«ЗДРАВСТВУЙ, МАЛЬЧИК ВИРТУАЛ!»

Среди многих «левых» распространено убеждение, которое, говоря словами Ленина «формально верно, по сути же издевательство». А именно: убеждение, что Путин и Навальный одно и то же, поскольку оба они представители диктатуры буржуазии. Казалось бы, и не поспоришь! Но на таком основании можно уравнять Гитлера с Рузвельтом: оба – выдвиженцы крупного капитала, представители диктатуры буржуазии. А тогда зачем нам антигитлеровская коалиция – раз президент США тоже диктатура капитала?! Ответ очевиден: есть традиционная власть буржуазии, а есть фашизм (в нашем случае -неофашизм). И хотя у них общий источник – проявления у них существенно различны!

Традиционная диктатура буржуазии – конечно же, диктатура, а никакая не «демократия». Однако при всем железном диктате капитала в традиционном формате «скреп» — он придаёт большое значение институтам, процедурам, репутации, тягучим судебным заседаниям, и в целом – ограниченному буржуазному праву. Ограниченному? Да. Праву – Да.

Именно благодаря традиционализму власти «левые» издают свои газеты и ведут свои блоги, активно выступают, собираются обсуждать свои вопросы – и при этом не подвергаются моментальному убийству. Именно благодаря пусть ограниченному, но праву – при всем лицемерии буржуазного права – никто не запрещает в РФ коммунистическую символику (хотя морщатся), книги Ленина или Маркса, которые – можете убедиться – лежат в свободной продаже. «Левые» при Путине – неприятный, но правообладающий субъект, маргинал – но не лишённый права на жизнь.

В мире же вокруг России торжествует НЕОФАШИЗМ, который представителей инакомыслия попросту убивает без суда и следствия, не «заморачиваясь» тягомотиной правовых процедур. Что касается оппозиционных блогов, изданий коммунистических классиков – то они попросту запрещены, и за чтение Ленина запросто можно «сесть». Если тебя с такой книгой поймают…

+++

Переход традиционной буржуазности к фашизму – есть частный случай общей деградации «человеческого материала»: умственной, духовной, нравственной и бытовой. Есть наиболее сложные формы общественной организации, вершина цивилизованных отношений, и они называются «социализм». Такие формы требуют высокоразвитых людей, людей, которые в массе своей на высоте образованности и морального воспитания. Низкоразвитые, деградировавшие люди этих сложных форм отношений воспроизводить не могут. Даже не потому, что не хотят – просто у них не получается, потому что ума понять цивилизованный образ жизни не хватает. Человеческого в таких людях мало, животного же, зоологического – очень много, и ОНО БЕРЁТ СВОЁ.

И тогда происходит откат цивилизации к низшим формам общественных отношений. То, что это откат – спору нет. Вопрос – насколько сильным он окажется? Мы куда откатимся, в XIX век, с его парламентаризмом и «просвещёнными монархами»? Или же сразу в Ассирию, в Карфаген и в пещеры первобытности?!

И снова вопрос упирается в психологию масс. Есть понятие «глубинный народ», а я же выдвигаю понятие «глубинная дума», то есть собственный духовный мир человека из массы, то, что он сам, внутренне, не из-под палки, считает «правильным» и «допустимым».

От чего зависит «глубинная дума» народа? От умственного и духовно-нравственного развития его представителей. Можно ли, потеряв социализм, остановится хотя бы на предыдущей стадии? Или же падать вверх тормашками люди намерены до самых нижних ступеней лестницы прогресса?

+++

Неофашизм – явление глобальное. Это и Прибалтика, и Украина, и Молдавия, и Грузия, и террор от Макрона в Париже, и – как вершина всего этого кошмара – БАЙДЕНОВЩИНА В США.

Байденовщина – это открытое, грубейшее и невыносимо-наглое нарушение буржуазного права. Когда правила игры, самой же буржуазией установленные, и ничем ей не опасные – ею же и сломаны средь белого дня и на всеобщее обозрение. Все знают, что Байден проиграл выборы. И все знают, что он стал президентом США.

Такое грубое насилие возможно только в рамках неофашизма, а в рамках традиционной диктатуры буржуазии немыслимо.

Чем привлекает фашизм? Своей простотой. Чем примитивнее человек, тем мучительнее для него сложные, многоходовые комбинации, требующие держать в уме цепочки причинно-следственных связей. А они у дегрода в голове уже не держатся!

И тогда дегрод кричит – «да к чёрту все эти ваши условности, политесы, возьму дубину и разобью оппоненту голову!».

Для цивилизации такой подход – равноценен похоронам. Нас от социализма отделяют 100 лет, а вот оскотинившуюся Украину – лет 500. Такая разница не может быть безразлична человеку разумному!

Все мы «попаданцы» в мрачноватое прошлое – потому, наверное, этот жанр и стал таким популярным у фантастов. Но одно дело – провалиться в век паровых двигателей и механических прялок, и совсем другое – в век каменного топора!

И тут двух мнений быть не может: Навальный – есть представитель каменного топора. Он зовёт нас из прошлого в очень далёкое прошлое. Из пореформенного царизма – в эпоху Золотой Орды. И главный аргумент, как и у всех неофашистов – ПРОСТОТА.

Человек массы стал слишком примитивен даже для уровня отношений XIX века, в котором, как ни крути, но цивилизация-то была, и множество «плодов просвещения» уже наличествовало. Человеку из массы хочется решить все проблемы разом, одним ударом дубины, ему хочется за всё отомстить самым зоологическим образом. Личный успех, личную карьеру приватизатор понимает как кочевник: сделать удачный набег, вот ты и богат! Захватил с бою и деньги, и должности, и рабов. А главное – просто ведь, никаких «высших математик» изучать не требуется!

+++

Навальщина – чего и сам Навальный не скрывает – это байденовщина в России, так же как тихановщина – байденовщина в Белоруссии, а гуайдизм – байденовщина в Венесуэле. Это мечта взять дубину и захватить органы власти, разогнав, а будет нужно – убив всех несогласных.

А захватив власть – затем удерживать её с помощью самого грубого и прямого террора, физически уничтожая всех инакомыслящих. А если их много – то пушками расстреливая их города, как Донецк, Луганск и др.

Буржуазия, которая когда-то поставила вопрос о праве – сама же и снимает теперь этот вопрос о правовом характере общественных отношений. Она болела душой насчёт законности – когда боролась с феодалами. А теперь она сама феодал.

Согласно моей теории – не феодализм есть зачаточная стадия капитализма, а наоборот, капитализм – зачаточная стадия феодализма. Если капитализму дать развиваться без помех и баррикад, без сопротивления его «деловым людям» — то «деловые люди» быстро вырождаются в латифундистов, вся их деловитость – только средство в итоге ничего не делать. Только паразитировать на обществе, и ничего больше, объявив всякий труд (даже научный и творческий!) – «уделом неудачников».

Нынешний капитализм – неустойчивая и раздираемая противоречиями смесь элементов рабовладения и социализма. Существовать устойчиво, не переходя туда или сюда, он не в состоянии. Либо он преодолевает свои противоречия, уходя наверх, или – если наверх не может – спускаясь вниз. То есть в законченно-рабовладельческое общество с его кастами и деструктивными культами человеческих жертвоприношений. И всеобщей неграмотностью, которую на наших глазах так усиленно «реставрируют»…

+++

«Навальнист» — это порвавший с объективной реальностью мальчик, пропитанный виртуально-игровой субкультурой компьютерных «перезагрузок». Жизнь он воспринимает как «квест», и пребывает в плену игровых условностей, напрочь забыв, что жизнь – безусловна.

Сама по себе надежда на «регулярные перевыборы власти» — пришла из компьютерных игр, где проигранную игру можно перезагрузить и начать с начала. «Допустим, мы избрали обманщика! Невелика беда, через четыре года мы его переизберём, и уж в этот раз не дадим себя обмануть!»

Работает ли такое в жизни? Конечно же, нет! Потому что в отличие от виртуальной игры, где всё разрушенное моментально собирается обратно – жизнь обладает качеством НЕОБРАТИМОСТИ процессов. И в жизни, совершив ошибку глупости однажды – человек рискует потерять возможность её исправить навсегда.

Допустим, мы завершили войну, подписали мирный договор. Но ведь от этой подписи убитые не воскреснут, а руины обратно в здания сами собой не сложатся. Потерянные рынки сбыта не вернутся, как и потерянные источники сырья. Упущенные годы и сломанные судьбы – тоже.

В компьютерной игре можно сто раз погибнуть и сто раз перезагрузиться. В жизни это происходит один раз, необратимо.

Причём происходит это в мире, очень голодном, хищном, агрессивном, плотоядном, который ловит каждую вашу оплошность – чтобы всё у вас отобрать и сожрать вас самих.

Люди, которые шли за «перестройкой», за всякими Гамсахурдиями, а теперь идут за Навальным – не понимают, что от их действий может исчезнуть тепло в батареях, вода в водопроводах, зарплата в том окошечке, откуда они привыкли получать зарплату, и т.п. Они не понимают причинно-следственных связей: того, что беспорядок на улицах очень легко и естественно перетекает в беспорядок инфраструктуры снабжения. А когда рухнет инфраструктура снабжения – мало никому не покажется.

Не тот у нас климат, чтобы хоть одну зиму перезимовать без отопления – если «борцы за свободу» поломают-таки и «разорвут», в борьбе «за суверенитет», экономические связи!

+++

Когда, скажите, происходит превращение разумного существа, творца и созидателя – в «капитана ку-ку»? Когда человек, поднатаревший в условностях виртуальных игр, теряет способность понимать безусловность жизни. Понимать то главное, что обобщает тепло в его батареях, электричество в его проводке, воду в его водопроводе, порядок на его улице и деньги на его зарплатной карте в одно слово. И это слово – реализм.

Реализм помогает нам отличить номинальное от реального, словоблудие от реальности.

Реальная экономика – это машина, механизм, цикл к которому прикладывается человеческий труд в обмен на получение человеком средств к существованию. И вот эта нужность человека производству – главный из обменов в экономике, король обменов. Если мы вдруг станем не нужны производящей машине – то нам неоткуда будет взять средств к существованию.

И в этой ситуации ненужности – при которой мир производства благ стал существовать без нас, помимо нас и не для нас – сколько бы мы не бесновались, или в долги не влезали – наш конец будет очевидно-печальным.

Мировая экономика не просто может обойтись без меня или без вас, читатель. Она мечтает, спит и видит – нас с вами выбросить за борт.

Тот большой агрегат, в который слагаются технические агрегаты нашего обеспечения – разрушают не только неумехи и хулиганы. Его, в первую очередь, стремятся сломать конкуренты.

Им, конкурентам, не нужно никакое наше производство – потому что и мы сами им тоже не нужны. Мы в их глазах – потребители ограниченных ресурсов маленькой планеты, лишние для них в любом качестве.

И – поддавшись на посулы, уговоры, соблазны заокеанских конкурентов нашего государства – мы утрачиваем право на жизнь, как в их глазах, так и фактически.

Ведь государство, пока оно есть – может стать более справедливым. А может и не стать – вопрос открытый. Но вот вопрос, который закрыт, и не вызывает сомнений: те, кого больше нет, уже не смогут стать никем.

Даже самый прекрасный всемирный коммунизм, полный добра и сострадания – уже не воскресит американских индейцев или сербов Краины, или армян в Баку. Может быть, поставит им памятник, установит день памяти – но не более того!

Тот, кто исчез с этнической карты мира – исчез навсегда. Этого не понимают глупые мальчики-виртуалы. Те, у которых в фантазиях прочно сидит мечта о перезагрузке игры!

Тот комплекс, который согласен брать у нас труд и давать в обмен на наш труд блага – разрушить легко. Воссоздать – очень трудно, долго, и не факт, что вообще дадут. Потому что кроме технических проблем разрухи есть ещё и активное противодействие преодолению разрухи со стороны геополитических конкурентов. Слабым, утратившим державность – уже не дадут подняться. Их будут снова и снова сшибать с ног – потому что каждому хочется быть монополистом сложных и развитых форм производства, «волшебниками» среди дикарей.

+++

Неофашизм украинского типа – при котором ныне маргинализированные «левые» будут просто запрещены и убиты – продукт крайней примитивности психологии масс. Он не только не хочет и не ставит целей развития цивилизации, но и не может (даже если очень бы вдруг захотел) это сделать. Потому что дебилы обречены на дебильный уклад. Даже если дебилам, внутренне не созревшим для принятия сложных форм мысли, приносят прогресс извне – дебилы с ним яростно сражаются, затаившись, его ненавидят и всячески извращают, портят, подобно луддитам.

Два примера: хуторские бандеровцы и душманы в Афганистане. И те и другие – первобытные борцы за средневековье. Они не воспользовались шансом перейти в XX век, даже когда им на блюдечке этот шанс преподнесли.

Их мышление настолько бедно, что выше средневекового эмирата или первобытной хуторской анархии в них ничего не помещалось.

Поэтому даже самое лучшее нельзя передать человеку – пока человек внутренне не готов это наилучшее взять.

Если культура умерла в человеке, то выжить только на материальных носителях она не в силах. Она становится «археологической культурой».

А потому «традиционный капитализм» XIX века перед лицом байденовщины – естественный союзник «левых» (как Рузвельт – естественный союзник Сталина по антигитлеровской коалиции).

Традиционный капитализм XIX века ужасен с точки зрения цивилизованных людей, но в нём накоплено уже много из тех благ, что отсутствовали в раннем Средневековье. Дичайшие практики, восходящие к тьме рабовладения, в традиционном капитализме разбавлены зачаточными представлениями о законности, научности, просвещении.

Разумеется (вы и сами видите) – что в байденовщине или украинщине (байденовщине на экспорт) ничего такого и под микроскопом не разглядеть.

Неофашизм, как реакция на движение человечества вперёд – с махровой ненавистью топчет все драйверы такого движения: и зачатки законности, и ростки просвещения. Во всяком проявлении культуры бандеровщина видит угрозу будущего коммунизма – и, отметим, в этом она права.

До реформации в Европе римские папы и кардиналы заигрывали с ренессансом, создавали салоны, студии художников, финансировали философов и писателей. Но, испугавшись реформации, папская курия шарахалась потом от всего возрожденческого, как чёрт от ладана. И стала прибегать к самым звериным формам подавления ростков вольнодумия.

Та же история и с носителями крупной частной собственности.

В традиционном капитализме буржуй и помещик заигрывают с культурой, магнаты строят «третьяковки» и открывают издательства, школы, академии.

Сейчас, напуганные до смерти ХХ-м веком недобитые рабовладельцы решили для себя твёрдо: хватит!

Всякий элемент культуры, даже самый беспартийный и безобидный на вид – опасен для чистоты форм рабовладения. Культура размягчает рабовладельца, раба же делает, наоборот, твёрже. Культура соединяет тех, кто – с точки зрения чистоты рабовладения – должен каждую секунду помнить о своём антагонизме.

Традиционный капитализм не может обойтись без игры в законность. Да, это только игра, продукт лицемерия, но публично отринуть её – значит, потерять лицо.

Неофашизм украинского типа, глобально воплощающийся в байденовщине – легко обходится безо всякой тени законности, и даже бравирует этим, гордится. Для неофашизма наоборот – подчиняться закону есть потеря лица.

Перед нами строй, в котором банды наёмников физически уничтожают инакомыслящих, а произвол открыто опирается на грубую силу физического террора. Например, украинская власть попросту записывает в «террористы» любого, кто с ней не согласен, ничуть не смущаясь отсутствию у «террористов» терактов. А террористов незачем судить – их, как собак, убивают на месте, без суда и следствия. Прощай, лицемерная буржуазная законность, беззаконие понадёжнее будет!

Вишенка на торте байденовщины – облетевшее весь мир «ноу-хау» изымать у «неблагонадёжных» детей в рамках ювенальщины. Когда у тебя не только жизнь висит на ниточке, но и детей твоих взяли в заложники – поистине, протестовать трудновато!

+++

Программа неофашизма достаточно трезва: поскольку просвещение и наука привели к коммунизму, для уничтожения коммунизма мало запретить и убивать коммунистов. Надо полностью «снести» всякую культуру и систему образования, как питательную среду коммунизма.

Коммунизм вытекает из обобщения идей, принципов (отсюда и принцип равенства перед законом, и принцип равенства возможностей). Но обобщение – продукт работы абстрактного мышления. Абстрактное же мышление, в свою очередь – создатель человеческой цивилизации. Люди стали людьми, когда научились видеть Единое во множестве (например, образ и подобие Божие во множестве людей, через то объявленных «братьями и сёстрами»).

Так что же делать неорабовладельцам? Только одно: срыть культуру под корень, вместе со всей её книжностью, письменностью, членораздельной речью. Если оскотинить человека до окончательной животности, то он перестанет обобщать мысли. Перестав обобщать – прекратит и попытки обобществления.

Только в этом случае прямой продукт зоологии – беспредельная частная собственность – сможет спать спокойно, не дёргаясь в ночи при каждом шорохе. Для того, чтобы не стало попыток обобществления – нужно, чтобы умерла мысль, абстрактное мышление.

А человек безмозглый и бездумный, человек, который ничему толком не учился, да и не желает учиться (ибо «напряг» и «многабукф») – легко манипулируемый человек. Он – в силу недоразвитости мышления, не обладает даже зачатками сравнительного анализа. И потому – даже в самом грубом подлоге не заметит подвоха.

Он не сможет увидеть нелепость в нелепости, даже если ему старательно объяснять.

Для животного правота и сила – синонимы. Так устроена зоопсихология. «Если человек богаче меня – значит, умнее, значит, ему виднее». А значит, демонстрируя силу наёмных банд – животным демонстрируют и «правоту», безусловное «право быть хозяином» над ними.

Полный и решительный разрыв с культурой диспута, оппонирования (рождавшихся ещё в средневековых университетах, в среде схоластов) – отличает неофашизм, байденовщину и украинство, от традиционной диктатуры капитала. И не просто отличает, а пролагает между ними пропасть.

Из традиционного капитализма, при всей его вороватости и кричащих контрастах – есть выход наверх. Ведь такой уклад не претендует выскрести мозг у человека, он ограничивается выгребанием его карманов. В традиционном капитализме твой мозг – твоё дело, в отличие от твоих денег.

Неофашизм понимает дело страшнее: ворам не усидеть – пока люди видят в них только воров, а не пророков. И потому украинщина лезет в мозг, проводит лоботомию, оперирует техниками зомбирования, подменяет просвещение мифологией, ускоренными темпами наращивает невежество и темноту народных масс.

И потому из торжествующей байденовщины, где люди уже потеряли способность отличать президентов от шутов и клоунов (феномен Зеленского) – никакого выхода наверх нет.

Здесь пахнет серой Преисподней, газовыми камерами концлагерей, полным стиранием всего человеческого в человеке. Речь идёт уже не о скорости прогресса, который в разные века имел разную скорость, но много веков последовательно имел место.

Речь идёт о том, что мальчики-виртуалы, утратившие адекватность реальности, ликвидируют саму линейность восходящего развития человечества и замкнут нас в зоологический безысходный замкнутый круг.

Тёмный, кастовый, наполненный руинами прошлых великих цивилизаций, само воспоминание о которых всё более мистифицируется…

Никто не говорит правильности современного российского уклада; зато альтернатива ему в лице навальщины – по-своему идеальна. Она идеальна (как и украинские майданы) своей полной, окончательной невменяемостью, своей законченной и ничем не разбавленной бредовостью. Утратой не то, чтобы каких-то отдельных знаний о реальном мире – а утратой самой способности познавать мир. Это когда галлюцинации и видения, миражи и фантомы вытесняют в человеческой голове постановку и проверку результатов опыта.

При всех несовершенствах современной РФ – уравнивать её с выставочным продуктом либералов, Украиной, погрузившейся в «тёмные века», возможно, уже необратимо – нельзя.

Извините, дорогие товарищи, но капитализм тоже бывает разный! И монархия Александра III, при всём его тиранстве – это не монархия Чингисхана!

И если вы не видите культурные вкрапления, отделяющие более развитые формы угнетательского общества от исходно-звериных, первобытных, то это весьма печально.

Кроме наступления – есть ещё и оборона. Оборона – разумный выбор тех, кто не имеет сил наступать. Борьба за рубежи культуры, отступление в этой борьбе на заранее подготовленные позиции – тоже часть борьбы за цивилизацию.

Не удержим XIX века – окунёмся, Украине вослед, в эпоху раннего феодализма. В эпоху «дикого поля» и хазарского каганата.

А это такая прорубь, в которую нырнуть-то легко, а вот выбраться потом обратно – под большим вопросом…