Залог недоверия

На откаты в сфере госзакупок тратится сумма, равная 6% ВВП России. Так чиновники страхуются от любых неожиданностей.

«Цифра дня»: 6 триллионов 600 миллиардов рублей — объем взяток в сфере государственных закупок.

Адскую цифру вычисли ученые из Института государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ. Авторы исследования опросили более 1200 представителей компаний из разных регионов страны, участвовавших в конкурсных процедурах, и задали им вопросы о личном опыте выполнения государственного заказа. 53% респондентов из выборки представляют микропредприятия, 34% — малый бизнес, 6% — средний и около 7% — крупный.

28% респондентов воздержались от прямого ответа на вопрос о взятках или отказались отвечать. Но на основе ответов респондентов на косвенные вопросы исследователи установили: не менее двух из каждых трех компаний (71%) указали на существование «неформальных выплат представителям заказчика».

Размеры взятки назывались в интервале от 3 до 65% стоимости госконтракта. Чаще других звучали цифры — 3, 5, 10, 15 и 20%.

«Нулевую сумму» взятки назвали 14% опрошенных. Результатом сговора-либо вертикального (с поставщиком), либо горизонтального (между участниками торгов) — был каждый третий госконтракт (37%).

В общей сложности предприниматели вспомнили около 2300 кейсов, в которых назвали средний размер отката (включая «ноль»). Это и стало выборкой для расчетов.

Исследователи суммировали все названные размеры неформальных выплат. Суммировали все размеры контрактов и поделили первое на второе. В результате средний процент «неформальных выплат» составил 22,5% от суммы контракта.

Ну, а в абсолютных цифрах получилось 6,6 трлн рублей (примерно 90 миллиардов долларов).

Что такое 6 триллионов 600 миллиардов рублей?

Для сравнения: это примерно 6,2% ВВП России, или 35,3% от доходной части федерального бюджета, или два оборонных бюджета РФ (3,4 трлн рублей в год), или три бюджета силовых структур (2,3 трлн рублей), или шесть годовых бюджетов всей системы российского высшего образования (1,1 трлн рублей в год).

Всероссийский форум-выставка «Госзаказ» в Москве. Фото: Артем Геодакян / ТАСС

ПЛАТА ЗА НЕДОВЕРИЕ

Вот только не надо думать, что если бы начальники не брали взяток, то у нас выросли бы расходы на образование вместе со здравоохранением.

Треть доходной части бюджета, которая переходит в руки уважаемым людям во власти, — это уже не коррупция, это макроэкономика, система.

6% ВВП составляют взятки (и это только на государственных закупках, не считая всех остальных, без учета других «незаконных выплат»).

Коррупция превратилась в национальную индустрию. Она стала экономическим фактором, определяющим направление и темпы развития страны. Инструментом управления.

Представьте себе, что эти деньги вдруг перестанут выплачиваться: сколько сразу закроется ресторанов, бутиков, салонов красоты, дизайнерских бюро. Сколько творческих людей лишатся работы.

В 2020 году на госзакупки, осуществляемые в рамках 44-ФЗ (регулирует закупки госорганов) и 223-ФЗ (регулирует закупки госкомпаний), государственные заказчики потратили 29,1 трлн рублей. Система «госзакупок» у нас ведь одна из самых «цифровизированных». Специальные законы. Тендеры. Конкурсы. Проверки. Цифровые подписи. Каждую копейку считают. Мышь не проскочит.

А вот поди ж ты. Получается, что сложнейшая и прозрачнейшая система госзакупок позволяет утаскивать каждый 16-й рубль в стране.

На самом деле, проблема «взятки за госзаказ» — производная от ключевой проблемы российской экономики: полного отсутствия доверия между экономическими агентами и высокого уровня рисками ведения экономической деятельности, совершенно неадекватных ожидаемому доходу.

Как это работает?

Поставим себя на место чиновника, которому предстоит сделать что-то на государственные деньги. Это значит, что ему предстоит отдать эти деньги (неважно — большие или маленькие) какому-то человеку, который берется выполнить госзаказ (неважно — построить морской мост или уличный туалет).

Но чиновник отдает себе отчет, что никакого официального механизма заставить этого человека выполнить свои обязательства у него нет.

Человек возьмет деньги, а заказ не выполнит. И что тогда?

Если у недобросовестного исполнителя госзаказа есть высокий покровитель, то попытка чиновника действовать «по закону» сразу покажет, что никакого «закона» нет.

Фото: Ведомости / ТАСС

Сколько мы знаем примеров, когда чиновник честно пытается заставить исполнителя госзаказа сделать работу в соответствии с контрактом, однако выясняется, что «авторитета» у такого исполнителя больше, чем у чиновника прав, а покровители у него занимают такие должности, что лучше их даже не произносить.

Конечно, чиновник может попытаться задействовать чисто силовые инструменты власти, но ее атрибуты, вроде автоматного ствола или дубинки, помогут запугать предпринимателя, но никак не помогут качественной стройке.

Нерадивого строителя можно даже сгноить в тюрьме, но ни мост, ни туалет сами себя не построят. Зато «доля в 20%» от суммы заказа, да еще выплаченная вперед, — вполне весомая гарантия, что подрядчик располагает достаточными средствами, знает «правила игры», входит в круг тех, кому можно быть богатыми, и в целом настроен на то, чтобы выполнить обязательства в рамках контракта. Откат — это своего рода «квалификационный норматив» предпринимателя, гарантия серьезности намерений исполнителя и одновременно его проверка.

Если ты не в состоянии представить такой гарантии — стоит ли вообще иметь с тобой дело, думает чиновник. Ничего личного, это же просто бизнес.

Но со стороны предпринимателя происходит та же история. Как подрядчик может заставить чиновника перечислить причитающиеся ему деньги после выполнения заказа? «По закону»? Это даже не смешно. Никакой мотивации отдавать «государственные деньги» какому-то человеку, «выигравшему» какой-то конкурс, у чиновника нет и не может быть.

И тем более у чиновника нет мотивации как-то гарантировать безопасность деятельности этого предпринимателя.

Зато у чиновника, получившего эти «20% от заказа», возникает мотивация не только выполнить свои официальные обязательства по контракту, но и обеспечить защиту такого предпринимателя от произвола со стороны уважаемых коллег.

В отсутствие других надежных институтов взятка становится залогом, обеспечивающим мотивацию обеих сторон сделки. Или, если хотите, страховая премия, размер которой определяется степенью риска неисполнения условий контракта обеими сторонами.

СМАЗЫВАЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ КОЛЕСО

И не надо говорить, что эти 6% ВВП, переходящие в руки распорядителей госзаказа, наносят ущерб предпринимательской деятельности. Они уже давно стали неотъемлемой частью всей экономической деятельности.

В исследовании «Влияние административной нагрузки и участия бизнеса в коррупции на выручку: grease vs sand effect» М. Ю. Малкиной (ННГУ им. Н. И. Лобачевского) и В. Н. Овчинникова (НИФИ Минфина РФ), опубликованном в «Журнале Новой экономической ассоциации (НЭА)» (2020, № 3 (47), говорится следующее:

«Тесное взаимодействие руководителей компаний с регулирующими органами имело значимый положительный эффект для финансового результата хозяйственной деятельности таких компаний.

Если топ-менеджмент проводил более половины своего рабочего времени в общении с инстанциями, выручка компании увеличивалась на 34%.

Сравнение результатов легального и нелегального взаимодействия фирм с государственными органами (34% прибавки к выручке против 100%) демонстрирует большую эффективность коррупционного взаимодействия (для стран с несовершенной институциональной средой)».

Фото: РИА Новости

В то же время «оказалось, что инвестиции в НИОКР никакой прибавки к выручке компаниям не дают. По крайней мере таких положительных связей в краткосрочном периоде выявлено не было.

И вся инфраструктура «поддержки бизнеса» для настоящего делового успеха не нужна. «Переменные доступа к инфраструктуре не оказали статистически значимого влияния на финансовый результат компаний». Единственное, о чем бизнес просит власть, — это о дорогах: «отсутствие доступа к транспортной инфраструктуре воплощалось в сокращении выручки», говорится в исследовании.

«В результате исследования удалось доказать, что в рассматриваемых странах и коррупция, и продолжительное общение фирм с инстанциями способны повысить выручку экономических агентов. Найдено строгое подтверждение гипотезы о превалировании эффекта grease the wheels („смазывания колес“) над эффектом sand the wheels („засорения колес“) — как для легального, так и нелегального взаимодействия бизнеса с государством».

«Подтвердилась гипотеза о бо́льшем положительном эффекте коррупционного взаимодействия по сравнению с легальным взаимодействием фирм с государственными органами — для стран с несовершенной институциональной средой».

Страны с «несовершенной институциональной средой», упомянутые в исследовании, — это Албания, Белоруссия, Грузия, Таджикистан, Турция, Украина, Узбекистан, Россия, Польша, Румыния, страны бывшей Югославии, Казахстан, Молдова, Азербайджан, Армения, Кыргызстан, Монголия, Эстония, Чехия, Венгрия, Латвия, Литва, Словакия, Болгария. То есть бывший «Восточный блок» плюс Турция.

Экономику не обманешь. В Средние века тоже не было справедливых судов — и право было на стороне сильного. Власть и деньги означали одно и то же, а предприниматель, лишенный власти и прав, платил за каждый шаг, каждую минуту покупая себе защиту от произвола и насилия или доступ к ресурсу, который контролировался властью.

Значит, 6% ВВП на взятки и откаты — это просто констатация средневекового характера существующего административного устройства. Если вы живете по средневековым правилам, не удивляйтесь, что экономика будет устроена, как в Средние века.

Дмитрий Прокофьев

Источник

Автор Дмитрий Андреевич Прокофьев — экономист, аналитик, автор канала moneyandpolarfox. Вице-президент Ленинградской областной торгово-промышленной палаты. Преподает в Международном Банковском институте (г. Санкт-Петербург).

Фото: Ведомости / ТАСС