«Люди дела» и «люди карнавала»

В Боливию вернулись (через выборы) социалисты, свергнутые там проамериканским «цветным» путчем. И неожиданно в новостях прозвучало – как-то наивно даже, на первый взгляд, что правительство социалистов займётся… рыбоводством! Есть пресные водоёмы, там можно рыбу разводить, больше рыбы – больше еды, всё, казалось бы, буднично и прозаично, но… Конечно, одной рыбой в стране, не имеющей выхода к морю, ситуацию не вытянешь. И рыбоводство – не решение всех проблем. Однако заданное им НАПРАВЛЕНИЕ МЫСЛИ возвращает нас к старому добром рационализму, почти забытому «площадными витиями».

Правительство Боливии озаботилось экономическим БАЗИСОМ. Формированием тех производственных линий, с которых, собственно и живёт страна, и без которых нет ничего, говорить не о чем. Голод не победить «развитием свобод». Его нужно побеждать рыбоводством, свиноводством, индустрией, лабораторными достижениями и т.п.

Социалисты это понимают. Либералы в XIX веке тоже понимали, классическая буржуазия – это дочь именно развития производительных сил, отчасти и паразит на них, но всё же…

Либералы сегодняшние вообще в упор проблемы производительных сил не видят (или не хотят видеть). Как ни относись к буржуазии XIX века – она, деятельная, энергичная — в целом не была скопищем наркоманов-тунеядцев. Современная – стала именно им.

«Либертарианец» Зеленский очень типичен для всемирного круга и тусовки этих энтропических «свободолюбцев». В понимании всего этого слоя государство существует как потребитель, а не организатор. Его задача – не мешать (или «как можно меньше мешать») народу кормить самого себя. По этой же логике для спасения утопающих – надо не мешать им утопать, а для спасения голодающих – не мешать им голодать. Зеленские всего мира, придя к власти на пачке дрожжей, которую США бросают в сортир народного нравственного и умственного разложения, совершенно искренне недоумевают, когда – «после всех свобод» и бесконечного словесного поноса демократической говорильни народ вместо процветания и румяного счастья начинает вымирать и загибаться.

Искренность либертарианца – в его убеждении, что он «всё, что нужно дал людям». Словесный понос о демократии льётся? Круглосуточно льётся! Человек свободен? Да как тазик в полёте! Он вправе сдохнуть дома, или на заработках в Польше, или в России, некоторые и до Африки добираются, ибо – «безвиз» больше чем акт, «безвиз» – идеология свободы перемещения.

Принято считать (почему?!) что если человек может шататься по миру туда-сюда, нигде не задержанный пограничниками – он почему-то станет благополучным и счастливым.

С чего это выдумано? Я видал много бродяг, бомжей, они меняют города, скитаются на очень дальних дистанциях – и ни один из них не выглядел ни благополучным, ни счастливым! Может быть, бродяга и отыскал бы после долгих скитаний где-то в мире кучу бесхозных пряников – если бы где-то в мире была куча бесхозных пряников. Но беда в том, что на малой и плотно заселённой планете давно уже не осталось ничего бесхозного!

И сколько бы ни скитался бродяга – он всегда перемещается от одних хозяев к другим, и больше ничего…

Либертарианец даёт «свободу» и сопровождает это своей обильной речевой деятельностью. И думает, что человеку в жизни больше ничего и не нужно!

+++

Возьмём это несчастное рыбоводство, которым социалисты думают решить малую часть проблем боливийцев. Конечно, всех в стране оно рабочими местами не обеспечит, но кого-то обеспечит. Не то, чтобы рыбоводство полностью решит продовольственную проблему – но какой-то процент её (может, полпроцента) реально решит.

Потому что тут всё ясно и честно: вот не было рыбы, а вот она есть. На нет и суда нет, а когда есть – возможны варианты. Конечно, рыбоводство социалистов не создаёт матрицы общественных отношений, но оно их отражает.

Рыба – это деньги и пища. В другом месте – может быть, свиноводческий комплекс, в третьем – поле рапса, в четвёртом… Ну, вы поняли! В пресноводном водоёме есть потенциал выживания, который разумная власть обязана превратить в реальность выживания. Это, конечно, гораздо сложнее, чем отрастить себе на голове хохол, надеть шаровары и нести всякий бред про «вильну Украину» в надежде на милостыню от «спонсора». Но это перспективно – а словесный понос либералов есть лишь «громкое молчание», глоссолалия, бессмысленный шумовой фон вымирания народов.

Радио на стене, как бы громко не разговаривало, и на сколько бы голосов не вещало – голодного не накормит, голого не оденет.

+++

Либералы почему-то думают, что люди, которые бедствуют и голодают – делают это по принуждению властей. Не потому, что отсутствует (не построена или разрушена) материально-техническая база их снабжения, а просто из «прихоти тирана».

Некоторые либералы в этом искренни, потому что в их головах фантастическая картина возникновения благ, почерпнутая из детских сказок (скатерть-самобранка и т.п.).

Почему?

Потому что фантастические представления о происхождении чего-либо – удел людей с разорванным мышлением. Если мышление связное, адекватное – то оно всю цепочку причинно-следственных связей держит в голове. В частности, от первичных источников продукта (или злодейства, например) до его конечного потребления (проявления).

А в разорванном мышлении всё выскакивает непонятно откуда и потом пропадает неизвестно куда. Понятно, что если ты разводишь кроликов, то точно знаешь – сколько их у тебя, где они, от кого родились, и т.п. А если перед тобой на лужайку выскочил заяц, то ты, тоже естественно, понятия не имеешь, откуда и зачем он прибежал и куда через минуту убежит. Вот не было зайца. Вот он перед тобой. А вот его опять нет.

Это схема разорванного мышления – не только у либералов, но у них тоже.

Вот какая-то страна бедствовала. А вот случилось «экономическое чудо» — и она вдруг вся расцвела… Уже интересно, правда? Чудо! Чудо – это такая вещь, которая ни пониманию, ни объяснению не подлежит. Пришёл инвестор и всех облагодетельствовал… Кто он такой? Откуда пришёл и зачем? И откуда у него средства, которых у вас «почему-то» нет? А у него – «почему-то» их в избытке… Так много, что с вами делиться готов…

Стабильную разорванность мышления следует отличать от локальных сбоев психики, связанных с перегрузкой, нервами, стрессом, фрустрацией в условиях катастрофы и т.п. Понятно, что человек, раздавленный обстоятельствами и размочаленный жесткой жизнью, может порой выдумать что-то очень странное и нелепое. Но это ещё не разорванность мышления – это именно сбой, перегрев, некая паническая судорога мысли.

А стабильная разорванность мышления – не имеет ни начала, ни конца, и не минутным стрессом вызвана, а долгим нравственным и умственным разложением человека. Когда человек одновременно видит себя пупом Земли и при этом умственно слеп.

Либералы не станут заниматься ни рыбоводством, ни свиноводством, ни трикотажем, ни птицефабриками. Они любят посмеяться над «совками» за их увлечённость «удоями чугуна». В разорванном мышлении либерала ценность имеет только конечный продукт потребления, готовый к употреблению. А все предварительные стадии его изготовления, все те полуфабрикаты, из которых «вкусняшка» делается, исходит, возникает – раз не готово к моментальному употреблению, то и неинтересно. И даже безумно! Нафиг тебе думать о поголовье скота в стране, тебе ж колбаса нужна, а не все эти рога и копыта!

Оттого либералы очень любят колбасу, постоянно выражают надежду «холодильником победить телевизор», но при этом за поголовье скота в стране никогда не беспокоятся. В разорванном мышлении эти вещи не связаны.

И уж тем более непонятна связь поголовья скота с кормовыми базами, то, что вначале нужно что-то взять у земли, этим накормить корову, а уж потом… У либералов всё проще: придёт инвестор и мигом всё обеспечит. А мясо для колбас завезёт из-за границы в уже расфасованном виде. Впрочем, и это тоже его проблема, что и откуда завозить, у либерала одна задача в жизни: колбасу жевать в готовом виде.

+++

Даже если не считать либеральные «свободы» орудием растления и порчи человека, а видеть в них однозначно-полезные детали человеческого комфорта – надо же понять, наконец, что это – всё равно десерт! Это нечто, напоследок прилагаемое к развитому и эффективному производственному комплексу.

Когда всё уже до такой степени обеспечено людям, что остаётся только им, для полного уюта, добавить свободу на площади — погомонить на предмет своего достоинства. И право прочитать ранее запрещавшуюся книжку. И поехать через океан в отпуск.

В отпуск, Карл!!! Ну, ведь всякий, у кого мышление не разорвано, понимает, что отпуск – по итогам успешной трудовой занятости, а не сам по себе, из ниоткуда… Если человек 11 месяцев просидел безработным без зарплаты – какой ему смысл в его праве ехать на Гаити? Во первых, на какие шиши туда ехать, но, главным образом, чего ему там делать?! На таких же оборванцев, как он сам, смотреть?!

Конечно, если он ударник рыбоводства (к которому я привязался, как к символу), целый год производил рыбу, и очень успешно, хорошо оплачиваемый производитель полезного продукта, то неплохо бы и за границу съездить, мир посмотреть по итогам.

Но ведь нужно же понимать, что вначале, а что потом!

Все либеральные «свободы» — даже в самой безобидной их части (там, где они не извращение и не инструмент растления молодёжи) – никогда не были, и никогда не станут чем-то больше десерта.

Именно поэтому они в наибольшей степени «заходят» двум категориям людей:

1) Богатым бездельникам, пресыщенным, перекормленным и скучающим зрителям либеральной «движухи». Тем, у которых в материальной сфере всё на сто лет вперёд схвачено.

2) Люмпен-босякам, потерявшим всякую социализацию, живущим под лозунгом «хуже уже не будет», а раз хуже некуда – почему бы не побузить, может, чего и обломится от «перемен».

+++

Сама по себе жизнь, начиная с выживания, и продолжая роскошью – это технологии, приложенные к земле, и производящие оттуда средства к существованию. Укорачивая формулу: жизнь это технологии. Если они новейшие, то получится новейшая жизнь. Если архаические – то архаическая жизнь. А если никаких нет – то и жизни никакой не будет. Неспособность человека извлекать жизнь из земли – делает его экономически-ненужным, вымирающим видом.

Если у тебя нет ничего, интересного мировому рынку, то нужно наладить хотя бы собственный цикл обмена в замкнутой системе. Иначе превратишься в территорию вымирания, агонизирующую с тюками «гуманитарной помощи», всегда недостаточными для полноценного выживания.

Этот вопрос и непонятен, и неинтересен люмпен-горожанам современных многочисленных политических брожений. Психологию домашнего кота интересует только «свобода» орать по весне и вылезать на крышу, потому что корм всегда насыпан в чашку. А если не насыпан – то нужно поменять хозяина.

В рациональном мире «лишние люди» делают всё, чтобы перестать быть лишними, встать на ноги. В иррациональном мире либерализма «лишние люди» самодовольны и тупо самовлюблённы, они полагают, что «требовать свобод» и «быть нужным экономике» – одно и то же.

В них трагически-глубоко привито, внедрено ощущение «жизни-праздника», который, конечно, приятнее будней. И они уверены, что будни – просто досадная помеха празднику, карнавалу, флешмобу их «человеческого достоинства» (которого у них нет – как нет у них востребованной профессии). А поскольку все невзгоды и лишения в жизни приходятся на будни – нужно удалить будни, и сами собой исчезнут из жизни все лишения и неприятности.

Отсюда ненависть майдана к индустрии, к «тупому ватнику» — по сути, к рабочей одежде, к спецовке человека, занятого делом, а не карнавальными плясками. Производство, реальный сектор экономики для майдауна – не кузница жизни, а застенок с пытками. В фантазии майдауна какой-то очередной «Лука» тащит его на заводы или на поля с ограниченной зарплатой (трудовые заработки, увы, всегда невелики, не могут соревноваться с добычей воров) «исключительно из жестокости и по чистой злобе».

А потому «несвобода» — это не печальная необходимость, сопровождающая выживание человека на земле, а беспочвенный садизм властей. Надо её сломать, попутно сломав все продуктопроводы «земля-стол», тут-то и жизнь хорошая начнётся!

Психология домашнего кота у люмпен-горожан прекрасно понимает процесс предоставления корма, но при этом совершенно не понимает причин и источников предоставления кормов. Кот, «майданя» у ног хозяйки, искренне убеждён, что корм самозарождается в тумбочке или холодильнике, откуда его достаточно достать и высыпать.

Откуда эта наивность?

Неограниченная частная собственность – это права без обязанностей. Если у прав отрастают какие-то сопутствующие обязанности – то такая собственность перестаёт быть частной. И она тем менее частная – чем более ограничений произволу её владельца предписывает закон[1].

В идеальной схеме рынка вкладчик не обязан даже за процентами на вклад являться. Ему не станут записывать «прогулы», если он не явится в банк пять или десять лет. Но обязаны (в идеальной схеме) – регулярно начислять проценты на капитал[2].

Неограниченный частный собственник состоит как бы из двух частей: объективно-материальной и психологической. Его психология прав без обязанностей базируется на серьёзном основании, на тех реальных, материальных активах, которые он урвал себе в борьбе без правил в рамках захватного права. А потом политический режим за ним это закрепил. По итогам страшной схватки между желающими обладать ресурсом. В рамках того сговора собственников, скинувшихся на обслуживающие их по вызову карательные органы, без которого такая частная собственность была бы невозможна[3].

+++

Эти две части (материальная и психологическая) – создают возможность двух демократизаций. Одна на деле, другая только в голове (реальная или номинальная). Какая из двух проще? Естественно, вторая!

Вы же понимаете, что воображать дом – гораздо проще и быстрее, чем его реально выстроить! Да и затрат на воображаемый дом никаких.

Реальная демократизация – это наделение обделённых реальными благами. То есть взяли человека безо всего – и сделали его человеком с чем-то, что-то за ним реальное закрепив.

Номинальная, психологическая демократизация – это усвоение босяком психологии собственника (права без обязанностей), которая выглядит патологически, потому что не опирается ни на какой базис. Человек просто решил, что у него прав вагон, а обязанностей никаких, а как это с реальностью согласуется – его не волнует.

Мы же понимаем, что кот в семье не имеет никаких прав, он, в общем-то, не нужен, его брать не обязаны, и вышвырнуть вправе в любой момент. Заменить его любым другим, или вовсе не заменять. Но любящая и милосердная семья окружает кота подобием прав, которые кот принимает за чистую монету, за «объективную реальность».

+++

В итоге возникает причудливое (предельно люмпенизированное) общество без базиса, состоящее из одной надстройки. Это безосновательное общество гордится собой, сочиняет мифы о себе, отстаивает свои права, бурлит и гомонит, цветёт и пахнет – и всё без корней, как цветок в вазе. Откуда такое общество будет брать, извините за пошлость, «питательные вещества» — оно не знает, да и не обучено такой прозой заморачиваться.

Это общество безземельных помещиков – которые фактически уже бродяги и бомжи, но психологически – всё ещё аристократы, пытающиеся в разговорах и поведении «соответствовать».

Возьмите Украину: образец страны без экономики. Зато много чего другое есть: «история от шумеров» (сколько калорий?), регулярные выборы да перевыборы (сколько калорий?), «безвиз» (вот в нём калории есть – это калории баланды батрака). А ещё — претензии к странам-соседям, исторические обиды, фестивальное празднование «голодомора», «гордость и достоинство» за себя, никчёмных и никому не нужных, лягушачьи бумажки всяких номинальных «прав», по которым их никто кормить не обязан и т.п.

Если говорить одним словом – это общество одной надстройки, лишённое базиса в чистом виде. Единственное, что играет роль экономического базиса общественных отношений – это кредиты МВФ, подачки и кое-что ворованное, вроде газа, скаченного из чужой трубы. Как вы понимаете, всерьёз считать эти кабальные расписки и случайные заработки «базисом» невозможно…

У майданных люмпен-наций сложилось устойчивое представление о том, что их будут кормить за национальность, за вышиванку. Это искажённое и «превращённое» представление частного собственника-рантье о своих правах без обязанностей. Оно «демократически» спустилось в головы к нищим, «позабыв», что рантье получает ренту не просто так!

«Хотим ренту, с чего – не знаем и знать не хотим, найдите нам, с чего ренту платить!»

Такое общество обречено попасть под «закон сокращения нолей», изучаемый в средней школе. Потому что красота чужой жизни – мнимая или даже настоящая – никак не может поправить твоей жизни. Его жизнь – вырабатывается им. А твоя жизнь – тобой.

А у люмпен-горожан происходит смещение и подмена в их нездоровой голове: они чужую красивую жизнь воспринимают почему-то как собственную, и чужие возможности – как свои. Каждый, кто пнул по мячу, считает себя достойным гонораров Пеле, а каждый, кто поёт в ванной – гонораров Элвиса Пресли.

—————————————-

[1] Каждый знает это из личной практики. Если вы купили себе ботинки, то магазин, продавший вам их, или обувная фабрика – никак не отслеживают дальнейшую их судьбу. Было бы в высшей степени странным, если бы к покупателю ботинок являлась бы инспекция с обувной фабрики, проверять, как он эксплуатирует обувь, и не слишком небрежно к ней относится.

[2] В реальной жизни вкладчиков то и дело обворовывают, но с точки зрения буржуазного права это есть преступление, досадное несовершенство рыночной системы, а будь она совершенной – обворовать вкладчика банк бы не смог.

[3] Ну, в самом деле, это же элементарно-очевидно! Представьте, что вы владелец дома, который хочет отнять какая-то банда. Если вам есть куда позвонить, вызывая подкрепление, то вы остаётесь владельцем дома. А если некуда – то вы уже не владелец дома. То, что вы в нём жили и спали предыдущими ночами – ровным счётом ничего не значит. Бомжи частенько забираются в пустующие дачи, живут там, спят – но владельцами взломанных домиков по факту проживания отнюдь не становятся!