Главная / Политика / ПНТ. Программные основы. Занятие 18. Прогнозы перехода к постлиберальной России. Часть I

ПНТ. Программные основы. Занятие 18. Прогнозы перехода к постлиберальной России. Часть I

Тема восемнадцатого занятия: «Прогнозы перехода к постлиберальной России». Те, кто прошел всю дистанцию наших занятий, понял, что мы начинали с фундаментальных понятий, моделей, в том числе познавательных, которые дают инструмент политику, аналитику, государственному управленцу для оперирования сложными процессами, в том числе, чтобы иметь возможность прогнозировать развитие.

Сегодня, представляя Большой Проект страны как ее желаемое будущее в виде проектов Конституции, доктрин и законов, мы подошли к естественному вопросу: «Как и когда все это может реализоваться? Как именуем этот переход?». Мы называем его переходом к постлиберальной, постпутинской России, потому что путинизм и либерализм — это братья-близнецы и, покуда Путин будет у власти, в России будет гибельный либеральный режим.

Что за переход? Тема перехода включает в себя вопросы длительности, ведущей политической силы, инициаторов перехода, вопросы идеологии, плана действий при этом переходе. Мы убежденно полагаем, что наиболее желательными являются управляемые, целеположенные сценарии, не хаотические, когда — все обвалилось, до основания разрушилось, а потом что-то из этого вырастает. Это наихудшая версия, к чему она ведет, показывает Сирия, которая не управляет своим будущим.

При этом возникают вопросы материальных ресурсов, доступных для общественной силы, которая станет провозвестником и управляющим перехода. Эта сила противодействует, борется с силами реакции, которые отстаивают и сохраняют существующие порядки и существующий режим. А поскольку существующие порядки и режим находятся в руках государственных институтов, или, наоборот, государственные институты находятся в руках реакционеров и консерваторов, а они располагают бюджетом, государственными информационными каналами и другими средствами манипуляции населением, элитами, политически активными стратами, то вопрос об информационных, денежных, иных материальных ресурсах для стороны перемен является очень важным.

Переходный вопрос — это также вопрос о массовости поддержки идеологии перехода, поскольку без того, чтобы эти идеи овладели массовым сознанием, он не возможен. Следующий вопрос — это уровень рисков для сил перехода, который возникает в связи с реалиями усиления репрессивного аппарата правящего режима. Следующий вопрос — о политической организованности сил перехода, в частности, о существовании соответствующей партии перемен. Это и вопрос о средовых условиях, главным образом, внешних, которые могут либо способствовать в некоторых сценариях внутренним переменам (таковыми являются, например, заказные цветные революции), либо могут выступать совместно с внутренней реакцией как механизм политического репрессинга.

В современной путинской России ситуация невероятно сложна. Внешние политические силы, выступая за перемены, очень тщательно, искусно выбирают и поддерживают только тех, кто действует в их собственных интересах, а это — национальные интересы и безопасность их стран, а вовсе не Российской Федерации. Значит, их интерес — в ликвидации военной мощи России, в разрушении ее воспроизводственных механизмов, как это происходит уже 27 лет, и как это наиболее драматично делается в Сирии.

А вот силам перемен, которые ставят цели в рамках национальных интересов собственной страны, внешнюю помощь получить проблематично, прежде всего, потому что Россия за путинский период вздорной внешней политики и самоедской внутренней умудрилась лишиться геополитического союза со всеми более или менее значимыми государствами. Надежда на Китай в этом отношении призрачна, потому что у Китая большая глобальная стратегия, в которой столь ослабленная Россия не является фактором уважения и стратегического союзничества. Скорее, наоборот, Россия путинского образца выглядит как геоэкономический приз. Пока еще фактором больших игр Китая и Америки является военный потенциал России, но это вещь скорее наследственная, советская, чем самовоспроизводящаяся в экономическом, научном, человеческом потенциале путинской страны.

И, наконец, это вопрос о способностях реакционной, консервативной власти блокировать сценарии перехода.

Какую литературу я рекомендую использовать? Это работа «Следующий цикл политического режима России: когда и как наступит и что принесет»[53], работа «Прогноз глобальных и российских последствий в случае применения к России нефтяного эмбарго»[54], в которой речь идет о том, что мир тщательно формирует судьбу России в собственных интересах.

Работа «Шанс на изменение курса развития России: количественная экспертная оценка»[55], материалы научно-экспертной сессии «Либеральная Конституция России 1993 года: проблема ее смены»[56] и сессии «Практические механизмы освобождения России от внешней экономической зависимости»[57].

Наиболее близкая работа, материалы специального целевого семинара с соответствующими докладами «Возможности и сценарии перехода к постлиберальной модели России».

Фундаментальную монографию, посвященную вопросам идейно-властных переходов, вы уже видели — это «Властная идейная трансформация: исторический опыт и типология»[58].

Она о смене образов власти и их идеологии. И, наконец, важная книга, которой мы тоже уже пользовались, и которая нам пригодится и в этой теме «Ждет ли Россию революция»[59].

ПОЗИТИВНЫЕ СЦЕНАРИИ ИЛИ КОНТРСЦЕНАРИИ?

Начнем с того, что действующий режим является классическим, практически рафинированным либеральным режимом. Мы с вами достаточно подробно разбирались с идеологией либерализма. Дискуссия по поводу того, что никакого либерализма в России нет («Где же вы видите свободы?») не очень уместна, потому что бюрократизм и коррупция — это явления, в той или иной степени присущие любым странам, имеют место при любых идеологиях, хоть при социализме, хоть при капитализме.

А вот сущностные, системообразующие признаки либерализма как системы — это, конечно, прежде всего, минимизация государства. Доля государства во всех делах страны: в государственном бюджете, в валовом внутреннем продукте страны, в государственной собственности в структуре собственности страны — по этим показателям Россия — одна из самых либеральных стран в мире. Путинский режим по либеральным прописям продолжает борьбу с российским государством, обезденеживая его, лишая экономического, финансового, а в результате и политического суверенитета. Он лишает российское государство ресурсов, собственности, доходной части государственного бюджета и, соответственно, расходной части бюджета, которая должна была бы идти на развитие цикла расширенного воспроизводства в экономике, на стартапы, т. е. рискованные или заведомо убыточные, но остро необходимые для прогресса страны новации, инфраструктурные вложения, расходы на социальную проблематику, геополитическое союзничество (да, внешняя политика стоит денег), расходы на политическую стабильность.

Формально такое ослабление российского государства либеральным путинским режимом по российскому уголовному законодательству должно квалифицироваться как государственная измена, т.е. содействие иностранным государствам в создании условий, которые создают угрозы и риски российской государственности.

Итак, реалии страны, состояние ее объективных и субъективных институтов, различных характеристик сфер жизни показывают, что все это в сущности системная либеральная доктрина и она ведет страну к геополитической, исторической гибели, почему и появляется необходимость перехода к постлиберальной России. Какой именно она будет, мы уже обсуждали, сейчас разговор о том, какими темпами, при каких вариациях сценариев это может произойти. Прежде всего, посмотрим на саму логику задачи, которую решаем. Мы имеем либеральную модель страны, а в будущем видны две исторические цели. Наша цель — постлиберальная Россия в ее новом облике, новом устроении. И не наша цель — историческая, выразимся так, неудача России.

Какая из этих целей реализуется? Наша, когда путем различных переходных сценариев страна сохранится, оздоровится, восстановит свои жизнетворящие потенциалы? Либо Россия пойдет по контрсценариям, которые приведут ее к исторической неудаче?

Что такое историческая неудача? Это то, что случилось в 1917 году — развал большой исторической царской России. Это 1991 год — развал большой исторической страны Советского Союза, нашей Родины. И это состояние, к которому путинизм подводит Россию сегодня.

ПРОГНОЗ В РАМКАХ ИМПЕРАТИВА НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ

Посмотрим на прогноз в рамках национальной безопасности страны. Вообще говоря, тут как раз ключевые показатели, потому что первейшим вопросом национальной безопасности является способность страны существовать сегодня и в будущем в условиях средовых перемен. Это, собственно и есть определение безопасности, а не та чепуха, которая записана в современных путинских доктринах, законе «О безопасности», «это защищенность интересов личности, общества и государства».

Наше определение безопасности как способности государства обеспечить свое идентичное существование в текущий момент и в будущем — это активно-деятельностное определение, порождающее программатику действий страны. Когда мы говорим о «способности», то, прежде всего, речь идет об обороноспособности. А она складывается из способности науки, образования страны на суверенных основаниях производить вооружения, военную технику, развивать военные технологии, в том числе современные гибридные военные технологии. Итак, способность.

Посмотрим теперь на наши прогнозы, касающиеся главных факторов национальной безопасности страны под предводительством путинизма.

Как делаются такие прогнозы? Они делаются на основании моделирования, количественной экспертной оценки и верифицируются на отрезках времени, на которых предыдущие прогнозы уже реализовались.

Первый показатель — уровень международной изоляции Российской Федерации (в относительных цифрах). Окно прогноза В начале периода, когда путинизм страну Западу охотно сдавал, десуверенизовал ее, ослаблял — уровень международной изоляции был небольшим. Такое поведение вызывало большие похвалы западной стороны.

Но случился Крым и международная изоляция страны резко увеличилась. После политического предательства Путиным русского народа на Украине изоляция ослабла. Потом вновь стала нарастать, поскольку стратегия Запада вышла на финишную прямую — утилизации страны. Эта изоляция нарастает, санкции расширяются, угрозы все больше и больше. В 2019 году она достигнет максимума.

Кстати, прогноз о скачке усиления изоляции после самоперевыборов Путиным себя президентом тоже оправдался. Дальнейший прогноз (а в остальных сценарных прогнозах мы увидим, почему это так) показывает, что изоляция будет последовательно, интенсивно спадать до нуля. Что-то со страной на отрезке исторического времени 2019- произойдет. По логике страна освободится от основного фактора изоляции — самого путинизма, перестанет быть пугалом для мира.

Второй важнейший показатель — оборонный бюджет. Мюнхенская речь Путина 2007 года стоила России большого кризиса, осознания угроз десуверенизации и развала страны, она привела к тому, что бюджет начал расти и, соответственно, увеличил обороноспособность страны. После ельцинского спада — наметился этап роста. Но, поскольку для несуверенной путинской экономики неизбежным стал экономический кризис, естественные затраты на оборонные нужды тоже поползли вниз.

Россия выпала из пятерки ведущих стран мира по оборонным расходам, ее расходы в 46 миллиардов долларов сейчас меньше, чем в Японии. Китайские военные расходы — более 200 миллиардов. Американские военные расходы — 700 миллиардов долларов. Можно себе представить разницу в военном потенциале. СССР был паритетен (и РФ сейчас отчасти эксплуатирует ту былую паритетность) поскольку управлял издержками национального производства и поскольку государство в разы имело более высокую долю госраходов, не болело либеральной экономической дурью. Соответственно, обороноспособность страны неизбежно идет вниз в той же степени, в которой растет международная изоляция, и это продолжается по прогнозу до момента сакрального 2019 года.

Затем начинает расти, и это тоже указывает на то, что здесь возникает некий переходный период.

Что с безопасностью страны? Безопасность падает до середины 2018 года. Далее в стране возникнут новые силы и надежды на оздоровление России, которые увидит и мир, соответственно, безопасность будет расти.

Что здесь важно? Что крутые переходные процессы прогнозируются на отрезке — конец 2019 года, 2020 год и 2021 год, причем, критически значимые показатели обороноспособности и безопасности после резкого нестационарного периода переходят в стационарные или квазистационарные состояния, которые говорят о том, что страна станет другой.

И еще один вывод: идейно-властная трансформация в России произойдет раньше 2024 выборного года. Это актуализирует вопросы, с которых я начал: актор или управленец-инициатор перехода, субъект политического действия за эти годы должен возникнуть. Мы уже обсуждали на занятии № 15, что нынешние политические субъекты, имитирующие политическую борьбу с режимом, не годятся. Должен появиться, вырасти, встать на ноги новый субъект политического действия.

Идеология и профессионально разработанные планы действий существуют. Материальные, информационные и иные ресурсы должны появиться. Если не появятся, то более вероятным станет контрсценарий.

Массовость поддержки идеологии перехода неизбежна, потому что после нынешней апатии, заморозки общественной активности, зомбирования, манипуляций резко падающий уровень жизни к моменту Х активизирует население. Уровень массовой оппозиционности к власти станет максимальным, риски вырастут и тоже станут максимальными, т. е. в стране будет реальный политическое кризис, репрессинг, вызов к мужеству российских людей, их лидеров.

Каковы внешние, внестрановые условия и способность власти блокировать сценарии? В общем, понятна повестка, связанная с Росгвардией и с тем, что Россия представляет собой большой ядерный объект, объект с иными опасными веществами, технологиями, производствами и складами, и мир, прежде всего, Соединенные Штаты Америки, играющие в значительной степени в путинской России роль хозяина российских процессов, опасаются неуправляемости распада России, наступления хаоса. Хаос по их стратегии должен быть управляемым. Поэтому есть шанс на то, что при исполнении условий, о которых мы уже упоминали, переходный процесс окажется успешным, оздоравливающим, договороприемлемым для внешних сил.

ОКОНЧАНИЕ ЗАНЯТИЯ СЛЕДУЕТ

ПРИМЕЧАНИЯ

[53] Сулакшин С.С., Багдасарян В. Э. Следующий цикл политического режима России: когда наступит и что принесет? Труды Центра научной политической мысли и идеологии. Вып. № 22, ноябрь 2016 г. М.: Наука и политика, 2016. — 32 с.

[54] Сулакшин С.С., Кравченко Л.И., Дегтев А. С. Прогноз глобальных и российских последствий в случае применения к России нефтяного эмбарго. Труды Центра научной политической мысли и идеологии. Вып. № 16, октябрь 2015 г. М.: Наука и политика, 2015. — 32 с.

[55] Сулакшин С.С., Хвыля-Олинтер Н. А. Шанс на изменение курса развития России (количественная экспертная оценка). Труды Центра научной политической мысли и идеологии. Вып. № 5, сентябрь 2014 г. М.: Наука и политика, 2014. — 32 с.

[56] Либеральная Конституция России 1993 года: проблема ее смены. Материалы научно-экспертнойсессии. Москва, 6 декабря 2013 г. Центр научной политической мысли и идеологии. М.: Наука и политика, 2014. — 168 с.

[57] Практические механизмы освобождения России от внешней экономической зависимости. Материалынаучно-экспертной сессии. Москва, 25 февраля 2015 г. Центр научной политической мысли и идеологии. М.: Наука и политика, 2015. — 160 с.

[58] Багдасарян В.Э., Сулакшин С. С. Властная идейная трансформация: исторический опыт и типология. М.: Научный эксперт, 2011. — 344 с.

[59] Сулакшин С.С. и др. Ждет ли Россию революция? Вопросы перехода к постлиберальной модели России (алгоритм и сценарии). М.: Наука и политика, 2016. — 712 с.

Автор Степан Степанович Сулакшин — председатель Партии нового типа, д.полит.н., д.физ.-мат.н., профессор.

Фото: Школа Лонжюмо. Слушатели горячо обсуждают задачу, поставленную перед ними товарищем Лениным… Рисунок С.Трофимова

#ПрограммаСулакшина #ПартияНовогоТипа #ПартминимумПНТ #ПартшколаПНТ

ПРЕДЫДУЩИЕ ЗАНЯТИЯ КУРСА

ПНТ. Программные основы. Замысел партшколы. Вводное занятие

ПНТ. Программные основы. Занятие 2. Партия и государство

ПНТ. Программные основы. Занятие 3. Человек истинный. Нравственность. Добро и зло

ПНТ. Программные основы. Занятие 4. Успешность страны

ПНТ. Программные основы. Занятие 5. Идеология

ПНТ. Программные основы. Занятие 6. Ценности, цели и управление

ПНТ. Программные основы. Занятие 7. Что такое государство? Из прошлого в будущее

ПНТ. Программные основы. Занятие 8. Государственное управление