Ислам Абдуганиевич Каримов

А текст прекрасен своей искренностью и уважением к Родине.

Не стану переписывать его официальную биографию — какой в этом смысл? Давайте я расскажу, каким я видел этого человека.

1989 год — самый страшный год в моей жизни. В мой мир, в мой город пришла война. В газетах ферганские события стыдливо называли межнациональным конфликтом, но в реальности мы столкнулись со средневековой дикостью и жестокостью. Убитые люди, разграбленные и соженные дома, сожженные трупы. Долгое бездействие власти, потом жесткое усмирение, многочисленные блокпосты на дорогах, коммендантский час. И абсолютно новое поведение тысяч наших сограждан — людей, с которыми рядом мы жили, работали, учились. И вот они получили безнаказанный опыт участия в погромах, руки многих из них в крови, а судят единицы — тех, кто попался, а остальные празднуют победу. Кто виноват, кто организовал погромы, почему допустили — ничего не ясно, ни одного ответа.

Тогдашний 1-й секретарь ЦК КП Узбекистана Рафик Нишанов заседает на съезде в Москве, кивает многочасовой болтовне М.Горбачева, а о нашей трагедии говорит «из-за клубники на базаре подрались». За это он получает презрение от всех, кто видел, что на самом деле произошло и повышение — его переводят в Москву, а на его место назначают непривычно молодого для советской номенклатуры Ислама Каримова.

Не думаю, что тогда хоть кто-то мог сказать, что этот человек будет бессменно управлять Узбекистаном 27 лет. Мы придали мало значения этой кадровой перестановке, нам казалось, что гораздо важнее, кто будет управлять там, в Москве. Кто остановит разгул национализма в республиках, кто остановит бандитизм, наведет порядок в экономике и распределении продуктов и товаров? Было ясно, что это уж точно не Горбачев.

Развал во всем продолжался, населению треснувшей по швам страны на референдуме задали вопрос о сохранении СССР. И здесь молодой 1-й секретарь, фактический руководитель Узбекистана, проявляет себя с неожиданной стороны — он выступает за сохранение СССР, агитирует очень напористо, в итоге невероятные 93,7% голосов жителей республики за сохранение союза! И полный провал националистически настроенных движений и нарождающихся партий.

На те годы пришелся пик националистических настроений в Узбекистане. Появилось движение «Бирлик» («Единство»), куда входили только узбеки. Остальное многонациональное население республики с тревогой наблюдали за изменениями в сознании и риторике тех, кто посещал собрание «Бирлика». Именно они рассказывали о том, как хорошо заживут узбеки, когда уедут все русские, когда республика станет получать всю валюту от продажи хлопка. Какие-то артисты, певцы, лауреаты премии Ленинского Комсомола вместо песен вдруг стали записывать пропагандистские кассеты с националистическими призывами, а в песнях появились слова «Эй, узбек! Желтые черви заполнили твою землю!» Следом за «Бирлик» появилась партия «Эрк» («Свобода»), возглавляемая поэтом, которые изменил свою фамилию и имя с Мадаминова Салая на Мухаммад Салих. Именно с подачи этой партии в Узбекистане начинает обсуждаться декларация независимости.

Мне запомнился телевизионный фильм московских документалистов, рассказывающий о политической ситуации в Узбекистане 90-91-го года. Журналист задавал вопрос о декларации независимости поочередно нескольким местным политикам, руководителям движений и партий. Часть из них несла откровенный бред и ахинею, Мухаммад Салих говорил: «Сначала я объявлю независимость, а уже потом буду думать, что делать дальше!», жмурился и улыбался. На этот же вопрос, на равных с другими политиками, отвечал И.Каримов: «Независимость-то можно объявить хоть завтра, а что потом делать?» И говорил об устоявшихся экономических и культурных связях, о многонациональном населении республики, о том, что Узбекистан интегрирован в Союз и рушить все в одночасье просто глупо и преступно.

Но Союз разрушили другие. Ельцин, Кравчук и Шушкевич, не имея другой возможности сместить Горбачева, решили упразднить то, руководителем чего он и являлся и объявили о выходе из состава СССР РСФСР, УССР и БССР. Еще что-то пытался сделать Назарбаев, но после путча ГКЧП, продемонстрировавшего реальное положение дел в Москве, последовал парад суверинитетов и 30-го августа 1991-го года, спустя 432 дня после объявление Ельциным суверенитета РСФСР, Узбекистан объявляет свою независимость.

Но это была всего лишь ответная декларация — я в этом уверен. Потому что реальная жизнь оставалась прежней, ничего не поменялось. У нас оставались общие границы, точно так же ходили поезда и летали самолеты, передвигались составы с народно-хозяйственными грузами, были общими деньги, паспорта и даже армия.

Настоящая независимость началась именно с денег. Перестали ходить денежные переводы между Россией и Узбекистаном. Но в период безудержной инфляции даже и наличные деньги теряли смысл — вся торговля велась только по бартеру. Какие там республики — в России препоны для передвижения товаров народного потребления устанавливались даже между соседними областями! И посыпалось все: политическая система, финансы, управление экономикой, правопорядок.

На плечи 15 новоиспеченных руководителей независимых государств свалилась непосильная ноша разрухи, да еще и в новых, невиданных прежде условиях.

Да, И.А.Каримов к этому времени уже совсем не мальчик. За плечами немалый опыт работы руководителем Госплана УзССР. Похоже, что он был вполне подготовлен к руководству союзной республикой, но никак не самостоятельным государством, да еще и на момент смены политического строя и экономики.

Судите сами! 125 лет эти земли входили в состав Российской Империи и Советского Союза. Все железнодорожные пути, автомобильные трассы, даже линии электропередач, трубопроводы, телефонная связь и что угодно еще — только с Россией и другими союзными республиками. Узбекистан производит, фактически, только хлопок и все, что необходимо для производства хлопка — удобрения, немного топлива, сельхозмашины. Промышленность большей частью так же связана с первичной переработкой хлопка, а конечная часть этой системы — ткацкие производства, фабрики по пошиву одежды и даже сбыт — в России. Но в России кризис, неплатежи, забастовки, борьба за власть и танки стреляют по парламенту. Разговаривать и договариваться, практически, не с кем — об этом с экрана телевизора говорит сам И.А.Каримов.

А на нем ответсвенность за два десятка миллионов граждан, за каждую многодетную семью, за межнациональный мир и безопасность. При этом Узбекистан граничит с Афганистаном, откуда только пару лет назад СССР вывел свои войска, но еще более опасный враг — бандитизм — находится внутри страны. Теперь это кажется невероятным, но четверть века назад бандиты и рэкетиры в Узбекистане действовали едва ли не в открытую. Милиция была бессильна, а народ запуган.

Первый шаг, за который я благодарен И.А.Каримову была жесткая и эффективная борьба с бандитизмом. Я помню, как в один день в нашем районе оказались опечатанными все магазины. Все, до единого! Район, да кажется и вся Фергана, были оцеплены блокпостами. Не войти и не выйти даже через поля, по сельским дорогам. Силы были стянуты со всей республики — милиция, армия, все силовики. И пошли обыски, ревизии, проверки, везде одновременно. Кто из участковых не знал, где у него живут бандиты? Всех и взяли за одну ночь. Кому было, что предъявить — предъявляли, нет, так непременно находился завалявшийся патрон, пистолет, или, на крайний случай, сверток анаши. А в магазинах шли ревизии. Документы и кассу на стол, выходи из магазина. И начинается пересчет. Конечно, найдутся нарушения! Все, завмаг, собирай узелок, поехали в КПЗ. Тот в ноги, плачет: отпусти, начальник, домой! А тот: бери бумагу и ручку, пиши, кому даешь — сколько бандитам, сколько чиновникам. И с этой бумагой дальше. У чиновника найдут что-то — та же самая процедура. И за пару дней выходят на самый верх. И все — нет больше никакой мафии, нет бандитов, а если ты предприниматель — работай спокойно! Машины перестали угонять — хоть открытую оставляй с ключами в замке зажигания. Прекратились вымогательства, похищения, убийства. Мы все девяностые спокойно жили и работали, а о разгуле криминала в России с ужасом и удивлением смотрели по телевизору.

Но с финансовой системой в Узбекистане не заладилось с самого начала. Мне кажется, что И.А.Каримов в первые годы и сам не верил в то, что развал Союза это серьезно и окончательно. Например, в 93-м году в России стали печатать денежные купюры нового образца. В Узбекистан, где еще можно было купить хоть что-то, старые советские деньги свозились мешками. Уже в соседней Киргизии, которой руководил простодушный Аскар Акаев ввели собственную национальную валюту, а И.Каримов все ждал, когда же центробанк России выделит наличные деньги нового образца и для оборота внутри Узбекистана.

Когда стало понятно, что ничего нам не дадут, что все для того и было затеяно, чтобы окончательно утвердить «денежки врозь», были введены купоны — листы эрзац денег, которые надо было прикладывать к денежным знакам времен СССР. Но это не помогало — если инфляция рушила экономику России, то в Узбекистане бушевал настоящий шторм гиперинфляции. К моменту, когда были введена в обращение полноценная национальная валюта, наши деньги обесценились по сравнению с российскими больше, чем в тысячу раз.

Именно на те годы пришлось радикальное изменение цены на хлопок — главный экспортный потенциал Узбекистана. Цены упали да так, что нынешнее падение цены на нефть, приведшее к кризису в нефтедобывающих странах, просто игрушки. И куда продавать этот хлопок? Кому он нужен? Мировые рынки давным давно заняты, расписаны. Нет опыта международной торговли, нет элементарного — дорог, по которым хлопок можно вывезти в какие-то иные, кроме России республики бывшего СССР страны. Только к 94-95-му году экономическая ситуация начала исправляться за счет предприимчивости узбекского народа и начавшейся диверсификации сельского хозяйства.

Но еще в 93-м году я понял, что мой кооператив — студия, где я записывал музыкантов и точка звукозаписи для продажи аудиокассет дают мне все меньше прибыли, цены растут и скоро моя семья начнет испытывать нужду в самом необходимом. Тогда я занялся бизнесом — собрал все деньги и поехал в Эмираты. Чтобы не платить немалые деньги за доставку грузов авиакарго, я покупал в Эмиратах легковые машины, грузил в них товары и добирался до Узбекистана своим ходом. Продавал и товар, и машину. Валюту в Эмираты отправлял через московский ИнкомБанк — тогда между Узбекистаном и Россией еще не было таможни.

В те годы я внимательно следил за новыми постановлениями и законами, которые публиковались в газетах. И буквально каждый следующий закон был мне на пользу, защищал мои права, создавал условия для легального, честного бизнеса. Настраивалась нормальная система денежного обращения и конвертации, мой бизнес рос, как на дрожжах. В те годы я к И.А.Каримову относился, как к отцу родному — он делал все для того, чтобы в Узбекистане встал на ноги класс предпринимателей.

Да, я слышал, что в Ташкенте в 93-м году, после выборов, были жестко подавлены выступления студентов, которых поднял как раз тот самый Мухаммад Салих. Я видел, что многим людям по-прежнему очень и очень трудно жилось. Многие, очень многие плохо питались. Из Узбекистана массово уезжали крымские татары, евреи, немцы, русские, обнажая проблемы дефицита квалифицированных кадров. Но я слушал, что говорил по телевизору президент и понимал, что  он думал о том же самом, как накормить народ, как сохранить межнациональный мир, как остановить поток эмиграции, как наладить экономику.

О телевизионных выступлениях И.Каримова той поры у меня остались самые теплые впечатления. Во-первых, у меня было впечатление, что для него родной язык — русский. Он охотно и много говорил именно на русском языке, а когда переходил на узбекский, мне было все понятно даже несмотря на то, что я не очень хорошо владел узбекским языком. Наверное, так было потому, что он мысли формулировал на русском, а на узбекский их переводил.

В Узбекистан из Израиля взять интервью у И.Каримова приехал мой друг, журналист Макс Лурье, который несколько лет до этого эмигрировал. После интервью я спрашивал у него: ну, какой он? Что вы спрашивали? Что он отвечал? Как отвечал?

Рассказы Макса подтверждали, что И.Каримов был вполне адекватным, здравомыслящим человеком. Макс говорил: «Один из журналистов спросил у него — а почему Ваши дети занимаются бизнесом. Окружение Каримова вздрогнуло, им вопрос показался неприятным и неуместным. А Каримов ответил очень спокойно — а чем же еще им заниматься? Учебу они закончили, живут самостоятельно, я же не могу им приказывать, что делать?»

И.А.Каримов к тому времени освоился в новой для себя роли и смотрел в будущее с оптимизмом. По всей республике висели лозунги с цитатой из его выступления «Узбекистан — государство с великим будущим!» С этим лозунгом можно было согласиться: есть немалые природные ресурсы, щедрая земля, трудолюбивый народ, нам готовы помочь все — и американцы, и европейцы и даже корейцы!

Я работал в те годы очень много, и тоже с уверенностью смотрел в будущее. Но в один день рухнуло все. Вернее, рухнула валютно-финансовая система. И не для всех — только для частных предпринимателей. Перед нами ставилась задача заполнить прилавки товарами народного потребления. Узбекистан в те годы здорово отставал от России. В России на прилавках уже было все, что угодно, а в Узбекистане еще оставался товарный дефицит. Но И.Каримов как бы заключил договор с нами, предпринимателями: будешь честно работать, платить пошлины и налоги — я тебе даю гарантии, я твой защитник, я твой отец. Я верил, верил до последнего. И потерял не просто все, а еще и в долгах остался. 20 000 долларов на руках и 120 000 долларов долга. Всего равно, что сейчас 120 миллионов. Не пил, не курил, в казино не играл. И вдруг, ни за что, ни про что, мы, предприниматели, стали изгоями и врагами. А друзьями — завод Кока-Кола, построенный зятем президента в Ташкенте да СП УзДэуМоторс — производитель узбекско-корейских автомобилей Нексия.

И.А.Каримов по телевизору объяснял, что хороший отец не должен тратить деньги на жвачки и игрушки для детей, он должен покупать швейные машины, чтобы народ — дети его — научились зарабатывать, а не транжирить валюту.

Ну, что же — понять можно. И я начал успешную торговлю автомашинами, продавал их в Казахстан и Россию. Но недолго — пока в Узбекистане не прилетел Б.А.Березовский. Они о чем-то поговорили с Каримовым и все легальные каналы продажи автомашин оказались перекрытыми, а главным дилером в России стала поначалу компания Березовского, а потом и не знаю. Но с тех пор ни один предприниматель на экспорте автомашин не заработал и копейки.

После очень трудного 97-98-го года, когда Узбекистан ощутил на себе последствия азиатского финансового кризиса в полной мере, наконец забрезжил свет в конце тонеля — производство электроники в Ташкенте открывал Самсунг, чьим дилером я являлся. Поработали полгода… и закрылись. Заработанные в Узбекистане суммы не конвертировались в доллары — так какой смысл производить и продавать?

Корейцы ликвидировали СП, продали оборудование одному ташкентскому предпринимателю, тот научился сборке «узбекских» телевизоров из китайских комлектующих, на завод приезжал И.Каримов, обнимал его и поздравлял с открытием отечественного производства, но примерно через год предприниматель оказался в тюрьме, а всего его дилеры, в том числе и я — без легального заработка.

Хорошо шли дела только у контрабандистов, которые работали под крышами силовиков.

Но в Узбекистане еще в начале 90-х годов появились нетрадиционные религиозные течения, многие из которых впоследствии проявили свою экстремистскую сущность. В начале 99-го года Ташкент подвергся террористической атаке. Взрывы прогремели во многих концах города, немедленно на экране телевизора появился Каримов и началась борьба с терроризмом. Пока едешь 305 км из Ферганы в Ташкент, твою машину минимум 4-5 раз остановят и проверят все — документы, багажник, бардачок, карманы. Деньги?! А откуда у тебя деньги?! Ты почему везешь деньги?! Я с собой возил папку документов толщиной в 10 см, я свое здоровье оставил на тех дорогах, споря с гаишниками, у которых была одна цель — получить деньги.

Коррупция охватила Узбекистан: от милиционнеров, которые стояли на дорогах, до самых высокопоставленных силовиков. Предпринимателей начали сажать еще в конце 90-х. Раз есть деньги — значит, виноват. Я ходил на процесс над моим знакомым, слушал абсурд, который произносил безграмотный, тупой, глупый ревизор, видел, как его разносила в пух и перья адвокат (кстати, процесс шел на русском языке), а когда услышал приговор — мне плохо стало. 11 лет дали Грише, неглупому корейцу, на абсолютно ровном месте.

Но по телевизору выступал И.А.Каримов, который говорил: «Не трогайте предпринимателей! Пусть работают! А тех, что сидят в тюрьме — отпустите! Пусть ущерб возместят и идут, работают, кормят свои семьи. Зачем мне еще и их кормить?»

Вообще, его выступления по телевизору были очень открытыми, честными, прямыми. Невозможно было возразить его словам — все он говорил правильно. И все это было, как бы, в мою пользу и пользу других предпринимателей, дехкан (крестьян), производителей. Я нередко пользовался его словами. Например, останавливает гаишник мой грузовик — денег хочет — а в руках у него новый красный жезл, на кнопку нажмешь, он в темноте светится, импортный. Я говорю гаишнику: «Ты что, дорогу на свободный рынок мне хочешь указать? Вчера только Президент говорил, что раздал гаишникам эти новые жезлы не для того, чтобы они останавливали дехканина, который везет урожай на базар, а чтобы дорогу указывать, движение регулировать!» Тот отвечает: «Да, конечно! Проезжайте, ака! Счастливого пути!»

И вообще, взяточники в Узбекистане боялись. Очень боялись, что об их беспределе узнают «наверху». И правды добиться можно было, на самом деле. Пусть и очень тяжело, пусть за счет безумно высокого артериального давления после скандалов, пусть надорванным здоровьем и бесцельно потраченным временем, но добиться правды было можно. Законы иногда действовали не только на бумаге, можно было заставить их работать и в реальности, особенно, если дело касалось мелких сошек регионального уровня. Но над простыми людьми эти сошки издевались, как могли. А народ был бессловесным, покорным, запуганным.

Еду на легковой машине, какая-то пузатая сволочь останавливает мою машину «дай документы!», а я у него в очереди пятнадцатый, наверное. И стоит целая колонна остановленных машин, водители топчутся перед гаишником, который заполняет протокол одному из них. «Ты меня почему остановил? — спрашиваю. — Вот документы! Проверяй! Что я нарушил?» Эта мразь документы в пыль бросает. Ага, мне только этого и надо было. Поднимаю документы, показываю на герб Узбекистана. «Это что — знаешь?! Это герб! Это флаг Узбекистана! Ты какое имеешь право оскорблять государственные символы нашей Родины?!» Мент отвечает матом. Ага, вот этот хорошо  — теперь его тоже можно материть, как захочешь. Оторвался на нем, вся толпа водителей провожает меня до машины: «Молодец, ака! Как Вы его! Эх, если бы таких людей побольше было!» — «А вы всего, чего молчите, как бараны?! Что вы нарушили? Правила дорожного движения? Ну и пусть — за это штраф бывает. А он вымогает деньги, за это в тюрьму сажают! Кто кого должен бояться?!» Молчат в ответ, потому что знают — слишком разговорчивых, бывает что и сажают…

А в газетах, по радио, на ТВ — только хорошие новости. Наши друзья уехали в Россию, приехали через несколько лет, смотрят телевизор, программу новостей «Ахборот». Вон там — очень далеко — вулкан взорвался. Вон там — революция. Еще дальше — война, люди гибнут. Финансовый кризис. А в Узбекистане фермеры дают молоко, выпускают машины, построены новые дома, в детском саду поют дети. Наши гости, пострев такие узбекские новости да после чернухи девяностых по российскому ТВ смотрят, млеют, не нарадуются! Зачем мы только уехали? Как здесь хорошо!

В начале двухтысячных снова был небольшой подъем. Я к этому времени набрался опыта работы, старался заниматься самообразованием, потому что старое советское образование в области политэкономики в новой ситуации условно-свободного рынка и международной торговли не работало. Я понимал, что мне надо учиться, мне надо получать знания от других преподавателей, например, Эм-Би-Эй. Вот же — в Фергану приехали симпатичные французы, англичане, американцы, действует программа ТАСИС — вот у кого надо учиться экономике!

В городах появились билборды, на которых Каримов с узбекскими детьми и подростками был изображен на фоне Капитолия, наш президент выступал в ООН, на коллективной фотографии он стоит прямо рядом с американским президентом, американцам предоставили авиабазу для действий в Афганистане, потому что там окопалось НДУ — главные враги И.Каримова.

Но в 2005-м году в Андижане случились события, чуть не изменившие ход новейшей узбекской истории. Вернее, изменившие вполне. По официальной версии родственники акромистов (религиозное течение Акромия) штурмом взяли тюрьму, освободили заключенных, которые находились под судом, захватили оружие, захватили здание областного руководства, а на площади устроили митинг. Потом повели людей по проспекту, вступили в перестрелку с вооруженными силовиками и погибло множество людей. Разница в числе погибших по официальным и неофициальным данным примерно 500 человек.

Я приехал в Андижан через пару недель, общался со знакомыми предпринимателями «Что у вас здесь было?» — «А ничего не было! Мы не знаем! Мы спали!»

И.А.Каримов выступил по телевизору, сказал, что это все происки запада, цветные революции и… выгнал американцев с авиабазы. Скажите, вы много знаете президентов, которые выгнали американцев, отобрали у них базу и после этого остались у руля?

И.А.Каримов поехал в Россиию, к В.В.Путину, тот его поддержал и одобрил подавление восстания.

Президентский кортеж и резиденцию стали охранять пуще прежнего, меры безопасности были усилены до предела, многие поспешили уехать из страны.

Спустя год и я уехал из Узбекистана, но продолжал следить за тем, что происходит в Фергане, в Ташкенте. Я радовался новым дорогам, удивлялся, как смогли построить железную дорогу через горный перевал, по которому я на машине-то с трудом мог подняться. Ко мне приезжали друзья, рассказывали о перестройке городов, преобразованиях, о том, кого посадили, кого отпустили, кто что захватил опять. В общем, новости не сильно отличались от того, что я увидел за годы до этого.

Я продолжал читать выступления И.Каримова, слушать, что он говорит, старался быть в курсе событий.

А в Россию приезжало все больше и больше трудовых мигрантов. Чем выше становился уровень благосостояния в России, тем больше и приезжало. Мне кажется, я за годы в России научился говорить по-узбекски еще лучше, чем там разговаривал. Обездоленные люди были рады элементарному вежливому общению с ними, малейшая справедливость по отношению к их труду вызывала уважение и восхищение. У каждого из них была самая элементарная насущная цель: накормить семью и, если удастся, заработать хоть несколько тысяч долларов, чтобы купить в Узбекистане маленькую квартиру в панельном доме или построить одну-две комнаты на отцовском участке в кишлаке, накопить деньги на свадьбу.

И вдруг я вижу по интернету выступление И.А.Каримова: «У нас в Узбекистане с каждым годом все меньше и меньше лентяев становится. Кто не хочет работать — они в Россию уезжают. Позорят Узбекистан — улицы там подметают!»

Что же случилось с этим человеком? Ведь он никогда не был глупым или оторванным от жизни!

Судите сами, он принял страну с разрушенной экономикой, из страны массово выехали высококвалифицированные кадры, он провел преобразование и сменил экономическую систему, защитил страну от всех опасностей, сохранил подлинную независимость, всегда выступал за благо для всего народа, оставался у руля четверть века и вдруг сказать такое про тех, кого сам же и не обеспечил работой у себя дома. Я понимаю, в Узбекистане каждый год миллион юношей и девушек заканчивает школу. 25 лет назад в Узбекистане жило 22 миллиона человек, а теперь 32 миллиона. Думаете, эти молодые люди от радости большой поехали на заработки? Да если бы они дома могли заработать хотя бы половину от российских зарплат — они бы возле своих отцов и дедов работали, а не на чужбине, в скотских условиях, в вагончиках, в подвалах, месяцами не мытые, питающиеся чем попало!

Понятно, что несменяемость во власти неизбежно приводит к деформациям, но за годы жизни в Узбекистане мне было понятно, что рисковать было нельзя, что на смену И.Каримову могли прийти к власти люди с совсем другими качествами и устремлениями. Все-таки он был понятным даже при всех ошибках в экономике, предсказуемым и непредсказуемым поступкам, и даже когда его подводили самые близкие ему люди — все это можно было понять и простить за то, что в Узбекистане сохранялся мир.

В похвалу И.А.Каримову надо сказать, что в стране не было даже и намека на культ личности, он не называл своим именем города и улицы, не очень-то благоприятствовал подхалимам. В отношениях с подчиненными был очень строг и требователен.

Вообще, не думаю, что в Узбекистане четверть века назад было много управленцев, способных пройти этот путь без ошибок и намного лучше Каримова. Он не «лег» ни под Америку, ни под Росиию. Турция, Китай, другие крупные региональные игроки не сумели существенно влиять на его политику, для него главной задачей и важнейшим приоритетом оставались благо для республики в целом. И ведь республика непростая — здесь и большие сложности с водой, дорогами, взрывоопасное соседство с Афганистаном, проблемы наркомании, да одна только религиозная обстановка чего стоит! Ведь до Сирии, если трезво посмотреть, рукой подать. И для исламистов Ислам Каримов, отстаивающий светское государство — первый враг.

Сегодня миллионы жителей Узбекистана плачут — для них потеря человека, который руководил страной целых 27 лет сродни потере отца. Я считаю, что надо с пониманием отнестись к этим людям, не надо их осуждать. Ваши предки точно так же плакали в 53-м году, когда умер И.В.Сталин, в 1982-м году, когда умер Л.И.Брежнев и еще неизвестно, как повернется российская история и над чьим гробом станете рыдать вы. Пока я вижу, что в России повторяется очень многое из того, что я уже видел в Узбекистане.

Думаю, что не надо торопиться с выводами, ведь политика Узбекистана всегда была очень закрытой и для правильных выводов у нас нет достаточной информации. Даже события последних дней наглядно показали это — все на уровне слухов, а официальная информация строго дозирована. Возможно, когда ни будь истина раскроется и наши взгляды на личность И.Каримова и его роль в истории Узбекистана еще изменятся. Но несомненно одно — он уже является исторической личностью.

Мне неприятно злорадство, которое я встречаю в интернете. Так нельзя. Но и молиться за упокой его души, плакать я не стану — это дело его родственников. Я буду молиться за узбекский народ, за тех людей, среди которых наша семья прожила 60 лет, которые стали нам братьями. Пусть власть в Узбекистане окажется не только в крепких, но еще и в чистых руках. Пусть народ научится, раскроет глаза — наша жизнь зависит не только от правителей, но и от нас самих, от нашего труда и от нашего отношения к закону во всех его проявлениях. Даже при тех законах, которые сейчас действуют в Узбекистане, можно будет жить очень хорошо, если эти законы будут соблюдать все.

Держитесь, земляки. Я надеюсь, что все будет так, как вы этого заслужили своим трудолюбием и добрым нравом — то есть, очень хорошо.

PS Мне было непросто написать этот текст, но я написал его честно. Это то, что я видел своими глазами, это часть моей жизни и это то, как я думаю, даже если в чем-то и ошибаюсь.