Адвокат Алексей Захаров считает, что поправки Минюста могут касаться широкого спектра ситуаций, когда в формальном или ином нарушении законов есть крайняя необходимость. Например, пришла в детский суд пожарная инспекция и неожиданно выявила нарушения. Чтобы учреждение не закрыли, директору нужно купить новые огнетушители, поставить сигнализацию или выполнить еще какие-то требования.
«Заранее на эти цели денежные средства заложены не были. Никто же не думал, что проверка что-то выявит. И вот директор стоит перед выбором — сознательно нарушить закон, купить на средства из других статей расходов требуемые вещи, или дать детскому садику закрыться и потом через бюрократическую машину изыскивать деньги. Сколько понадобится во втором случае для этого времени — непонятно», — говорит эксперт.
Несложно представить коммунальную аварию, когда в сильные холода оказались повреждены сети ЖКХ, в жилые дома и социальные объекты перестало поступать тепло. Нужно срочно предпринимать какие-то меры, а техники и людей не хватает.
«И вот ответственное лицо решается для ликвидации прорыва трубы неофициально привлечь рабочих и технику со стороны. Деньги на это идут нецелевые, за что человека могут привлечь к ответственности. Но можно на эту ситуацию посмотреть с другой стороны. „Нарушитель“ предотвращал больший вред, нежели нанес сам.
Важно понимать, что в данном случае представитель ЖКХ принес больший общественно-полезный результат, нежели его правонарушение», — говорит адвокат.
Еще один пример «вынужденной» коррупции привел адвокат Андрей Бельянский. Он вспомнил уголовное дело против начальника одного из отделов полиции, который по служебной топливной карточке заправил квадроцикл волонтеров, искавших в лесу пропавшего ребенка.
Формально полицейский израсходовал средства, используя свое служебное положение. Это преступление коррупционной направленности. Но что говорит нам здравый смысл, если речь идет о жизни ребенка?».
Противоположного мнения придерживается адвокат адвокатского бюро «Кацайлиди и партнеры» Андрей Кацайлиди. Он считает, что действующего законодательства достаточно, и всегда найдутся законные пути решения любых проблем.
Замгендиректора «Трансперенси интернешнл — Россия» Илья Шуманов заявил «Ведомостям», что Минюст целенаправленно создает очередные исключения, которые позволят чиновникам избежать наказания за коррупционные нарушения в случае «обстоятельств непреодолимой силы».
«Под этими обстоятельствами понимаются, видимо, вооруженные действия, стихийные бедствия, чрезвычайные ситуации, которые к коррупционным действиям отношения не имеют, — говорит он. — Но у нас есть закупки при ЧС, которые устанавливают местные власти, — в Петербурге, например, с такой формулировкой строили велодорожки. Поэтому под них может попасть все, что угодно».
Эксперт предполагает, что инициатива Минюста даст возможность комиссиям по этике при органах власти, рассматривая конфликты интересов, давать индульгенции чиновникам, которые смогут объяснить нарушение закона подобными обстоятельствами. По сути же это выглядит как намеренное создание для должностных лиц лазейки, чтобы избежать ответственности, сказал Шуманов.
По данным Генпрокуратуры РФ, средний размер взятки в России за девять месяцев 2018 года составил 609 тысяч рублей. За этот период было выявлено 10179 фактов взяточничества на общую сумму 1,8 млрд рублей. Всего же с января по октябрь прокуроры зафиксировали 27,1 тыс. преступлений коррупционной направленности, что на 1,9% больше, чем за аналогичный период предыдущего года.
Как сообщает Transparency International, в прошлом году Россия заняла 138 место из 180 в рейтинге стран по восприятию коррупции, набрав одинаковое количество баллов — 28 из 100 — с Папуа-Новой Гвинеей, Ливаном, Ираном, Гвинеей и Мексикой.
