Демарш

Кадыров предпринял демарш, заявив о том, что пришло время для смены главы Чечни. Из Кремля немедленно пришел ответ, что Кадыров остается на своем посту и продолжает исполнять свои обязанности.

Заявление более похоже на шантаж, причем не особо прикрытый. Кадыров прекрасно понимает, что он — единственный, кто может символизировать и гарантировать для Путина решенность чеченского вопроса, приход любого другого человека мгновенно обрушит республику в хаос просто потому, что в ней до предела доведен путинский же принцип «Одна страна, один народ, один фюрер». Путин, правда, не высказывает его вслух просто потому, что это не совсем его принцип, он был высказан в свое время другим человеком, но суть-то та же. Если ты строишь фашизм, то коридор решений один, ничего другого придумать невозможно. А Россия очень быстро идет по пути строительства фашистского режима, это нужно понимать и не закрывать на это глаза. Фашизм остается последним способом сохранения режима власти и управления, при котором возможно продолжение грабежа страны и народа правящей верхушкой. В любой другой системе власти она обречена. Собственно, и фашизм в итоге приведет ее к тому же финалу, но в таком случае его можно отложить на несколько лет.

Чечне по итогам войны была навязана модель, гарантирующая устойчивость территории только при выполнении ряда предельно жестких условий, являющихся необходимыми. Выпадение хотя бы одного из них немедленно разрушает всю модель.

Главное условие стабильности — власть на территории передается одному клану, который накачивается ресурсами для подавления всех остальных. Именно поэтому Чечню заливают огромными средствами, что в обстановке нарастающего даже не кризиса, а полномасштабной катастрофы в стране вызывает понятное недовольство всех остальных получателей бюджетных потоков, которым приходится урезать аппетиты. В этом смысле у Кадырова с нарастанием кризиса в стране становится все больше врагов из числа федеральной и региональной элиты, и это процесс совершенно объективный.

Внутри Чечни та же картина — лояльность своего клана и лояльность шейхов других кланов приходится оплачивать за счет обнищания всего остального населения. Чудес не бывает, даже такие огромные ресурсы невозможно распределять равномерно в условиях диктатуры меньшинства. Поэтому недовольство и враждебность в чеченской среде по отношению лично к Кадырову и его клану — тоже процесс совершенно объективный. Снижать раздражение можно вполне стандартным путем — стравливая маргинальную по отношению к действующему режиму часть наиболее активного населения за пределы республики. Часть идет в криминал и пополняет преступные этнические банды на территории России, часть берет в руки оружие и уходит в террористические группировки за пределами страны — в то же Исламское государство, в Джебхат ан-Нусру и другие джихадистские группировки. Снижение социальной температуры — абсолютно логичное и рациональное поведение в столь жестко заданных условиях.

«Террористическая Чечня» немногочисленна, но с точки зрения устойчивости режима наиболее опасна, так как вооружена не только автоматами, а гораздо более страшным оружием — идеей справедливости. Криминал можно купить и договориться, с идейными такие номера не проходят.

Сирийский «поход» Путина разрушил эту относительно устойчивую систему, которая гарантировала столь же относительную, но все-таки стабильность в регионе. Теперь обездоленным и озлобленным жителям Чечни уходить некуда, причем далеко не все готовы идти в криминал — всегда есть некоторый процент альтруистов, которые и пополняют террористическое подполье, в отличие от эгоистов, которые становятся криминальной пехотой. По сути, Путин, решая задачи своего монополистического олигархического окружения, сам своими же действиями разрушает сложившийся баланс в крайне уязвимом Северо-Кавказском регионе.

Естественно, что даже текущее финансирование Чечни уже не может обеспечить устойчивости режима Кадырова. Он объективно должен ужесточаться, усиливать репрессии, а в идеологическом плане даже перехватывать часть лозунгов джихадистов, а потому Кадыров вынужден ставить вопрос о еще большей самостоятельности и еще большем финансировании. В конце концов, не он ведь начал войну в Сирии — почему он должен за нее платить ростом рисков? Такой вопрос выглядит абсолютно обоснованным, по крайней мере с точки зрения самого Кадырова.

При росте элитной враждебности извне и существенном осложнении обстановки внутри республики постановка Кадыровым вопроса о доверии к себе выглядит единственно разумной. Или вы пересматриваете условия, на которых он обеспечивает стабильность на территории, или ищите другого. Судя по стремительности реакции из Кремля, никакой альтернативы Кадырову там нет и даже не рассматривается. Что, собственно, Кадырову и нужно. А раз так — то будьте любезны, кошелек пошире и зажмурьте покрепче глаза.

Эль Мюрид