежиссёра Звягинцева – «левиафан» просто чудовище-людоед, от которого никому никакой пользы. Почему же Звягинцев (и вообще либералы) так превратно истолковали Гоббса?!

Да потому что либеральная модель государства – это как раз и есть монстр с ампутированной полезностью. Весь вред деспотизма в нём сохраняется, подданным оно обходится очень дорого, а вот функция «РЕГЛАМЕНТАЦИИ ДВУСТОРОНКИ» у него утрачена. Такое государство ограничивается политическим деспотизмом, и не лезет в экономические отношения, не регулирует их. По сути, такое государство не занято ничем, кроме самосохранения у власти ряда персоналий, в США, например, тасующихся, как карты в одной и той же колоде на протяжении 200 лет (политические династии).

А ведь изначально деспотизм был нужен не сам по себе: он создавался во всей своей грозной мощи, чтобы пресечь оргию каннибализма в свободно-рыночных контрактных отношениях. То есть он не самого себя должен был защищать, а тех, кого лишают всех и всяческих средств к существованию в рамках «буржуазной бережливости» и сокращения издержек.

+++

Если власть не введёт достойной оплаты труда – её никто не введёт. Частный предприниматель не думает, как повысить зарплаты. Такие мысли ему органически чужды. Он думает наоборот: как снизить зарплаты, какими лазейками воспользоваться, чтобы платить поменьше?

Если власть не введёт высоких стандартов быта – их никто не введёт. Частник не будет думать, как повысить уровень жизни. Он думает о другом: как его понизить, чтобы нанимаемые были покорнее и без претензий.

Если власть не прекратит взаимное пожирание людей – его никто не прекратит. И менее всего к этому способен частный предприниматель, для которого это – источник сверхдоходов.

Вопрос «кто кому чего и сколько должен?» — один из самых сложных в экономической науке. Смотря с какой точки его разбирать. В целом же так получается, что слабые должны сильным всё и всегда, а сильные слабым – никогда и ничего. Они это обставить расписками и контрактами, и даже нормами законодательства – умеют туго.

И если государство этого не разрулит – никто этого не разрулит. Так и выйдет, как вышло: что все почему-то должны нескольким банкам, которые ничего не производят, а сами эти банки – никому и ничего не должны. Вот и всё «непредрешенчество» с «учредительным собранием»!

+++

Я не хочу сказать, что белые хотели или хотят именно этого. Я хочу сказать другое. Для объективной реальности неважно, чего они там себе воображают в «освобождённой» России. Воображение их может рисовать любые галлюцинации, тут никаких ограничений нет.

Но жизнь складывается не из миражей фантазёров, а по объективным законам естества. А согласно этим законам не даст частный собственник, упившийся кровью, как клоп, России быть румяной.

Весь мир на наших глазах погружается во мглу и кошмар разгулявшихся инфернальных стихий и низменных страстей. Массовка «среднего класса» на Западе лопается, как мыльный пузырь. Нельзя насытить алчности хищников, как нельзя накормить дровами костра. Чем больше поглотит – тем сильнее разрастается!

Основные опоры нашей цивилизации расшатаны и распадаются на глазах. «Нормальная жизнь», в которой нет нормы выдачи в одни руки – не может быть на самом деле нормальной, о чём говорят и новости, и простая логика. Что же это за «нормальная жизнь» — без гарантированных норм?! Когда у жизни ни сверху, ни снизу – ни дна, ни покрышки?

Волны каннибализма захлёстывают и грозят сомкнуться над всем человечеством. В этих условиях архаическая дряблость «белого реванша», запоздалая месть «белого дела» своим вчерашним победителям, мелочная и склочная, так и не сумевшая понять – чем сильны были сломившие её противники – худшее из решений.

Вся эта «белизна» выстроена из эмоционально-эстетической истерии и не содержит ни капли рациональности. Она строится не на том, что объективно нужно, а на том, что субъективно нравится: одни млеют от золотых погон, другие от дворянских балов, третьи от булгаковских офицерских обликов…

Это всё хорошо – а жить-то чем и как будете? Нельзя заменить реальный очаг холстом с изображением очага, даже если вам холст очень нравится. Красив холст или не красив – дело десятое, главное же в том, что он не греет.

[1] Яркий пример – деидеологизированная 1-я мировая война, величайшая бойня, единственный смысл которой – в повышении доходности крупного капитала воюющих стран.