А КАК ПЕРЕМЕНИТ ГОСПОДЬ ОРДУ…

Поздравляю. Национальный лидер Российской Федерации все-таки поддержал инициативуКалужской области об учреждении всероссийского праздника в честь победного окончания Великого стояния на реке Угре 1480 года, хотя в Татарстане протестовали: дескать, дата не обоснована, — ведь дань татарам Русь платила и после Угры, — «русские будут воспринимать эту дату как день, когда победили татар; татары будут воспринимать как день, когда нас победили русские. Зачем?»

Что ж, сказано — сделано. Ежели великий человек поддержал, стало быть, спорить не о чем. Он, как известно, всегда смотрит на много ходов вперед, что простым смертным не под силу. Да и, кроме того, логика возражений, если присмотреться, крайне зыбка. Так что, давайте попробуем копнуть тему глубже и начать, как говаривал Александр Сергеевич, ab ovo, то есть, с яйца…

Итак, к середине XV века стало ясно, что кризис бывшей сверхдержавы необратим. Экономика ушла в пике, народ стремительно нищал, налогообложение становилось невыносимым, а в столице никто не думал ни о чем, кроме комфорта, достатка и неразрывно связанного с ними статуса. Коррупция зашкаливала, кланы грызли друг другу глотки, роль дивана упала до нуля, зато силовики стали воистину всемогущи, перетягивая одеяло на себя, — и это не могло не отразиться на политике.

Официально страна оставалась единой, но реально держалась только на кочевниках-ногайцах, сколько-то контролируя приволжские регионы. В автономиях же, хотя с мимбаров формально славили хана, сидевшего  в Сарае,  Вфактически это уже было фикцией: субъекты федерации подчинялись центру лишь настолько, насколько центр способен был покупать их лояльность дотациями из федерального бюджета, — а во внутренних вопросах были уже практически независимы,

подчас даже ведя войны между собой. Конечно, многое определялось местными реалиями. Крымский Юрт, скажем, уже вполне реально уходил под «крышу» единственной сверхдержавы, — и Сарай с этим ничего не мог поделать, Хаджитарханский Юрт жил по принципу «ласковое теля всех маток сосет», — и Сараю приходилось не обращать на это внимания, а вот Московский и Казанский Юрты понемногу наглели, явно целясь послать центр на фиг при первом же удобном случае.

Вот в такой ситуации к рулю в Сарае и пришел амбициозный хан Ахмат, толковый вояка и неплохой управленец, решивший восстановить былое величие Большой Орды, — то есть, задавив все проявления сепаратизма на украинах (кроме, ясен пень, Крыма) и установив твердую вертикаль власти. И поскольку начинать вставание с колен, наехав на могучую Казань, было опасно, стартовать решили, резко повысив налогообложение властям Московского Юрта, слывшего терпилами.

Ну и, как известно, не случилось. Московские-то, вполне возможно, и прогнулись бы, — однако они уже регулярно посылали «подарки» в Крым, а Казани и вовсе выплачивали отступные, так что, приняв условия Сарая, Кремль остался бы вовсе на бобах, и тут уж никаких вариантов, кроме как брыкаться, не оставалось. Вот и случилась Угра. Та самая Угра, где и боя-то не было, ибо Ахмат-хан, сравнив силы сепаратистов со своими, решил, что шанс выиграть серьезно меньше шанса проиграть.

Результат известен. После провала похода бюджет и рейтинг Ахмата рухнул, хана убили, и Большая Орда юридически перестала существовать, причем ногайцы, утратив статус государствообразующей нации, быстро выродились в степных разбойников. Хаджитархан присягнул Крыму на правах широкой автономии, а Москва и Казань обрели независимость не только де-факто, но и де-юре, хотя права Казани на роль нового центра консолидации в тот момент котировались выше.

Таковы факты. И следует из этих фактов, прежде всего, что претензии элит Татарстана лишены всякой логики. Во-первых, они —  потомки  культурных булгар, и диковатые кочевники, которым русские войска  дали отлуп на Угре, к ним никакого отношения не имеют, а во-вторых (и в главных) успешный исход противостояния сепаров из Московского Юрта федералам дал возможность и сепарам Казанского Юрта окончательно утвердить независимость от захваченного узурпаторами Сарая, — общего врага.

Иначе говоря, 11 ноября — и для Москвы, и для Казани, можно сказать, общий День Независимости. А стало быть, оснований возражать против ее учреждения у властей и общественности Татарстана нет. Хотя, с другой стороны, эмоциональный фактор в таких вопросах очень важен, — и думается, казанским властям стоило бы, приняв волю великого человека, в свою очередь учредить праздник, отражающий приятные для татар  эпизоды противостояния Московского и Казанского Юртов в борьбе за контроль

над Улусом Джучи. Допустим, славное 7 июня. На своем, региональном уровне они вправе это сделать, а согласие Сарая Центра поддержать такую инициативу, охладив страсти, несомненно  послужит укреплению взаимопонимания. Тем паче, что когда-нибудь в Татарстане эта дата все равно станет государственным праздником, — ведь у каждой страны свои «красные дни», — из чего, возможно, и исходит кремлевский жилец.  Да и великий  Улу-Мухаммед такой компромисс, полагаю, одобрил бы…