Из высказанного

Удальцов, выйдя на свободу, уже успел дать пресс-конференцию и интервью, так что ориентировочно ход его мыслей понятен. Ход будущих действий, видимо, тоже.

Удальцов предлагает действовать в рамках системного поля, переведя борьбу в основном в выборное русло. Идут разговоры о консолидации, едином кандидате, скромно говорится об отсутствии собственных амбиций и готовности всемерно содействовать. Сказанного вполне достаточно.

От человека, который считает себя левым и даже коммунистом (правда, вот кого сейчас развелось во всяко-разных сектах — так это как раз коммунистов, и каждая секта, естественно, считает себя единственной и истинно верной продолжательницей и наследницей) — в общем, сказанное звучит странно.

Политическая борьба — это борьба за идеи, а значит — борьба за власть. И никак иначе. По этому признаку «системная» оппозиция, к примеру, оппозицией не является — она борьбу за власть имитирует, она уже встроена во власть, ей там тепло, влажно, кормят и иногда допускают к Телу. Что еще нужно, чтобы встретить старость? Значительная часть несистемной «оппозиции» в этом смысле тоже оппозицией не является, так как их цель — заменить «системных оппозиционеров» на себя, любимых, и тоже оказаться в теплом, влажном и уютном месте.

В случае, если вас устраивает сама система, и вы полагаете, что механизмы ротации власти являются работоспособными, вы включаетесь в системную парламентскую (и президентскую) борьбу, приходите законным путем во власть, где и реализуете свои идеи. Но — вы их будете реализовывать строго в рамках этой системы. Исключений из такого правила почти нет, хотя, конечно, назвать их можно: тот же Гитлер пришел к власти абсолютно системно, легально получил власть, и вот затем использовал ее для полного переформатирования системы «сверху». Случай Германии уникален, возможно ли повторение этого опыта где-то еще — я сказать не могу. Удальцов на Гитлера не похож, он был, есть и останется маргиналом, у него нет ресурса в виде массовой поддержки и поддержки капитала. (Да и подделывать итоги голосования — в Германии до такого как-то не додумались. В сегодняшней России голосование и подсчет голосов — два принципиально разных по содержанию процесса).

Если вас не устраивает система и вы понимаете, что в рамках существующих легальных механизмов стать властью невозможно (а давайте прямо говорить — в России именно такой случай), то единственный способ прихода во власть — несистемный. Революционный, проще говоря. Попытки совмещения первого и второго технически невозможны.

Понимает это Удальцов? Если да — то он сознательно говорит неправду. Если нет — то какой смысл обращать внимание на человека, который не понимает, о чем говорит?

Легально он может заменить Зюганова на посту руководителя КПРФ. Разговоры об этом, кстати, уже ходили. Ну, или стать заместителем нового руководителя этой уважаемой партии. И даже не входя в депутатский корпус по причине непогашенной судимости, может встроиться в систему, которая его, как пламенного борца, и похоронит. И будет он точно так же с депутацией верноподданных ходить к Телу и даже что-то ему говорить. На чем политическая борьба закончится, а вот политическая карьера только начнется. И примеры есть — тот же Андрей Исаев. Милейший человек, в студенческие годы был бунтарем, лидером анархо-синдикалистской КАС-КОР, затем пошел по профсоюзной линии, стал замом Главного Профбосса, вошел в этом качестве в депутатский корпус, где прочно пустил корни, венцом карьеры стало членство в ЕР и высокая в ней должность. Чем плохо?

То, о чем говорит Удальцов — это и есть такой путь. Путь построения личной карьеры в рамках существующей системы. И не нужно иллюзий — иначе не бывает. А разговоры про справедливость, народное счастье и прочая требуха — это такой ритуал, который не возбраняется и даже приветствуется.

Все это не в смысле критики сказанного Удальцовым. Просто наблюдение. У человека нет ничего. Ни ресурса, ни видения будущего. Если его сегодня привести в кабинет, он даже не будет знать, что делать. Не потому, что дурак, а потому, что у него этот момент отсутствует. У него нет цели, есть только процесс. Он не задается главным вопросом: зачем? Вот что такое — «народное счастье»? А раз этого всего нет, то пока всё это совершенно неинтересно. Увы.

Эль Мюрид