Недалёкость яблока от яблони…

Чтобы читателю, особенно неподготовленному, было легче понять сложнейшую и важнейшую тему, поднимаемую в этой статье – приведу для затравки бытовой пример с садоводом. Допустим, некий садовод растит яблоню. Если он совсем не будет следовать требованиям агрономии, то яблоня у него погибнет. Поэтому, чтобы яблоня (аллегория общества) росла – садовод делает что-то правильно, хоть и не обязан. Само желание иметь плодоносящую яблоню – мягко принуждает садовода соблюдать хотя бы отчасти требования агрономической науки.

Но реальность, как все мы понимаем, далека от умозрительного идеала. Во-первых, садовод знает не все требования агрономии. Во-вторых, пробелы он заполняет отсебятиной, дикими предрассудками, праздными и беспочвенными домыслами. Он, к примеру, может решить, что яблоне полезно – когда он мочится ей под корень. Или что яблоне полезны зайцы, зимой объедающие кору. Или выдумает ещё какую-нибудь дикость – потому что яблоня его, и у него свобода воли.

Если он готов слушать вас – то вы можете ему рационально объяснить, в чём он неправ, и почему неправ. Но вы выступаете в роли советника, а не владыки. Если он не хочет вас слушать, если, в силу детских психотравм, он эмоционально уверовал в пользу мочиться под яблоней – тут уж вы его никак и ничем не свернёте.

Существуют удивительные примеры беспочвенных – и при этом (парадоксально!) глубоких суеверий и пустосвятства в людях. Человек видит общественное благо в том, в чём общественного блага очевидным образом нет. А он всё равно видит: ведь кроме отражающего реальность зрения у нас есть ещё и ложное зрение, и трудно сказать, докуда оно в человеке простирается…

+++

Внимание, ключ к жизни.

Прочитайте внимательно, и если нужно – несколько раз.

Представления о правильном поведении (о норме жизни) бывают трёх видов:

• 1.Социальные представления о норме.
• 2.Личные представления о норме.
• 3.Объективно-оптимальные представления о норме.

Первыми объясняется правительственный произвол, вторыми – личный и криминальный, на основе третьих (проверенных временем) – выстраивается человеческая цивилизация, свободная от дегенеративно-упадочных черт.

Издревле люди подмечали из повседневной практики, что:

— одни их действия способствуют росту, процветанию, развитию обществ, в которых они живут.

— Другие же действия – разрушают общество, разлагают семью, производство и государство.

Этот опыт людей, связанный со стремлением к восхождению и нежеланием падения – лёг в основу традиций, традиционных доктрин и укладов жизни, в основу конструктивных идеологий.

Оценка действий в данном случае относится не к субъективным желаниям людей, не к их симпатиям или капризам, а к объективно-доказуемым итогам. По формуле:

-Будешь делать так – общество развивается.
-А будешь делать наоборот – общество развалится.

При этом результат не зависит от внутренних убеждений людей. Если один и тот же результат повторяется сотни раз, снова и снова, то он независим от личности экспериментаторов.

Например, что думают прыгуны со скалы, неизвестно – но результатом всегда окажется падение.

Что касается лично-субъективных представлений о норме, о правильном и неправильном в жизни, о допустимом и недопустимом – то с ними иначе.

Личное внутреннее убеждение потому и называется личным внутренним убеждением, что основано само на себе. Человек вполне может считать необходимое – омерзительным, ненужное – сверхважным, вредное – полезным, яд – лекарством и т.п.

Человеческая позиция вырывается из очерченного традициями и многовековым опытом, обобщённым в них, выбора. Тоталитаризму законов природы, которые требуют вполне определённого поведения, а за неисполнение – уничтожают, противопоставляется человеческая свобода воли.

Например, ни волчица, ни медведица отказаться от размножения не может, ею движет непреодолимый инстинкт, которому она рабски подчинена. А вот женщина может отказаться от продолжения рода, и когда это принимает массовый характер – то общество вымирает, стареет, становится больным и слабым, очищает от себя землю другим группам.

Полезность объективных норм поведения можно (и легко) доказать, к ним можно принудить отдельного отщепенца. Но нельзя принудить к ним большинство общества – если оно умственно и нравственно разложилось, растлено, цинично, одержимы всяческими социальными маразмами.

Человек делает не то, что нужно для выживания и развития, а то, чего ему хочется. Хорошо если его желание совпадает с необходимым для выживания. А если нет? Всё наше больное общество, вся белая раса являют сегодня яркую иллюстрацию желаний не делать необходимого, а делать нечто самоубийственное.

Между тем, что существует как закон жизни (объективно-оптимальные, доказанные опытами поколений, написанные кровью, как правила техники безопасности) и тем, что существует как произвол безумия – находятся социальные представления о норме.

Тот или иной, исторически существующий тип общества вырабатывает для себя обобщённые представления о нормальном поведении людей. Это – идеология исторического типа. Обычно она складывается как сплав:

• 1)Необходимых норм выживания группы
• 2)Социальных маразмов и беспочвенных маний своего времени.

Поскольку исторически существовавшие идеологии – сплав конструктивных и деструктивных элементов, главный вопрос – в соотношении. Сколько в них норм из ОТЦ[1], а сколько – «бредов века сего»?

Хотя тема в высшей степени сложна — правило-то довольно простое:

-То, что присутствовало у всех и всегда — носит характер обязательной необходимости, и принимается, как таковое.

-То, что присутствует только в нашем обществе, и больше нигде не встречается — проверять и проверять, со страхом и пристрастием: откуда мы это взяли, если другие ответвления цивилизации никогда этого не использовали?

Ответ на этот вопрос и решает в итоге, будет ли идеология прогрессивной в целом, для исторического процесса, или же станет дегенеративной, потянет общество назад и вниз.

Тысячелетиями человеческие языки называют наиболее полное и целостное выполнение всех предписаний традиции святостью. То есть когда человек всё делает правильно с точки зрения прогресса и цивилизации – его называют святым. Я говорю о социальной стороне святости («специалист подобен флюсу» – скажу я о себе), оставляя за скобками сложную диалектику отношений социальной святости с метафизическими, мистическими сторонами святости.

Если человек, по скудости и гордыне ума, начинает вносить в правила техники безопасности, написанные кровью сотен поколений, свою отсебятину, начинает по глупости приписывать ненужному необходимость, а необходимому – ненужность, то этим закладывается грядущая гуманитарная катастрофа.

Человек упорствует в самовольстве и самодурстве, игнорирует здравый опыт, отказываясь принять тот очевидный факт, что предки долго и мучительно искали самую оптимальную форму поведения. Это даже попало в детские стихи, когда мальчику Фоме говорят пионеры:

-Купаться нельзя, аллигаторов тьма!
— Неправда! — друзьям отвечает Фома.
Близка аллигатора хищная пасть.
— Спасайся, несчастный, ты можешь пропасть!
Но слышен ребятам знакомый ответ:
— Прошу не учить, мне одиннадцать лет!

Этот стишок из нашего советского детства, в сущности, объясняет величайшую трагедию распада СССР.

+++

Повторяю не в первый раз: черты и свойства ОТЦ доказуемы их присутствием в любом из исторически-известных нам успешных обществ. Она потому и называется «Общая Теория Цивилизации» — что изучает не различия, а элементы сходства во всех исторически-известных идеологиях.

То, что свойственно одной идеологической системе, и только ей – скорее всего, самодурство какого-то вождя, или группы вождей. То, что переходит из системы в систему, как ядро общих смыслов, присутствует во всех укладах, тысячелетиями сберегается – относится к категории социально-необходимого.

Если мы берём советскую систему, то (большое видится на расстоянии!) с годами всё отчётливее видим: в ней очевиднейшим образом присутствует ядро смыслов, свойственное любому цивилизованному обществу в период его расцвета и успеха социальных практик. Мы найдём советскую мораль в христианстве, в конфуцианстве, в древнегреческой социальной философии, во всех мировых религиях, в личном выборе всех прогрессивных деятелей, будь они физики, писатели или экономисты.
В то же время вокруг ядра смыслов мы столь же очевидно обнаружим навороты волюнтаризма и навязанного конкретными вождями, в силу, видимо, их детских психологических травм, а может, психических расстройств вздора, как запретительного, так и разрешительного характера.

Строго говоря, наше восприятие всегда выборочно. Никто из нас не может воспринять сразу всю Вселенную, со всеми её видами, звуками, запахами и распахнутой бесконечностью. Человек из бесконечного многообразия сигналов воспринимает только некоторые из них, которые расположен принять.

«Расположен» – слово нейтральное: оно означает и возможность, и желание. Где кончается одно и начинается другое – сказать трудно, да и за пределами предмета нашей статьи. Я лишь о том, что очень часто мы видим лишь то, что хотим видеть, а чего не хотим увидеть – в упор не замечаем…

+++

Так, например, сторонники рыночного либерализма видят разницу между автомобилями ФРГ и ГДР. Они видят разницу между ночной фотографией из Космоса – Северной и Южной Корей. Они постоянно тыкают нам в нос эти «свидетельства прогрессивности рыночной экономики» — порой искренне не замечая тенденциозности своей выборки.

Разве рыночный мир исчерпывается ФРГ и Южной Кореей? А куда девать Португалию или Грецию, Боливию или Индию, Таиланд или… Долго перечислять страны, в которых рыночная экономика привела к социальному аду. А вот страны, где она успешна – наоборот, легко: всех их можно сосчитать по пальцам рук.

Одержимые эмоциональной рыночной истерией, спорщики никак не могут объяснить провала рыночных реформ во всех пост-советских странах, несмотря на разницу в менталитете и географии у разных «освобождённых» стран. Ни одна из них не может служить «витриной для совков», всякая, если не ретушировать тщательно социальные язвы – упаднически-уродлива…

Правда же на поверхности: совершенно бесспорно, что в рыночном устройстве есть некий секрет, без которого механизм не работает. И потому механизм брать к себе без секрета – нет смысла.

Много есть на свете машинок, которые не работают сами по себе. Если вы привезёте телевизор в тундру, в чум, где нет электричества – телевизор не будет показывать. Не потому, что телевизор плохой – а потому что розетки нет. Вне зоны доступа мобильный телефон превращается в глухой и немой аппарат,он действует только в пределах доступной сети.

В точном согласии с этой аналогией, рыночный механизм тоже не действует сам по себе, без своих скрытых от поверхностного наблюдателя, «секретов».

И снова возникает ситуация, погубившая СССР: в рыночном обществе соседствуют элементы ОТЦ и элементы дегенеративного сюрреализма, самодурства либеральных «реформаторов».

Есть та сторона рыночной экономики, которая опирается на исконную природу человека, на его неотменяемые стремления и непреодолимые свойства. И есть другая сторона рыночных систем — созданная обманом или безумием акторов.

Где грань между успешными и провальными рыночными экономиками? А вы присмотритесь – и сразу увидите! Там, где рыночная система суверенна (не является колониальной периферией инородной системы), и там, где благо общества выступает целью – мы встречаем успех.

Там, где рыночная система колониального типа, обслуживает не своё, а заморское население, там, где общество – расходный материал для обогащения хищников – там прибыль богатых из достояния общества превращается в асоциальное и калечащее общество изуверство.

Можно исправить экономику, применив к ней требования вечной морали, неизменной тысячелетиями, на всех континентах. Но нельзя «исправить мораль», подкорректировав её экономикой, потому что цель и средства жизни в таком случае поменяются местами. В итоге и цель станет бредовой, и средства – никуда не годными.

+++

Сегодня важнейшая и стратегическая задача государства и общества – сделать так, чтобы его социальные и личные представления о нормальном поведении человека соответствовали бы объективно-оптимальным представлениям о норме.

Надобно «захотеть быть нормальными»- с точки зрения норм поведения, продиктованных самой жизнью, а не личным вычурным бредом. Это как садовод, который берётся за агрономическую литературу, отказавшись от словоблудия и блудомыслия.

+++

Нельзя двигаться вперёд – игнорируя предыдущий опыт истории. Ведь десятый этаж нельзя повесить в воздухе, выстроив без предыдущих этажей.

Нельзя выстроить прогресс на собственных домыслах, связанных чаще всего с неграмотностью и неразвитостью (иногда одержимостью) человека – противопоставив себя векам и тысячелетиям практики и её уроков.

Прогресс лишь тогда настоящий, когда он добавляет, а не вычёркивает. Когда всему старому в нём есть место – и дополнительно высвобождается место для нового. Это принцип музея, сохраняющего любую старину, даже самую архаическую – для поучения и вразумления потомков.

Когда прогресс пытается резать традиции по живому – это не прогресс, а оборотень. Это не модернизация, а изуверство.

Ведь очевидно же, что прогресс – сильнее прошлого, а значит, безболезненно сохранить его. Яркий пример: прогрессивное общество, конечно же (и легко) сохраняет пенсионный возраст прошлого века. Иначе какое же оно прогрессивное, если с задачами прошлого века справиться не может?!

А если нам говорят, что для развития экономики – нужно срезать достижения прошлого века – следовательно, речь идёт не о развитии. Не может быть развитая форма быть слабее неразвитой!

+++

Краткий вывод: прогресс человеческого общества в любой из сфер – хоть в фундаментальных науках, хоть в пенсионном обеспечении пожилых – не складывается методом лотерейной случайности. Он всегда имеет своей причиной строго определённую модель, и модель это – неизменна. Изучается модель в рамках ОТЦ – теории, синтезирующей все достижения исторических обществ в единое наследие человеческой цивилизации. И наоборот – исследующей типологическое сходство исторических провалов, катастроф. Ведь распад, как и успех – не беспричинное явление.

Скажу вам больше: причин у распада гораздо меньше, чем исторических форм, внешних проявлений состояния распада. Например, деградация системообразующего культа, омертвление святынь общества – единая причина для весьма многообразных исторических катастроф, внешне совсем не похожих друг на друга. Поверхностных форм проявления много – глубинная причина одна.

Поведение в её рамках строит цивилизацию и двигает прогресс. Выход поведения за эти строгие рамки – независимо от личных мотивов выхода – оказывается прологом социального краха и системной деградации.

Если люди не захотят быть нормальными в рамках традиции (а не собственных бредовых представлений о допустимом и недопустимом поведении) – тогда наше общество обречено.

Я не пугаю. Я констатирую.

[1] ОТЦ – Общая Теория Цивилизации.