Это случилось уже довольно давно, но сегодня почему-то вспомнилось… В наших не самых глухих краях (100 км от старой Москвы) с медициной и раньше (в благословенные советские времена) было непросто, а сейчас уже полный мрак, даже скорее ужас-ужас… Хотя, грех жаловаться, с тех пор все меняется только к худшему, а кое-где нет даже этого. А жизнь ведь сложная штука, почти со всеми рано или поздно случается так, что приходится обращаться за помощью к местным эскулапам, как бы этого ни хотелось избежать. Конечно, у нас всегда есть возможность съездить в соседний город, где с медициной все-таки получше (хотя, уже далеко не так хорошо, как еще совсем недавно), но это уже следующий шаг отчаяния, требующий гораздо больше времени и сил.
Как-то, несколько лет назад, прекрасной летней ночью (с пятницы на субботу, когда обычно и происходят всякие беды со здоровьем) у младшей дочки (ей тогда было лет 8-9) разболелась голова, измерили температуру — 39+… Что делать? А тут еще и вырвало. Время 10 вечера, а она стала жаловаться на мышечные судороги. Кто его знает, вдруг менингит какой? А интернет по этому поводу, как всегда, болтал что ни попадя, т.е. имел широчайший спектр мнений от смертельного ужаса, до «фигня, само пройдет».
Еле дозвонились в скорую (сейчас она находится в районной больнице, примерно в 2 км от нас), там говорят, что скорая на выезде, где-то в сельской местности на самом краю района, в часе езды, и вернется часа через полтора, не раньше. Часов в 11 дочка сказала, что пальцы немеют. Тут уже мы всерьез испугались, еще раз звоним в скорую (опять с трудом, было все время занято), там говорят, что машина скоро будет, но к нам вряд ли поедет, потому что симптомы — ерунда, если вам нужно, мол, сами приезжайте. Мы подхватились, погрузились в свою машину и покатили в больничку (примерно 3 минуты в пути). Нас даже пустили на машине за шлагбаум, наверное, вахтер решил, что в 12-м часу ночи здоровые люди туда точно не сунутся. На территории больницы обнаружились темнотища, грязища (после недавнего дождя) и мертвая тишина. Свежий ночной воздух был наполнен упоительными ночными ароматами каких-то диких цветов и прелой травы.
Районная больница у нас историческая, часть зданий построена еще задолго до революции 1917 года. Забавно, но прямо напротив приемного покоя скорой почему-то расположен вход в морг. Надо заметить, что наш районный морг находится в древнем приземистом одноэтажном здании из красного кирпича с двускатной шиферной крышей и с первого взгляда выглядит (выглядел), как давно заброшенный сарай. Облупленные двери в него, несмотря на позднее время, были гостеприимно распахнуты, но заходить не хотелось. Где-то в глубине коридора, там одиноко горела тусклая лампочка, которая едва виднелась, загадочным образом ничего не освещая вокруг себя. Ни на полу, ни на стенах вокруг ничего не было видно (ни пола, ни потолка, ни стен)… Весь свет полностью поглощала тьма. Приемный покой, напротив, был ярко освещен пронзительным светом неоновых ламп, там наблюдались относительно свежий ремонт и неожиданная чистота. Скорая еще не вернулась с вызова, но, со слов дежурной, была где-то на полпути.
Встретившая нас дежурная сестра (или как там ее?) расположила жену и дочку на койках в приемном покое. Дочка прилегла, хотя ей стало немного легче, после того, как еще раз вырвало, когда она вышла из машины. А я пошел подышать на улицу, дожидаясь приезда доктора. На всей территории больницы, ни в одном здании, не было ни одного освещенного окна, не раздавалось никаких звуков цивилизации. Казалось, что здесь вокруг нет ни одной живой души. Только слышался из приемного покоя бесконечный диалог (скорее даже монолог) дежурной на телефоне, с каким-то сумасшедшим мужиком, который упорно пытался с ней познакомиться по номеру «03». За полчаса ожидания, он дозвонился к ней раз 10, и каждый раз девушка терпеливо объясняла, что номера не даст, имени не скажет и вообще сейчас позвонит в милицию… Чем это закончилось, и закончилось ли как-то, не знаю. Потому что приехала скорая. Я пошел к своим, сказал, что помощь будет уже вот-вот и вернулся к выходу.
В этот момент в двери ввезли каталку с… трупом (как мне показалось). Причем, трупом очень несвежим, судя по виду. Бабушка, лежавшая на каталке (ее видимые части), была серого землистого цвета с легким зеленоватым оттенком. Мертвящий свет неоновых ламп лишь усиливал ощущение безжизненности тела. Я подумал, что санитары ошиблись дверью. И видимо, не только я, потому что вдалеке услышал голос дежурного врача (начинал у нас в поликлинике терапевтом, потом был даже главным врачом, очень своеобразный мужик, полный, в очечках, с хвостом на голове, немного женственный и манерный), который объяснял кому-то: «С баабушкой ничего страашного. Она просто ушибла спину. Неудачно упаала. А цвет кожи это…» — тут он назвал какое-то странное слово, которое я потом нашел в интернете (но сейчас уже забыл, к сожалению), и оно означало редкое генетическое заболевание, с именно таким характерным симптомом. Трупообразную старушку, тем временем, укатили куда-то в темные недра здания больницы…
Доктор быстро осмотрел дочку, вколол ей анальгин и супрастин (насколько помню), и отправил домой, со словами, что это какая-то заковыристая энтеровирусная инфекция, крайне популярная на тот момент в наших краях. Особенно, среди детей. И скоро все пройдет само по себе. Дочке и в правду почти сразу стало намного легче и она прямо на глазах ожила. То ли от анальгина, то ли психология сработала… Домой мы возвращались уже, как на крыльях.
