НЕ ТАК СТРАШЕН КОРОНАВИРУС, КАК ШУТКИ ПРО НЕГО

Китайский коронавирус довольно быстро стал предметом всероссийского обсуждения и источником разнообразных чёрных шуток и мемов. В этом качестве он поборол не только объективно отживших свой век фаворитов прошлого типа «Игры престолов» или Боширова с Петровым, которых природная любознательность привела к легендарному Солсберецкому шпилю.

Даже могучая Грета Тунберг, которую, казалось бы, ещё обсуждать и обсуждать – и та отступила перед таинственно-грозным азиатским недугом. Демотиваторы с текстом вроде «Подойдя в супермаркете к очереди, чихнув и сказав невзначай, что только вчера приехали из Китая, вы легко и мгновенно окажетесь первым у кассы», краткие русско-китайские разговорники с фразами «благодарю, врача вызывать не надо» и «я плюнул вам в рис, теперь вы умрёте», это и многое другое тому подобное наверняка войдет в историю в качестве ярких символов января-2020. Теперь уже и февраля.

При этом, разумеется, санитарно-эпидемиологическим и в целом государственным структурам стран, активно взаимодействующих с Китаем, не до шуток. Не говоря уже о самой Поднебесной. Приостанавливаются внутрикитайские перевозки и рейсы из внешнего мира, изолируются города, где отмечено распространение вируса, в специзоляторы помещаются лица, имевшие тесный контакт с подтвержденными носителями вируса, в считанные дни возводят госпитали для больных. Новости о ситуации порой напоминают сводки с фронта.

Разумеется, не наблюдается и дефицита в версиях случившегося. Причём почти официально обсуждаются и расцениваются как наиболее вероятные те версии, от которых рафинированная публика обычно брезгливо воротит нос как от «конспирологических». Это, кстати, нормально – не нос воротить, в смысле, а обсуждать. В очередной раз повторю: самая лютая конспирология – считать, что в мире нет никакой конспирологии.

В первые дни основным очагом вируса был признан рынок, находящийся в его (вируса) эпицентре – Ухане. Там в ресторанах и прочих гастрономических заведениях можно отведать блюда с крайне экзотическими представителями живого мира – например, с летучими мышами. Затем было замечено, что болезнь валит с ног исключительно китайцев, максимум – представителей, скажем так, «жёлтой расы». Правда, в Германии вроде бы зафиксированы случаи заболевания у этнических немцев, но действительно ли это именно этнические немцы, а не граждане Германии иноземного происхождения – доподлинно стопроцентно неизвестно. Поэтому вполне закономерно, что появилась версия о коронавирусе как биологическом оружии, направленном против азиатов, и что главным и одновременно самым шумным её опровержением стал тезис «нет, этого не может быть, потому что не может быть никогда!».

Наконец, появилась версия из этого же ряда, но, скажем так, с обратным знаком. Дело в том, что в Ухане находится крупная биологическая лаборатория высокого уровня, которая вполне официально декларировала среди своих основных задач биобезопасность и изучение вирусов. В этом свете логичной представляется гипотеза, что в стенах данной лаборатории работали либо над вакциной, позволяющей защитить китайцев от тайного «расового оружия», либо, напротив, над собственным оружием, поражающим всех, кроме китайцев. Но – «что-то пошло не так».

Повторюсь, нет причин с брезгливым скепсисом мгновенно отбрасывать подобные версии или отправлять их в самый подвал списка как наименее вероятные. Торгово-экономическая война Китая и США – едва ли не главная ось международной политики последнего времени. Она концентрирует вокруг себя ряд других сюжетов, и даже прогремевшее убийство американцами иранского генерала Сулеймани многие эксперты склонны рассматривать в первую очередь как устранение надёжного друга и выгодного контрагента Китая на Ближнем Востоке, а не как внутрирегиональный сюжет. Правда, Вашингтон и Пекин не так давно подписали соглашение, но это явно далеко не финал их эпического противоборства, а всего лишь пауза на передышку.

Надо сказать, мир реагирует на коронавирус вне зависимости, антикитайская ли это агрессия, либо неудачная попытка самих китайцев обезопасить себя или наказать других, именно как на событие политико-экономического характера. Упали цены на нефть, баррель марки Brent подешевел примерно на два доллара, достиг цены чуть выше 56 долларов, а государства – члены соглашения ОПЕК+ изъявили желание встретиться не планово в начале марта, а раньше. Авторитетное международное агентство Moody’s выступило с прогнозом, что последствия происходящего для мировой экономики могут быть разрушительнее, чем от мирового кризиса конца нулевых, и причислило коронавирус к типичным «чёрным лебедям» – то есть факторам и явлениям, появляющимся внезапно, без очевидных предпосылок, и круто меняющим всё вокруг.

В жизни нашей страны, кстати, был свой «чёрный» – во всех смыслах – «лебедь» эпидемического характера, едва не приведший к катастрофе как минимум московского, если не общенационального характера. Там, правда, вроде чьего-то злого внешнего умысла не наблюдалось. Речь об известном случае с художником Алексеем Кокорекиным, который в 1959 году в Индии из любопытства поприсутствовал при сожжении умершего от (как затем выяснилось) чёрной оспы брамина, вернулся домой, вручил подарки жене и любовнице, а через несколько дней и сам умер от чёрной оспы.

Умирал он в Боткинской больнице, как поначалу считали врачи, от гриппа, подарки и жена, и любовница, как сговорившись, сдали в «комиссионку». В общем, когда вскрылась истинная причина кончины художника, число потенциально охваченных страшной болезнью оказались сотни и тысячи людей. В итоге пришлось в спешном порядке, причём без огласки, за три недели привить несколько миллионов москвичей.

Возвращаясь к коронавирусу, стоит признать, что и при самом жутком развитии событий количество его жертв вряд ли составит хотя бы сотую долю от числа жертв, скажем, испанского гриппа в 1918-1919 годах. Тут, однако, стоит отметить, что «испанка» была воистину общим бедствием человечества, которое одни страны не использовали против других. Главное же – с тех пор колоссальное развитие, значительно большее, чем биологическое оружие, получило оружие информационное. Оно и сто лет назад было крайне значимо, сейчас же вообще целые войны ведутся и выигрываются исключительно в Твиттере, в соцсетях рождаются и там же рушатся великие карьеры. Поэтому куда более разрушительным, чем сам вирус, для стран, индустрий и экономик может оказаться его информационный фон. Мы, вирусно распространяя шутки про опасность чихающих китайцев, это невольно подтверждаем.