Экономические «колдуны» vs учёных-экономистов

«Дурак!» — «Сам дурак!» — вот уровень дискуссии между сторонниками капитализма и социализма. Причина такого низкого уровня – в том, что стороны обычно хвастаются достижениями своего строя, и указывают на провалы у другого. Этим можно заниматься бесконечно. Взять список фамилий в городе, и начать выяснять – сколько Петровых повысили своё благосостояние после реформ, а сколько снизили, кому из Смирновых стало лучше, а кому хуже жить, и т.п. А в чём ошибка такого линейно-сравнительного подхода? В том, что разговор идёт обо всём, о чём угодно, вокруг да около механизма, кроме как о самом обсуждаемом механизме…

Кто-то выиграл, кто-то проиграл, так бывает в любой лотерее, и важно не об этом думать, а о том, куда всё идёт, о тенденции. Как говорится, лучше бедно плыть, чем богато тонуть. То есть место в шлюпке гораздо дороже каюты-люкс на «Титанике», если он тонет…

Исходная идея социализма в том, что обеспечение людей может быть организовано на началах Разума. Может быть, не сразу – мы ведь многого ещё не знаем о жизни, и даже о самих себе, мы можем ошибаться, выстраивая системы гарантированного снабжения – но, с помощью науки, логики и опыта, мы в итоге сумеем взять своё снабжение в собственные руки.

Стать из заложников у стихий – самодостаточными хозяевами своих судеб.

Капитализм, спекулируя на разного рода неудачах, конструкторских провалах и временных неудобствах, на ошибках и неуютности строительных площадок – настаивает на том, что ЭКОНОМИКА НЕПОЗНАВАЕМА.

То есть мы ей не только сейчас не управляем – мы вообще ей никогда управлять не сможем. Она всё время будет выкидывать непредсказуемые коленца, вроде «Великой Депрессии». Или мировых войн (что, впрочем, неразрывно связано с кризисами глобального рынка).

В этом смысле рыночники понимают экономику не как науку, не как сферу рационального познания, а как совокупность ритуалов, способных умилостивить смутную и малопонятную волю рыночных богов-демонов.

Что делает экономиста «рыночным»? Его принципиальный отказ от точности измерений, решительный разрыв с определённостью и предсказуемостью прогноза.

Их наука – констатация «мы не знаем, как это работает». И мы несём вам вместо знания – это вот незнание. Мы подобны пифиям, предсказателям древности, медиумам – некоторые из нас непостижимым образом иногда предсказывают кризисы или грядущие цены. Иногда даже точно. Но как они этого добились – неизвестно.

+++

Непознаваемость и неуправляемость – две стороны одной медали. Мы не знаем, не зная – не управляем, не управляя – не контролируем. То, что происходит – происходит «объективно», вне нашей воли. И в этом – думают рыночники – «естество» рынка. И отчасти правы. Цивилизация действительно неестественна, потому что искусственна. Человек рождается с умением дышать, но не с умением читать. Точно так же он рождается с инстинктами стяжательства, но без врождённых способностей работать в плановой экономике.

В любой другой науке попытки свести все знания человека к «естеству» его базовых зоологических инстинктов вызвало бы осуждение и смех.

Почему же не в экономике? Чем эта наука «рыжая»?

О чём нам, по сути, говорят рыночные экономисты?

-Есть – говорят – злые всесильные демоны, и понять их нельзя. А вот разозлить можно. И если вы их не будете злить – они будут вас кушать понемногу. Так, одного из ста. А вот если вы их раззадорите – они вам устроят «голодомор»!

То, что демонов рынка (на самом деле, человеческого подсознания, мотивационных систем) можно разозлить – мы охотно верим. Но почему же, друзья, их нельзя понять? Совсем-совсем изучению и препарированию не подлежат?!

+++

Подлинное познание, когда оно свершилось – ретроспективно и перспективно. Оно умеет непротиворечиво объяснять прошлое и вместе с тем предсказывать будущее. Изучив, например, ядовитые грибы, мы знаем, можем объяснить, почему погибли те, кто их кушал, и мы предотвращаем отравления, опираясь на это знание.

+++

Вместо этого экономисты-либералы говорят нам:

— Мы не знаем, как и почему что-то происходит.

— И не верим, что когда-нибудь сможем узнать, изучить это.

А потому мы не можем управлять процессами.

Ведь они непознаваемы.

И мы обречены вечно жить в заложниках у непостижимых событий, которые случаются неожиданно, потому что мы бессильны понять их причины и механизм их действия.

Вместо того, чтобы строить экономику – мы обречены её угадывать, заниматься вместо научной организации труда гаданиями на кофейной гуще или на бобах, чем и занимаются, оставив общество на бобах, все либеральные экономисты:

-Кризис то ли будет, то ли не будет… Он будет то ли сильным, то ли не очень… Цены на нефть, может быть, вырастут, но вдруг и упадут, и т.п.

+++

За апологетикой рыночной экономики очевиден тезис о принципиальной непознаваемости как мира вообще, так и человеческих отношений, общественного устройства в частности. Хорошую жизнь нельзя построить, запланировав, как планируют дом или мост! В ней можно только случайно, необъяснимым образом оказаться[1], «если звёзды будут благоприятствовать», но вылетишь ты из неё точно таким же непостижимым образом[2].

Научные подходы к вопросу обустройства и улучшения жизни рыночники заменяют откровенным шаманизмом, магизмом, камланиями и бубнами колдунов. При этом активно используя ошибки и сбои учёных при попытках построить жизнь научно, на началах разума.

-Вот! – вопят шаманы – мы же говорили, жизнь непостижима и непознаваема! – всякий раз столкнувшись с чем-то недоизученным, ошибочно вычисленным или недопонятым учёными.

Так рыночники ставят знак равенства между конкретными ошибками в расчётах планирующих органов (разум и планирование – синонимы) и принципиальной, «вечной» непознаваемостью процессов в экономике.

-Мы никогда не сможем ими управлять – говорят рыночники – ибо понять их невозможно!

Остаётся только гадать и делать магические пассы – чем все либеральные экономисты и занимаются, заранее оговорив, чтобы с них не требовали «точности в прогнозах». Потому что они, хоть и зовутся докторами экономических наук – на самом деле не учёные, а обкурившиеся психоактивных веществ пифии, вещающие откровения таинственного оракула всегда надвое.

+++

Рыночная идеология = агностицизму. В её случае агностицизм особенно безумно выглядит, потому что речь ведь идёт не о бесконечно удалённых уголках Вселенной, а об отношениях людей, которые, якобы… люди понять не могут.

В этой бредовой картине мира люди как-то живут и производят продукты, и обмениваются ими, но, хотя всё это делают люди – понять, как они это делают, они не в силах. И не то, чтобы сегодня, а вообще никогда! То есть они и живут, и взаимодействуют, и производят и торгуют то ли во сне, то ли в состоянии какого-то транса.

-Делать-то делаю, а как – не могу понять!

Если только предположить, что человек может понять, как, каким образом делается экономическое благополучие и экономическое развитие – из этого сразу же вытекает смерть рыночному мистицизму. Как только мы поймём, мы тут же начнём управлять, опираясь на своё понимание процесса, а это – уже плановое производство, основанное на знании дела.

+++

В чём разница между электриками и экономистами? Электрики монтируют оборудование, которое даёт электричество, когда человеку это нужно, и сколько нужно. То есть я щёлкаю выключателем – и свет загорается. Снова щёлкаю – и он погасает.

Если бы электрики были такие же, как наши либеральные экономисты, то они бы поставили включение и выключение света в зависимость не от воли человека, а от таинственных процессов в рубильнике. Я хочу включить свет (экономический рост), но он не загорается – и почему, никто не знает. Я хочу, наоборот, выключить, а он вдруг вспыхивает в сто солнц, и снова все гадают – чего ему вдруг поблазилось?!

То есть экономическая машина у либералов (а экономика – совокупность машин, приставленная к дарам природы) – это такая машина, которая не подчиняется человеку, а живёт собственной жизнью. Она работает, когда хочет, и отключается тоже, когда ей вздумается.

Что остаётся человеку? Молиться, уповать, гадать и пытаться подстроится под непредсказуемые ритмы этой машины.

Ибо воздействовать на неё силами разума ему запретили.

Она, видите ли, непостижима!

Почему-то у электриков вполне постижимы реакции их оборудования, а у экономистов – нет!

Не зная устройства машины экономики, и запрещая себе его узнать, либералы не могут справиться и с поломкой. Если экономическая машина сломалась, и перестала предоставлять людям блага производства, то либералы начинают вокруг неё камлать, шаманить, заклинать её всякими заклинаниями, типа:

-Изыди, инфляция! Прииди, инвестор!

А что, собственно, инвестор? Если он человек – то значит, и ты можешь сделать то, что он делает. Потому что один человек может повторить то, что делает другой человек. А раз так – можно справиться и без него, лишь бы знать, что нужно делать!

А если инвестор не человек – тогда кто? Дух? Призрак отца Гамлета?!

+++

За экономическим либерализмом отчётливо стоит первобытно-магическое мышление, самых низших ступеней развития сознания. Человек на этой стадии только поклоняется силам природы или проклинает их, но нет осознания силы Разума, нет сознательного действия, гарантированно добивающегося изученного следствия, запуская изученные его причины.

Не понимая производства – человек думает, что производство какое-то волшебство, мистическое таинство, отсюда и сказки про «экономические чудеса», сменившие в голове дегрода экономические технологии.

А ведь методология в любой науке одинакова: источники, логика, эксперимент – и выход на устойчивое повторение изученного эффекта.

Если не знаете, как сделать людей благополучными – изучайте.

А если знаете – чего дурака валяете с бубном прыгая?!

В любой науке есть проект на бумаге, есть экспериментальная модель, и есть в итоге серийная модель с гарантированным действием. Почему у вас экономика – исключение?! Она не самая сложная из наук, она требует простейшего сбора простейших и легко доступных данных.

+++

Я не думаю, что Запад этого не понимает. Там серьёзные научные школы, и там это понимают. Я думаю, что причина магизма либералов – в… собственно магизме!

То есть в их стремлении быть магами, в стремлении не разъяснить «профанам» суть дела, а наоборот, запутать их. Чтобы попрочнее удерживать своё превосходство и свои привилегии. Фокусник, который объяснил, как он делает свой фокус – уже не кажется волшебником, да и просто не интересен.

Либеральные экономисты не хотят быть учёными. Они хотят быть магами, колдунами, оракулами, таинственно-колдовскими, и оттого представляющимися всемогущими фигурами, которые ведут диалог с непостижимыми, потусторонними силами.

————————————————————————————-

[1] В последнее время у американцев вызывает раздражение обычная поездка в магазин за продуктами. Кризис поспособствовал росту цен, «масла в огонь» добавила пандемия, из-за которой пищевая промышленность переживает не лучшие времена. За последние 46 лет цены на продукты в США еще не поднимались так высоко. Наиболее серьезная забота для нас — приобретение продуктов питания. Причем, даже через несколько лет высокие цены едва ли начнут снижаться. Вы можете назвать любой ингредиент ресторанной еды — и я расскажу вам о его дефиците (Джули Каламбокидис, владелец ресторана в США).

[2] Именно по этой схеме происходит современное обнищание в США и Европе, когда либеральные экономисты бессильны объяснить постоянное снижение уровня жизни относительно ХХ века. Только по официальным данным США, явно приукрашивающим события в целях пропаганды «средний класс» в США, численность которого пытаются исчислять из формальных критериев дохода в тысячах долларов в год, стремительно беднеет – даже в абсолютных цифрах среднего дохода. (С 2001 по 2014 годы, к примеру, снижение доходов составило 4%, то есть около $2 тыс. в год, при значительном росте цен на все без исключения). Официальную цифру нижней границы принадлежности к среднему классу – что-то около $45 тыс. годового дохода – можно смело забывать. Даже доход в $100 тыс. в год пишет Рик Эдельман, финансовый консультант в корпорации Fairfax, автор книги «Обычные люди, необычные капиталы» уже не позволяет в столице ни оплачивать обучение детей в колледже, ни даже откладывать на собственную старость. «Раньше было лучше» — всеобщее мнение в США, оно и побудило выдвинуть президентский лозунг: «Сделаем Америку великой СНОВА (или ОПЯТЬ», из чего ясно, что американские избиратели считают своё величие утраченным.