Необыкновенный донос: бывший режиссер, либеральный Амнуэль требует карательной психиатрии против инакомыслящих, требует не читать книги, демонстрирует близость к мафии — и, конечно, кается перед Польшей

Известный либеральный русофоб Амнуэль опубликовал на Kasparov.ru феерическую статью, самокритично названную «Из-под плинтуса» с программным для отечественной либерастии подзаголовком «тех, кто болен (то есть не нравится Амнуэлю — ред.) надо не переубеждать, а лечить». Поскольку далеко не все наши читатели имеют возможность читать заблокированный решением суда за русофобию портал, мы приводим ссылку на перепечатку текста ВКонтакте, а на случай, если этот текст будет удален либералами в силу его саморазоблачительного характера, в конце данного материала размещен его скан.

Помимо потока истеричной брани, давно и надежно заменяющим неполживо ахеджакнутой стае рукопожатных какие бы то ни было аргументы, Амнуэль демонстрирует ключевые особенности современного либерального сознания (которое является наиболее тоталитарным типом сознания из всех далеко не только в России) в предельно концентрированном виде, что превращает его статью в шедевр иллюстрации ряда актуальных положений психиатрии и политологии.

Остановимся лишь на нескольких эпизодах, — поскольку текст в своей завершенной целостности представляет собой феноменально полный автодиагноз и заслуживает поэтому вдумчивого и самостоятельного (желательно с карандашом в руках или его компьютерным аналогом) изучения.

В самом начале статьи автор в предельно емкой форме выражает квинтэссенцию либеральной толерастии, добросовестности и стремления к истине, подлинное кредо либерального интеллигента: «Спорить с автором, разумеется (!!!), не буду. Тех, кто болен, нужно не переубеждать, а лечить. Причем… максимально долго и в совершенно закрытых медицинских учреждениях».

Российские либералы, столь громогласно и истошно обличавшие советскую карательную психиатрию (в которой, несмотря на почти оправдывающую ее деятельность лиц вроде Новодворской, действительно совершались ужасающие преступления, как и в карательной психиатрии других стран, включая США, в которых ее жертвой стал, например, Хэмингуэй), после уничтожения Советского Союза и прихода своих единомышленников (а порой и подельников) к власти вполне открыто и совершенно искренне призывают к использованию карательной психиатрии против своих политических (а порой и бытовых) оппонентов. Амнуэль делает это рефлекторно, по привычке, даже не стесняясь демонстрировать, что призывает к репрессиям из простого, будничного нежелания спорить, — причем не только из-за очевидного отсутствия содержательных аргументов, но и в силу обычной лени.

Говоря о книге М.Г.Делягина «Светочи тьмы: физиология либерального клана», Амнуэль тут же испуганно восклицает: «Читать не надо!» Видные представители либерастии не устают измываться над знаменитым «я Пастернака не читал, но скажу…», — но в реальности поступают точно так же. Они принципиально отвергают знание, особенно — знание о себе и своих единомышленниках, ибо почти любая реальная содержательная информация означает в силу их звериной ненависти к своей Родине и к своему народу вполне однозначный и совершенно неоспоримый приговор им самим. Интересно, что патриоты и коммунисты, выступая против чуждых им взглядов, подробно описывают, а обычно и прямо цитируют их, чтобы доказать свою правоту (так поступали и авторы разоблачительных материалов о деятельности Амнуэля, ссылки на которые приведены в конце материала).

Однако либералы прекрасно сознают лживый и человеконенавистнический характер своей идеологии и потому неутомимо борются против знания как такового, — начиная с уничтожения российского образования ради форсированной дебилизации нашего народа и кончая призывом не читать книги, о которых они говорят. В этом, как в общем стремлении репрессировать инакомыслящих как таковых, они полностью копируют своих идейных предшественников — фашистов 30-40-х годов (сегодняшний либерализм решает для крупнейшего капитала в эпоху индустриальных технологий те же задачи, какие фашизм решал в эпоху технологий индустриальных — подробней ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ). Если дать амнуэлям и прочим ахеджакнутым волю, костры из неугодных книг (и из людей, как в нацистской Украине) запылают, как в Германии 30-х годов, очень быстро.

Кстати, Амнуэль призывает не читать «Светочи тьмы: физиология либерального клана», вероятно, еще и потому, что ее часть, посвященная особенностям либерального мышления, описывает его собственное мышление (если, конечно, эту истеричное извержение с магнитофонной ленты можно так назвать) исчерпывающим и беспощадным образом, — не называя при этом его фамилии в силу очевидной ничтожности.

Содержание книги исчерпывается для Амнуэля знакомством с обложкой. Все, что он на ней заметил (спасибо, осилил хоть название, и то не полностью) — «карабинные пулевые гильзы, а на них написанные фамилии».  Понятно, что один из тьмы либеральных «стрелок осциллографов» в принципе не подозревает о смысле используемых им слов (в частности, не знает разницы между словами «гильза» и «патрон» и тем более не ведает, что такое карабин и как выглядят его «пулевые гильзы»). Понятно и то, что он просто не владеет используемым им русским языком (чего стоит чудесный оборот, достойный жертвы ЕГЭ или «дитяти Кузьминова»: «написанная на гильзе фамилия… является пулей»). Однако при этом он демонстрирует поразительную осведомленность о мафиозных обычаях: мол (приведем вразу — от слова «врать» — полностью, с безграмотной орфографией), «написанная на гильзе фамилия кого-то на языке мафии, киллеров, является именной пулей, предназначенной данному человеку, — не в виде сувенира! …Автор книги такой же потенциальный «убийца из-под плинтуса».

Из этого невнятного поноса следует: Амнуэль настолько глубоко погружен в мафиозную культуру, что действительно убежден (или пытается убедить читателя), что изображение имен российских либералов на изображении патронов («пулевых гильз», по его просвещенному мнению) является угрозой их убийства!!

Надо отметить, что одни и те же слова и символы в различны специфических группах общества действительно имеют порой совершенно разные значения. Так, как известно из литературы, среди уголовников следует с осторожностью использовать названия различных животных (например, «козел») или птиц («петух»), а среди либералов — общественных явлений (например, «патриотизм» или «достоинство»). В среде воинствующих расистов не следует признаваться в принадлежности к ненавидимой и преследуемой ими культуре (русской, еврейской, африканской, сербской или иной). Для христиан рыба означает одно, а для членов некоторых этнических преступных организаций — совершенно иное. Однако вне этих специфических сред соответствующие термины или знаки имеют обычный, буквальный смысл и не являются символическими и тем более табуированными.

Ни автор, ни редакторы, корректоры, художники и в целом издатели книги действительно не являются преступниками, не имеют контактов с преступными группами и потому не знают, что означают те или иные символы в криминальных кругах. С этой точки зрения высокая осведомленность либерала Амнуэля о криминальных обычаях и символах (если, конечно, его заявление не является обычной для либералов наглой ложью) весьма ярко характеризует как его, так и социальную группу, которую он представляет. Это вполне логично: публично гордясь своим одобрением геноцида собственного народа и соревнуясь друг с другом в демонстрации ненависти к нему, либералы неминуемо оправдывают преступления, совершенные и совершаемые под их аплодисменты против этого народа, восторгаются преступниками, совершающими эти преступления, — и, весьма вероятно, поддерживают с ними интенсивные и тесные контакты.

Поэтому нельзя исключить того, что осведомленность либерала Амнуэля в мафиозных ритуалах вызвана его собственной принадлежностью к мафии (если бы он, подобно многим, почерпнул бы соответствующие знания из книг, он имел бы и другие, смежные знания, — хотя бы о том, чем патрон отличается от гильзы) и, соответственно, его с полным основанием можно называть мафиози (не говоря уже о его принадлежности к либеральной мафии, что представляется неоспоримым).

Что касается содержательной стороны обвинения (а по сути, доноса, что естественно и привычно для советской неполживо рукопожатной интеллигенции, писавшей друг на друга доносы с подлинным восторгом и вдохновением и не способной остановиться до сих пор), оно полностью развеивается тем, что двое из либералов, биографии которых приведены в книге (Гайдар и Березовский) на момент ее выхода уже ускользнули от правосудия (на тот свет) и, соответственно, угрожать им убийством при любых обстоятельствах было бы немного нелепо. Можно, конечно, обвинять автора в том, что это по его наущению Гайдар свел себя в могилу фантастическим употреблением алкоголя (если верить художественной литературе, — в частности, М.И.Веллеру), а английские спецслужбы разобрались с Березовским, — однако до этого бреда пока еще не дошел даже Амнуэль (впрочем, возможно, старческий маразм через несколько лет поможет ему осилить и эти вершины).

Вероятно, требование не читать обсуждаемую книгу вызвано не только общей тоталитарностью сознания Амнуэля (что для современного либерала — не по Вольтеру, а по Березовскому — естественно и органично), но и тем, что ее содержание полностью исключает его инсинуации: она является пламенным, обоснованным и аргументированным призывом именно и исключительно к правосудию, но ни в коем случае не к внесудебным расправам.

Реальный смысл обложки очевиден для всякого нормального (в смысле «не криминального») восприятия и заключается в том, что российские либералы являются пулями, которыми стратегические конкуренты России расстреливают нас и наш народ, уничтожая огромные массы людей и осуществляя чудовищные разрушения. Возможно, для особо тупых или слишком тесно связанных с криминалитетом либералов, не способных воспринимать реальность буквально, вне мафиозных коннотаций, в следующих изданиях книги на патронах следует нарисовать соответствующие физиономии.

Знаменательно, что после доноса и обычных для этого жанра бессвязных оскорблений Амнуэль переходит к обязательной, ритуальной для либералов программе, к содержательно главной части статьи: идущим крещендо покаянием перед Польшей. Конечно, возможно, сыграли роль личные интересы автора: даже в самых кратких его биографиях едва ли не единственной обязательной частью является перечисление именно польских (несмотря на их очевидную скромность) наград — премии посла Польши в России, «Польского Пегаса» и, наконец, «Золотой медали имени Иоанна Павла II за заслуги перед Краковской Метрополией» (!!). Возможно, после истошных извинений, которые в России звучат ритуальным камланием, а в Польше могут и наивно восприниматься всерьез, гр-н Амнуэль сможет добавить к своему послужному списку новые вожделенные регалии.

В конце концов, был же он после выхода статьи «России не хватает «музеев оккупации», подобных латвийскому», награжден «Почетной грамотой» МИДа Латвии «За содействие независимости Латвийского государства» (включение грамоты в скупые официальные биографии свидетельствует о трепетном отношении к ней пациента), а затем — аж целым орденом (правда, всего лишь латвийским, но для русофоба его ценность может быть экстремально высокой) «трех звезд».

Социально-политическое лицо (по-видимому, вполне сводящееся к звериной безграмотной русофобии) гр-на Амнуэля вполне исчерпывающе показано здесь и здесь.

Но его произведение настолько чудесно, что подлежит впитыванию и перечитыванию: это действительно квинтэссенция современной российской либерастии! Итак, наслаждаемся:

Михаил Делягин