Медный дровосек. Очередному проекту олигарха Козицына готовят многомиллионные льготы

  (фото отсюда)

Свердловские власти анонсировали очередной проект территории опережающего социально-экономического развития. На этот раз особый статус предлагают дать маленькому городу Верхняя Тура. В роли ключевого инвестора выступает олигарх из списка Forbes – гендиректор УГМК Андрей Козицын, который в декабре 2018 года купил компанию «Тура-Лес». О том, что медник обещает построить в Верней Туре, каких льгот требует взамен и почему ТОСЭР не приживаются на уральской земле, – в материале «ФедералПресс».

Новогодний «подарок»  Верхняя Тура находится неподалеку от Красноуральска – одной из вотчин УГМК. В городе проживает всего 9000 человек. В январе городок неожиданно оказался в центре внимания: областные власти заявили, что направили в Минэкономразвития предложение присвоить Верхней Туре статус территории опережающего развития. Если инициатива пройдет согласование в МЭР, премьер-министр Дмитрий Медведев сможет включить городок в федеральный список таких территорий.  Статус ТОСЭР предполагает целый ряд льгот для инвесторов: налог на прибыль 5 % вместо 20 %, освобождение от земельного налога. Резиденты отчисляют всего 7,6 % социальных взносов вместо 30 %. В Верхней Туре ключевыми инвесторами должны стать компании «Тура-Лес» и «Синергия».

Первая планирует создать производство по комплексной переработке древесины, а вторая – производство фанеры и комплекс по утилизации древесных отходов «с выработкой тепловой и электрической энергии».  Компания «Тура-Лес» существует уже более двадцати лет, ранее основным владельцем был депутат местной думы Сергей Козьменко. Выручка в 2017 году, по данным «СПАРК-Интерфакс», составила полмиллиарда рублей, чистая прибыль – более 59 миллионов. Осенью Козьменко дважды докапитализировал компанию, в результате уставный капитал превысил 250 млн рублей. А перед самым Новым годом депутат продал актив фирме «Синергия», зарегистрированной в Верхней Пышме. Связаться с Козьменко корреспонденту «ФедералПресс» не удалось: в аппарате думы сообщили, что бизнесмен находится за рубежом.

Таким образом, фактически единственным якорным инвестором новой ТОСЭР стала «Синергия», обороты которой в 2017 году составляли всего 200 тысяч рублей. Пять миллионов рублей в ее капитале принадлежит гендиректору УГМК, миллиардеру из «списка Forbes» Андрею Козицыну. Символические пять рублей внес бывший топ-менеджер медного холдинга Сергей Ратманов. Наконец, гендиректором «Синергии» является еще один соратник Козицына – депутат областного заксобрания Илья Бондарев, который также возглавляет компанию «УГМК-Агро». Бондарев отказался давать комментарии корреспонденту «ФедералПресс», посоветовав обратиться к пресс-секретарю «УГМК-Агро» Ольге Масловой.

На момент публикации материала ответов на вопросы в редакцию не поступило.  Учитывая, что «Синергия» вряд ли располагает собственными средствами на многомиллиардные проекты, нельзя исключать участие в них самой УГМК. Пресс-секретарь холдинга Нина Пелевина заявила корреспонденту «ФедералПресс», что не имеет права комментировать деятельность «Синергии». Информации о том, будет ли УГМК инвестировать в проект Козицына, у пресс-службы нет.  Как сообщила корреспонденту «ФедералПресс» начальник планово-экономического отдела администрации Верхней Туры Ольга Тарасова, крупнейшим инвестпроектом является создание фанерного производства: «Синергия» обещает вложить в него почти 5,9 млрд рублей, на заводе будут работать 250 человек.

Реализация проекта рассчитана на десять лет. Комплекс по утилизации отходов обойдется в 1,6 миллиарда и даст работу 32 сотрудникам. Его планируется построить к 2021 году. Наконец, «Тура-Лес» собирается создать производство по комплексной переработке древесины уже в нынешнем году, потратив около 1,1 миллиарда. На завод собираются нанять 140 человек. По оптимистичным подсчетам мэрии, за десять лет «Тура-Лес» и «Синергия» заплатят налоги на 6,4 миллиарда.  Отметим, что ранее «Тура-Лес» и «Синергия» добились включения двух своих объектов в перечень приоритетных инвестиционных проектов по освоению лесов. Описания, впрочем, гораздо скромнее тех, которые фигурируют в планах ТОСЭР и на которые рассчитывают в Верхней Туре: «Синергия» собиралась создать высокотехнологичное деревообрабатывающее производство за 1,5 миллиарда, а «Тура-Лес» – завод по производству шпона за полмиллиарда.

«Сейчас идет оформление земельного участка под завод, он уже выделен. Следующий этап – планировка территории»,   – приводила в ноябре «Областная газета» слова мэра Ивана Веснина.    «Есть льготы, которые открывают возможности для произвола предпринимателей»  Экономисты опасаются, что создание территории опережающего развития поставит ее резидентов в привилегированное положение по сравнению с другими участниками рынка.

«Есть определенные опасения, что ТОСЭР создают неравенство экономических субъектов. Пока что мы не видим примеров безусловно успешных территорий опережающего развития. Однозначно говорить, что поможет экономике региона или страны в целом рвануть, пока нельзя. Когда создаются преференции, надо понимать, создают ли они выгоду существующим компаниям или действительно создаются те бизнесы, которые иначе бы не появились. Нужно очень серьезное технико-экономическое обоснование для создания ТОРа»,   – прокомментировал ситуацию «ФедералПресс» кандидат экономических наук Константин Селянин.

«Территории опережающего развития фактически выведены из сферы действия российских законов. Есть льготы, которые облегчают деятельность бизнеса, но есть льготы, которые открывают возможности для произвола предпринимателей. Что касается деревообработки, то это не высокие технологии, не космос. Честно говоря, я не понимаю, почему этой отрасли нужно предоставлять какие-то особые льготы. Я думаю, будет вполне достаточно, если российским предпринимателям предоставить те условия, которыми реально пользуются китайские бизнесмены в Забайкалье или Красноярском крае»,   – поделился мнением с «ФедералПресс» доктор экономических наук Михаил Делягин.

Далеко не факт, что Минэкономразвития сочтет льготы для предприятий по вырубке леса и его переработке необходимыми. Напомним, что власти Свердловской области в разное время анонсировали создание примерно десяти ТОСЭР. В списке фигурировали Нижний Тагил, Серов, Новоуральск, Асбест, Качканар, Красноуральск и Лесной. В реальности же федеральные власти одобрили создание только одной такой территории – в Краснотурьинске.

«Безусловно, федеральное правительство стало более критично относиться к таким проектам. Часто бывает непонятно, почему должно быть именно десять ТОРов в Свердловской области, почему именно в том городе, а не в другом. В целом ТОРы – неплохая идея, но их должно быть ограниченное количество, они должны быть именно точками роста. Если вырубить весь лес, как сделали в некоторых сибирских регионах, то сложно назвать то серьезным технологическим прорывом», – прокомментировал ситуацию «ФедералПресс» Константин Селянин.

К слову сказать, оба «лесных проекта» Козицына даже в их нынешнем варианте потребуют масштабных вырубок. Расчетная лесосека – разрешенный годовой объем вырубок – для производства «Синергии» составляет 659 тысяч кубометров, для шпонового завода «Тура-Леса» – еще 151 тысячу кубометров. «Складывается впечатление, что в области нет других крупных игроков, кроме УГМК» Андрей Козицын, к слову, весьма успешно использует налоговые льготы для предприятий УГМК. В частности, из тринадцати приоритетных инвестпроектов Свердловской области, получающих налоговые льготы, три – «Святогор», Ревдинский завод по обработке цветных металлов и Ревдинский кирпичный завод – принадлежат именно этой компании.

Налоговые льготы только для первого из них правительство оценивало в 718 млн рублей. В ноябре 2018 года два других инвестпроекта УГМК неожиданно вызвали критику региональных властей. В частности, выяснилось, что зарплаты на Ревдинском кирпичном заводе ниже предусмотренных соглашением. Несмотря на нарушения, льготы предприятию сохранили, но обязали отчитаться о повышении зарплат. Что касается завода ОЦМ, то его было решено вообще исключить из списка из-за срыва сроков и невыполнения условий соглашения.

Тем не менее, проект до сих пор есть в перечне на сайте областного мининвеста. Непрофильные активы медного холдинга также неоднократно получали господдержку. Так, год назад в Свердловской области ввели льготы для гостиниц стоимостью более миллиарда рублей. При этом закон был сформулирован таким образом, что фактически под его действие попали только второй «Хаятт» и башня «Исеть», которые принадлежат как раз УГМК. Общая сумма льгот оценивалась в 170 млн рублей. Без бюджетной поддержки не обойдется и строительство ледовой арены УГМК на месте снесенной телебашни в центре Екатеринбурга.

Вначале областные власти бесплатно отдали под проект земельный участок стоимостью около 600 миллионов. Предполагалось, что на этом расходы областного бюджета закончатся, но в 2019 году власти вложат в проект еще 300 миллионов. «Дочка» УГМК является и подрядчиком при установке камер фотофиксации ДТП. За каждое постановление о штрафе область перечисляет «УГМК-Телекому» 260 рублей. Как отмечал в прошлом году депутат заксобрания Александр Ивачев, это в полтора раза больше расценок подрядчиков в соседней Челябинской области.

Участие в свердловском тендере им невыгодно из-за особенностей конкурсной документации, говорил парламентарий, оценивая переплату в 150 миллионов. Наконец, субсидии получала и «УГМК-Агро», которую, напомним, возглавляет гендиректор «Синергии» Илья Бондарев. В частности, значительные суммы «Складывается впечатление, что в области нет других крупных игроков, кроме УГМК, все время слышишь только об их проектах, которые получают зеленый свет: «УГМК-Агро», строительство «Хаяттов» и так далее.

УГМК постоянно получает большие скидки по налогам, ей фактически бесплатно передали площадку в центре Екатеринбурга, где раньше находилась недостроенная телебашня, а теперь областное правительство говорит, что ей нужно еще оказать помощь для начала строительства ледовой арены. Так что я не знаю, случайно ли то, что именно вокруг проектов Козицына создается ТОСЭР», – поделился мнением с «ФедералПресс» депутат заксобрания Александр Ладыгин.