«Гостья из будущего»: трудовая рента в СССР

Трудовая рента – это нечто среднее между классической рентой и бесправием наёмного труда. Классическая рента – это права без обязанностей. Зарплатное рабство – это обязанности без прав. Трудовая рента – это права уравновешенные обязанностями и существующие синхронно, симметрично с ними. Основы трудовой ренты заложила советская практика в качестве двух основных социальных завоеваний трудящихся:

-Отсутствие безработицы

-Право на труд.

При таких условиях наёмный труд в корне меняет свою природу и характер. Он приобретает (частично) ряд свойств ренты.

Что такое найм в условиях свободной рыночной экономики?

Очевидно, что в условиях безработицы и шантажа ею – как труд, так и оплата труда не являются правом человека, а становятся милостью, льготой, предоставляемой ему работодателем.

В принципе, работодатель на рынке не обязан предоставлять ни рабочее место, ни какую-то определённую оплату этого места. В социальных государствах это отчасти сглажено профсоюзами, трудовыми кодексами, разного рода колдоговорами, но, по сути своей, остаётся.

И это совершенно естественно для свободного рынка.

В самом деле, как можно на вас, читатель или меня возложить ОБЯЗАННОСТЬ трудоустроить пять или десять человек? Откуда мы возьмём для этого средства? На нет и суда нет.

Понятно, что и нанимая (например, штукатура) мы платим не сколько прикажут, а сколько можем. И по-другому тут нельзя. Мы договариваемся со штукатуром – сколько мы в состоянии ему платить. Если его не устраивает наша цена – пусть ищет себе другого нанимателя. Это не наш каприз, а суровая необходимость. Никто не в состоянии платить больше, чем ему самому общество предоставило.

Здесь хоть казни, хоть расстреливай – по-другому быть не может. И профсоюзы не помогут. Хоть кровавое законодательство Тюдоров вводи – из чего мне платить, если у самого нет?

В силу этого и труд, и оплата труда являются добровольной милостыней, которую богатые платят бедным. Не сколько положено, а сколько хотят. Как по величине, так и по времени.

Я не могу нанять штукатура на всю жизнь. Он будет у меня работать столько, сколько у меня есть заказов. А потом – извини! Мне больше ничего штукатурить не нужно – до свидания!

Так что в рыночной экономике оплата труда, конечно, есть, а вот гарантий оплаты – нет и быть не может. Теоретически можно вытребовать договорную зарплату за УЖЕ отработанное время. Но как её вытребовать на БУДУЩЕЕ время?

Мы договорились со штукатуром на 3 месяца, а деньги у меня кончились. Я говорю: брат, вот тебе за месяц, а больше мне платить нечем. Если буржуазное государство очень уж социальное – то оно может меня заставить оплатить неустойку за время, указанное в договоре. Раз заключил на 3 месяца – за три и плати!

Но и я впредь буду умнее, и таких долгосрочных контрактов уже не заключу. А платить по контракту, которого ещё нет – такого не может заставить даже самое социальное из всех буржуазных государств. Это же какой-то рэкет – принудить одного человека платить другому в обязательном порядке!

Работник, понимая всю шаткость своего положения – оказывается очень податлив на шантаж работодателя. Он идёт навстречу как по объёмам, так и по величине труда, чтобы оставаться полезным работодателю, и не вылететь на улицу.

А для частного собственника «не могу» и «не хочу» одно и то же. Если он говорит «не могу платить», то это никак не отличить от «не хочу».

Так возникает классическое для рыночной экономики зарплатное рабство, легко преодолевающее все условности трудового законодательства через шантаж «локаута». Можно запретить частнику какие-то действия на его предприятии, но нельзя же запретить ему закрыть своё предприятие!

А это делает все права трудящегося фикцией, даже если они и прописаны в формальном законе.

Например, там написано, что рабочий день – 8 часов. Что я на это скажу потенциальному безработному?

-Друг! – скажу я со всей капиталистической искренностью – Я не только не заставляю тебя работать по 12 часов, я и по три тебя не заставляю! Увольняйся и отдыхай 24 часа в сутки, не слезая с дивана, если тебе деньги позволяют! При чём тут 8 или 12? Ты вообще можешь не работать, я легко найду тебе замену!

И, как правило, действует.

При условии безработицы и локаутов зарплатное рабство создаётся не работодателем, а (вот ведь штука!) самим работником, который очень хочет сохранить за собой рабочее место. Кроме тех, кто берёт взятки, есть ведь и тот, кто их даёт. Точно так же, кроме угнетателей, есть и угнетённые, готовые на что угодно, чтобы не перейти в низший разряд изгоев.

Зарплатное рабство – это неизбежность в обществе, где нет обязанности предоставлять работу, и нет государственных расценок труда.

Ведь работодатель даёт не столько, сколько тебе нужно, а столько, за сколько ты согласишься. А согласиться в трудных жизненных обстоятельствах ты можешь на гораздо меньшую сумму, чем тебе объективно нужна[1].

Так возникает «родимое пятно капитализма» — обязанности без прав. Наёмный рабочий – расходный материал и говорящее орудие. Он инструмент, который и берут, и выбрасывают по мере надобности. Естественно, у каждого наёмного работника есть большой список обязанностей – всего того, что он должен сделать. Иначе зачем он нужен при найме? Но никакими правами эти обязанности не компенсируются. Единственное право наёмного работника – милость хозяина. Понятно, что чисто по человечески, хороший хозяин может иной раз проявить заботу о том, кто на него горбатится. Но это именно добровольный выбор: хочу-лечу, не хочу – за ворота выбросил.

Эта жестокая и бесчеловечная система возникла не сама по себе, не из-за чьего-то садизма. Она – необходимое условие для ренты, то есть прав без обязанностей.

Рента не обязательно бывает крупной. Даже чаще встречаются мелкие ренты, которые по величине равны или меньше средней советской получке (в реальных величинах). Кто-то сдаёт квартиру или комнату, кто-то живёт на небольшие проценты от некрупного капитала, размещённого в банке, и т.п.

Смысл ренты не в её величине, а в том, что она – дьявольски удобна в качестве права без обязанностей.

Рантье освобождён вообще от всего. Он только ходит раз в месяц в банк, снять деньги на свои расходы, но может и этого не делать. Тогда проценты будут автоматически начисляться, и сами на себя нарастать. В образцовом и отлаженном капитализме никто не лишит рантье капитала даже если он пропадёт из виду на годы и десятилетия!

Вообразите себе работника, который год не являлся на работу и даже за зарплатой не ходил. А вот вкладчик банка вполне может это себе позволить (естественно, с поправкой на бандитский капитализм). Ну не ходил я два года в банк, где я вкладчик, и что? Кто и что с меня за это будет взыскивать?

Если наёмный рабочий влачит свои обязанности, не имея никаких прав, то рантье обладает своими правами, не обременённый никакими обязанностями.

Уравновешивая друг друга, они и создают возможность капитализма.

+++

Советская зарплата не являлась аналогом зарплаты при капитализме. Она имела такую важную черту ренты, как обязательность. Она предоставлялась не по желанию работодателя, а гарантировалась государством. И её размер тоже определялся государством, а не выяснялся в условиях свободного торга между работником и работодателем. Была вполне всем известная тарифная сетка, а не лукавый вопрос «за сколько согласен?».

Но не будучи капиталистической зарплатой, советская получка не была и рентой в её капиталистическом виде. То есть она не могла существовать (за редким исключением) как право без обязанностей. Принимая это право, человек автоматически принимал на себя и обязанности, с ним связанные.

Таким образом, и получение дохода, и отказ от него являлись свободным выбором человека.

Так получилась очень интересная и перспективная практика трудовых отношений.

А именно – возможность труда стала правом человека, а заявление о приёме на работу из разрешительного стало уведомительным. Если ты хочешь работать – то, при наличии вакансий, работодатель уже не может тебе отказать. Желание человека – и есть основание для получения им трудовой ренты. Но – неразрывно связанной с выполнением профессиональных обязанностей (что и отличает трудовую ренту от банковской).

+++

Разобрав предмет столь открыто и ясно, мы видим, что трудовая рента – единственно-перспективное направление для человеческого общества, потому что бесправный труд – создаёт рабов, а рента без обязанностей – паразитов. Цивилизация же построена как на борьбе с рабовладением, так и на борьбе с паразитизмом.

Безусловно, трудовая рента не так выгодна личности, как банковская – потому что обременяется обязанностями.

Но она очевидным образом выгоднее рыночной зарплаты – потому что в неё неудалимо вмонтированы права человека.

Ну, и понятно, что трудовую ренту могут получать все – тогда как паразитарная рента по определению удел лишь немногих (ведь раз есть паразит – должен быть и донор, истощаемый паразитом).

Трудовая рента даёт возможность любому человеку работать и зарабатывать, как только он этого пожелает, то есть возможность, немыслимую и невозможную в рыночном обществе.

Но было бы наивным надеяться совместить трудовую ренту с паразитарными формами ренты, господствующими при капитализме.

Если мы переходим к оплате по труду, на основе разума и расчёта, то оплата по лотерее и жребию невозможны далее.

Если мы удаляем из жизни излишнее бесправие одних – то автоматически удаляются и избыточные права других людей. Уравнительство – всегда в пользу тех, кто ниже среднего, и не в пользу тех, кто среднего выше.

А если нет тех, кто проиграл в лотерею, то нет и тех, кто в ней выиграл.

И это главная претензия «рыночников» к советскому образу жизни.

Хотя лотереи были и в СССР.

Может быть, и зря…