Либерализм против научности

Как нельзя быть «светлее ничего» или «правее ниоткуда», так и экономика не бывает сама по себе «просто нормальной». Ведь она изучает выгоду, прибыль – и тут главный вопрос – чьи? То есть – чьи они, выгода, прибыль?

Если мы ответим на вопрос – чьи выгоды и прибыли отстаивает экономист, мы тут же ответим и на вопрос – какая экономика для него представляется «нормальной».

Проще всего – самое естественное, оно же звериное. Миллионы лет взаимного пожирания в биосфере охотно принимают разговор о собственной, личной прибыли.

«Что лично мне прибыльно – то и правильно, то и нормально». Именно с таких позиций обычно и ведут разговор либеральные «экономисты», которые не учёные по определению.

Почему? Потому что учёных объединяет общий предмет изучения, на основе которого и составляется научное сообщество.

У научной экономики такой предмет – обобщённое благо обобщённого, абстрактного, среднестатистического человека.

А если прибыль у каждого псевдоэкономиста сокрыта в его уникальной системе откатов и персональных гешефтов, то какой же у них может быть общий предмет? Для друзей Улюкаева «правильно» чтобы Улюкаев был министром экономического развития, а тем, кто подальше от Улюкаева – это «неправильно», им «правильно» посадить туда своего Пупкина или Лёню Голубкова.

Но, естественно, министр экономики Лёня Голубков может построить «правильную» экономику тоже только для своих близких. А для тех, кто имеет несчастье оказаться подальше – она снова будет «неправильной».

В принципе нет никакой единого экономического решения у льва и антилопы, хотя они в саванне и повязаны кровью.

Поэтому либеральная экономическая мысль ВСЕГДА заходит в тупик, потому что обречена гнить в персональном кружке. Суть её – в требовании победителей дать им полноту свободы в расправе над побеждёнными. Меняются победители – меняются и настроения у тех, кто вчера ими был. Вышибленные «герои вчерашнего дня» ноют, что:

— На рынке «либеральных рынков» очень много фальсификата! Опасайтесь подделок! Настоящий либеральный рынок можно приобрести только у нас, лицензированный и сертифицированный!

Для них «настоящий» рынок – тот, на котором они всех подавляют. А точно такой же, но в других руках – уже ненастоящий…

+++

Итак, каков же вывод, образующий раздел между наукой, в том смысле, в каком её знает цивилизация, и криминалом, в том смысле, в каком его знает криминология?

— Можно сделать приоритетом общие правила, включающие и тебя.

— Можно сделать приоритетом только личную выгоду.

Но нельзя совместить то и другое.

Не могут обобщённые правила поведения совмещаться с «максимой» личной прибыли.

Получается, что приоритет общего блага – означает автоматический отказ от максимальной личной прибыли!

Одно дело – делить на всех. И совсем другое – оставить всё «избранным». Во втором случае всегда получается пышнее для «избранных».

Понятно, что если одним меньше – то другим больше.

Понятно и другое: ваше богатство есть дешевизна ваших подрядчиков. Если нужную вам работу, нужные вам товары согласны делать за сумму, которая для вас — гроши, то вы богач. Если нет – то нет. Если нет дешёвых и бесправных работников, то и заказчик становится небогат.

И не только в деньгах.

Если вы министр или директор, то уровень вашей полезности обществу обратно пропорционален вашим выгодам. Конечно, человеку спокойнее и приятнее ни за что не отвечать, и никаких планов не выполнять, кроме собственных, чем и воспользовалось начальство в 90-е годы.

Но полностью безответственный и бездеятельный министр или директор – несчастье для общества. Хотя сам, лично, может быть весел, упитан и румян, ибо не истомлён непосильным трудом. И вообще никаким трудом не отягощён.

Деградация верхов – есть деградация их профессиональной компетенции и уровня ответственности в пользу их личного гедонизма: пользуясь своим положением (вначале называющемся «служебным»!), брать у общества всё больше, а отдавать ему (служить) всё меньше. Система ответственности за порученное дело сменяется произволом и рыночной болтовнёй о «самоналадке» и «благе разрегулирования».

Как будто кто-то хоть раз видел, чтобы сломанный автомобиль сам себя наладил, а разрегулированное автомобильное движение – не привело к массовой дорожной смертности!

За болтовнёй о саморегулировании и разрегулировании стоит только одно: попытка начальства снять с себя ответственность за состояние дел, сохранив господствующие позиции в отчуждении благ.

Мол, участвовать в производстве мы не станем, это тяжело и скучно, а вот налоги с готовеньких прибылей соберём с удовольствием!

Деградация верхов, утопающих в безответственном гедонизме «везунчиков», вписавшихся в конфигурацию власти – немыслима и невозможна без деградации низов, утративших в массе твёрдые (догматические, ядровые) основания формирования человеческой личности.

Дело в том, что человеческая личность кристаллизуется вокруг ядра базовых ценностей: следовательно, нет ценностей, нет и личности!

Мы наблюдаем процесс ОТУПЕНИЯ в очень и очень широком диапазоне:

Отупение – как невзыскательность к окружающему миру.

Отупение – как невзыскательность к себе самому.

Для человека, органично-тупого – нет вопросов ни к миру вокруг, ни к самому себе. В этой невзыскательности предмет психологической тупости, в сущности, и состоит.

Тупой всегда всем доволен: и тем, что снаружи, и собой. Его не посещают мысли о неправильности общества, или о неправильности собственного поведения.

Для человека тупого его желание, похоть – и правильность, эталон тождественны. Это свойство некритического самовосприятия он переносит и на окружающий мир.

Такова ловушка либерализма: я свободен, и делаю, что хочу. Другие тоже свободны – и делают со мной, что хотят. Хозяин хлещет мне плетью по лицу, но я отношусь к этому с пониманием: если бы я был хозяином (точнее: «когда я стану хозяином») – я тоже буду хлестать батраков плетью.

В конечном итоге процессов социального отупения и процессов инфантилизации сознания раб перестаёт понимать, почему он раб, а хозяин – перестаёт понимать всякую ответственность «капитана», из руководителя движения превращается в неподвижного и ведущего бессмысленный образ жизни латифундиста-паразита.

Он не только не развивает культуры подчинённых, но и собственную культуру перестаёт развивать.

Вместо формулы «соответствие идеалу» возникает подгонка идеала под себя. Что мне, хозяину, кажется правильным – то и правильно.

Про такое сложена поговорка: у плохого механика всегда остаются лишние детали.

А у плохого хозяина?

Что ему взбредёт в голову объявить лишним?