Кремлевский просчет

В Кремле просчитались. И это случилось не вчера. Далеко не вчера. Это случилось много лет назад. Можно даже сказать, что это случилось еще не в Кремле, а на подходах к нему.

Просчет случился, когда Ельцин сотоварищи решили ликвидировать Советский Союз.

Попробую угадать, о чем они думали тогда…

Они вероятно думали, что ликвидируют советский проект, который по их мнению не удался, не выдержал конкуренции с западной системой… коммунизм построить не удалось и уже определенно не удастся, мировой революции не случилось, все пошло наперекосяк…

Думали, что ликвидируют утративший актуальность советский проект, переведут страну на западную систему, которая доказала свою живучесть и перспективность, продемонстрировала товарное изобилие и высокое качество продукции…

Думали, что сделают это и Россия начнет развиваться как все западные страны. Вернется на путь, с которого так неудачно свернула в 1917-м году. Появится частный бизнес и собственники предприятий начнут заниматься их развитием, заботиться о качестве продукции и высоких объемах производства, потому что лично заинтересованы в этом. Возникнет такое же товарное изобилие, как на западе. Работники будут получать хорошие деньги за хорошую работу. Больше работаешь — больше получаешь, лучше работаешь — опять же больше получаешь.

Будут у всех свои дома, как в Америке. Или не у всех, но у многих. Родовые именья, вишневые садики. У тех, кто хорошо работает. Хочешь дом с вишневым садиком — работай хорошо и все будет.

Будут свои биржи, банки, бизнес-клубы, возникнет деловая среда, бизнес-элита, возродится русское дворянство, возникнет новая аристократия — красивые дома, красивые люди, высокая мода, светские рауты…

А руководство страны, политическая элита — вольется в мировой бомонд, станет частью мировой суперэлиты — частью признанной, равной, уважаемой.

О чем-то таком наверное думали Ельцин сотоварищи.

Думали, как это будет прекрасно — руководить Россией, вернувшейся на путь цивилизованных стран и ставшей богатой, сытой, процветающей, демократической. Как это будет прекрасно — входить в мировой бомонд, международные клубы, общаться с президентами стран большой семерки как с равными, как с коллегами, а не как с противниками.

Думали, как будет все богато и престижно — страна-то станет процветающей, развивающейся, может быть не сразу, но постепенно все равно станет. И руководство богатой страны тоже будет богатым — примерно как дореволюционная аристократия, с большими домами, угодьями, кортежами, антиквариатом… и все это можно будет передавать по наследству. И приумножать, приумножать…

И еще наверняка думали, что те, кто будут стоять у истоков возвращения России на путь цивилизованных стран, войдут в историю как великие правители, основатели нового государства российского, как спасители России от страшного советского ига, социалистического лагеря, тюрьмы народов — спасители, имена которых будут вписаны в историю России золотыми буквами, а род их станет самым влиятельным в стране и одним из самых влиятельных в мире.

Какие-то такие картины должно было рисовать воображение Ельцина и его соратников — картины прекрасной возродившейся России, процветающего бизнеса, нового дворянства и себя-любимых, самых почитаемых и уважаемых, не только в прекрасной процветающей России, но и в мире. Этакие российские Линкольны и Рузвельты, отцы-основатели с барельефом на склоне какой-нибудь горы, с имениями дворцового типа и признанием во всем мире.

Думали, что холодная война останется в прошлом, США и Европа станут партнерами России и все вместе будут строить прекрасный мир достатка, изобилия и богатства — каждый на своей земле.

Думали, что СССР не стоит жалеть — это же провальный проект, утративший актуальность, смысла в нем никакого, толку никакого — чем раньше избавиться от него, тем лучше. Раньше не станет СССР — раньше возродится Россия, раньше станет процветающей — так наверное рассуждали.

Может быть в чем-то рассуждения отличались, но не очень сильно. Ведь они считали себя именно спасителями России, великими возвращателями на путь цивилизованных стран, отцами-основателями нового государства российского. Значит и рассуждать должны были примерно так.

Но на практике вышло очень по-другому…

На практике получилось, что Россия действительно вернулась, только не на путь цивилизованных стран, а в какое-то гибридное прошлое — местами дореволюционное (по символике и гонору новоявленного дворянства), а местами в феодальное (по уровню организации государства) и средневековое (по уровню разбоя и грабежа, методам и подходам). А местами никуда не вернулась, так и осталась совком, причем в плохом смысле.

На практике получилось, что Россия провалилась в какое-то сложносоставное прошлое. Именно провалилась. Причем провалилась частями — где-то на сто лет назад, а где-то на все пятьсот. Где-то в брежневские времена застоя, только уже при капитализме.

На практике получилось, что частные собственники, получившие в свое распоряжение огромные предприятия, практически даром, в ходе беззалоговых аукционов — развивать их совершенно не собирались, а принялись банально перепродавать их, целиком или по частям. Как вариант — сносить, чтобы застроить землю чем-то другим.

На практике получилось, что новые частные собственники — это не дореволюционные промышленники и тем более не управляющие западного образца, а обыкновенные барыги — вчерашние фарцовщики, способности которых сводятся к спекуляции. Производство для них — слишком сложная тема, слишком долгая, а они привыкли все делать быстро — вчера купил, сегодня уже продал. Тем более, что для развития производства нужны ивестиции, а где их взять? Чтобы получить деньги — надо что-то продать, а что? Только то же самое предприятие, которое требует инвестиций. Причем внтури страны продавать особенно некому — свободных денег мало, поэтому приходится искать зарубежных партнеров, а они скупают предприятия вовсе не для развития, а для закрытия, потому что конкуренты им не нужны.

На практике половина производства, попавшего частным собственникам, банально встала, половина оставшейся половины села, а половина той половины, которая осталась от половины — вообще легла, причем насовсем.

На практике вместо возрождения и расцвета страна скатилась в глубокую нищету, унизительную и беспросветную.

И войти в мировой бомонд на равных как-то не получилось. То есть войти получилось, но с протянутой рукой.

И западные партнеры вместо того, чтобы поддержать возрождающуюся Россию, протянуть руку помощи — начали банально пользоваться ситуацией большой нужды российского руководства и выдавать кредиты в обмен на самые разные уступки. Причем кредиты давали небольшие, а сдавать требовали много.

А потом и вовсе началась война. То есть войны начались сразу, но поначалу это были войны за пределами новой возрождающейся России — в Приднестровье, Абхазии, бывшей Югославии. Но со временем началась война и в самой России, а именно в Чечне.

И западные партнеры в чеченской войне повели себя как-то не очень дружелюбно — встали на сторону сепаратистов, даже не скрываясь.

И в бывшей Югославии тоже.

И народ на этой почве начал как-то заметно сожалеть, что не стало Союза. И возрождению России, возвращению на какой-то там путь, избавлению от советской системы и иному происходящему в народе стали радоваться все меньше и меньше.

И на этой почве главный спаситель России и отец-основатель нового государства российского основательно запил.

И сердце стало шалить.

Потому что как-то не так все получилось, как было запланировано.

Единственное, что получилось как планировалось — это дворцы. В Кремле ремонт сделали. Золотую отделку замутили. Это получилось. Но для счастья этого было как-то недостаточно, мягко говоря.

И тогда Ельцин сотоварищи решили, что сделали то, что было возможно в их ситуации, большего они уже не смогут и надо передавать власть следующей смене, которая должна быть моложе, бодрее, энергичнее, чтобы устранить недочеты и доделать начатое.

И выбрали себе смену среди молодежи, доказавшей за годы совместной работы свою преданность, понимание принципов демократии и частной собственности, готовность охранять итоги ликвидации советской власти и тот путь, на который нужно-таки вернуть Россию.

Сменой этой стал Путин с коллегами.

Поначалу у Путина с коллегами дело действительно пошло бодрее — удалось собраться с мыслями, консолидировать элиту, завершить чеченскую войну, создать крепкую партию власти, получить большинство в парламенте, стабилизировать ситуацию в экономике. И народ очень быстро поверил в возрождение России, возвращение на путь цивилизованных стран и всякое такое. Воодушевился народ.

Потом и нефть начала расти в цене, что оказалось очень на руку. Вслед за нефтью начали расти зарплаты, пенсии. Заработало кредитование, потому что при растущих доходах населения кредитовать его нетрудно.

Народ стал обживать новую реальность, элита начала стремительно богатеть, руководство страны начало быстро набирать вес и влияние в мире.

Нашлась хорошая тема, на которой оказалось можно делать большой и успешный бизнес — это нефть и газ. Нефть и газ обладают тем полезным свойством, что их нельзя продать разом — они добываются с определенной скоростью и с этой же скоростью продаются. Сегодня продали — завтра снова есть. И часть дохода с продажи можно направлять в другие виды бизнеса.

И постепенно другие виды бизнеса тоже начали оживать — недвижимость, туризм, автосалоны.

И в какой-то момент показалось, что удалось-таки сделать то, что было задумано с самого начала — вот она, новая Россия, вернувшаяся на путь цивилизованных стран, возродившаяся, вставшая с колен. Еще не такая богатая, как хотелось бы, но постепенно богатеющая. И новое русское дворянство вроде бы появилось. Возникла бизнес-элита. Появились клубы, биржи, банки. И руководство страны вошло в мировое сообщество, начало выступать на разного рода международных форумах наравне с лидерами стран большой семерки. Даже возник такой формат как большая восьмерка. Возник клуб БРИКС. Возник таможенный союз. Провели самую лучшую в истории Олимпиаду. И довольно дорогую, что характерно.

Казалось бы, вот оно — все то, что и было задумано.

Вот богатство, вот достаток, вот изобилие, вот частный бизнес. Вот коттеджные поселки с садиками. Вот дома дворцового типа с парками и прудами. Вот элита, бизнес-элита, политическая элита. Элите — роскошь, богатство, капитал. Простым людям — достаток и ассортимент, возможность работать там, где больше платят. Казалось бы, всем хорошо.

Вот оно — все то, чего Россия была лишена при советской власти!

И тут вдруг…

Хлоп — кризис. Хлоп — упала нефть. Хлоп — санкции.

И оказалось, что весь достаток, изобилие и богатство построено преимущественно на торговле нефтью и газом. И кроме сырья в стране ничего толком не производится. А частный бизнес, который еще недавно казался таким успешным, почти целиком представляет собой производную от нефтегазового — это либо турфирмы, которые живут за счет организации отдыха состоятельных клиентов из нефтегазового сектора, либо рестораны, либо что-то принадлежащее богатым дядям, сколотившим состояние на той же торговле нефтегазом и вложивших часть денег в бизнес жен, детей и других родственников.

И пока нефть росла, весь сопутствующий и производный бизнес чувствовал себя хорошо и развивался. Но стоило нефти упасть, как остальной бизнес начал буксовать, сокращаться и закрываться, потому что его рентабельность была очень условной и обеспечивалась вливаниями владельцев и притоком состоятельных клиентов.

Оказалось, что успешные бизнесмены, бизнес-элита — это преимущественно те же барыги, фарцовщики, спекулянты, с тем же примитивным мышлением, только ставшие более опытными и научившиеся барыжить размеренно, более эффективно.

Оказалось, что шик и блеск, роскошь и богатство — это не от ума и деловых успехов, а от высоких цен на нефть. Оказалось, что это наоборот признаки слабоумие и деградации, потому что сверхдоход был вложен не в развитие производства, а во всякие побрякушки, мишуру, понты. Среди которых и Олимпиада.

Оказалось, что никакого нового дворянства не возникло, новое дворянство на поверку оказалось жуликам и ворами, дегенератами, шпаной с дворянскими замашками и прогрессирующим слабоумием.

Оказалось, что достаток носил временный характер и страна начала сползать в ту же самую нищету, из которой совсем недавно поднялась. Оказалось, что изобилие тоже было обеспечено высокими ценами на нефть и если отбросить товары, которые недоступны простым людям по цене, а также товары неудовлетворительного качества, то изобилие окажется весьма сомнительным.

Но самым неприятным для строителей «возрожденной России» оказалось то, что запад быстро забыл, как еще недавно российское руководство сдало СССР, доверившись идеям мира, дружбы и демократии. Запад быстро забыл, что обещал не расширять НАТО. Запад быстро забыл, что еще недавно договаривались дружить.

Оказалось, что Россия так и не стала для Запада равной и своей, несмотря на отказ от советского проекта, несмотря на переход к западной системе, несмотря на частный бизнес и все прочее.

Оказалось, что российская элита тоже не стала равной и своей, а формат G8 как появился, так и исчез.

Оказалось, что даже холодная война — это не пережиток прошлого, который был актуален во времена СССР, это форма отношений Запада с Россией при любом режиме. Оказалось, что холодная война вообще не заканчивалась, просто было временное перемирие на период добровольного отказа России от своих интересов. И как только Россия начала вспоминать про свои интересы — холодная война быстро возобновилась.

Оказалось, что не хочет Запад видеть Россию в качестве равного партнера — не хочет и все тут. Хочет видеть в качестве придатка, кормушки, нищего с протянутой рукой, но только не равного партнера.

И то, что можно другим — России по мнению Запада нельзя, а если она себе это позволяет — с ней будут обращаться как с нарушителем мирового порядка, глобальной угрозой и страной-изгоем, которую можно ставить в один ряд с Ираном и КНДР.

Оказалось, что просчитались в Кремле, очень просчитались.

Просчитались еще в 1991 году.

Просчитались, когда сдавали СССР без оглядки, не позаботившись о гарантиях равного партнерства, нерасширения НАТО и прочих прав России.

Просчитались, когда раздавали предприятия барыгам, которые снесли их либо продали конкурентам за бесценок и теперь эти предприятия просто так не вернуть, а без них невозможно обеспечить хотя бы какое-то подобие экономической независимости. А когда нет экономической независимости — нет и политической, поэтому невозможно говорить с Западом на равных и заявлять о своих правах.

Просчитались, когда понадеялись, что высокие цены на нефть будут всегда и можно чуть-чуть побаловать себя красивой жизнью, роскошью, олимпиадами, а время развивать производство еще будет. Не вышло. Промотали сверхдоход, спустили на побрякушки, заигрались.

Просчитались, когда понадеялись, что можно заниматься нефтью и газом, а народ сам по себе научится производить разные товары, развернет малый бизнес и создаст какую-то более другую экономику, нежели сырьевая.

Просчитались, когда думали, что рынок все отрегулирует.

Просчитались, когда думали, что стоит принять западную систему и Россия быстро станет западной страной, такой же успешной, такой же богатой, такой же независимой, такой же принятой всеми.

Просчитались, когда думали, что холодная война осталась в прошлом, что она велась исключительно против Советского Союза и к России применяться не будет.

Просчитались, когда думали, что в 1917-м году Россия совершила ошибку и свернула с верного пути. Нет, это была не ошибка. Это была закономерность и необходимость, которую мы сегодня начинаем понимать и осознавать как сто лет назад. Это была такая же закономерность, к которой мы постепенно приходим снова.

И советский проект не был ошибкой. Он был не везде удачным, потому что невозможно с первого раза без ошибок построить такой сложный и новаторский проект, как Советский Союз. Однако в целом он не был ошибкой.

И тем более Советский Союз не был тюрьмой народов — ровно наоборот, он обеспечивал народу свободу и независимость, обеспечивал России возможность вести собственную политику и говорить с Западом на равных, добиваться уважения своих прав и учета интересов.

Просчитались в Кремле. Сильно просчитались. Многократно просчитались.

И за эти просчеты теперь нужно платить.

Платить всем, что они имеют — и властью и собственностью.

Александр Русин