В каком смысле «коммунизм неизбежен»?

​Рационализм мы рассматриваем как механику перехода от рационально понятой реальности в рационально сконструированное идеальное состояние. Для чего мы, люди изучаем те явления, которые нас окружают? Для того, чтобы создать то, чего пока нет, но нам очень нужно! Агроном изучает свойства реального поля не как фенолог (просто наслаждаясь видами), а с целью, опираясь на реальное поле, осуществить переход к идеальному полю, не существующему в дикой природе. Врач точно так же изучает реалии больного организма, чтобы, используя возможности реальности – перейти в идеальное состояние, запланированное пока только в уме: к победе над недугом.

Диалектика отношений разума и окружающей среды содержит в себе четыре формы:

Существует рациональное реальное.
Существует рациональное идеальное.
Существует реальное иррациональное.
И существует иррациональное нереальное, воображаемое.

То есть есть полезные вещи, которые уже работают на нас, есть полезные вещи, существующие пока только в нашем воображении.

Но этим же не исчерпывается реальность! Существуют в огромном количестве вполне реальные, но бесполезные, бессмысленные вещи, и они вокруг нас, каждый с ними ежедневно сталкивается: и с их реальностью, и с её контрпродуктивностью.

А кроме того, существуют ведь и бесполезные выдумки, бредовые фантазии, грёзы психопатов. Кто поспорит? Кто рискнёт сказать, что в мире нет ничего абсурдного, а всякая мечта одинаково полезна для человечества?

Задача рационализма — двинуться от рационально понятой реальности к рационально сформулированному идеалу. На этом пути безумие может столкнуть его как в пространство бессмысленного реализма, так и в мир беспочвенных галлюцинаций.

И то, и другое весьма опасно: и покорность хищной окружающей среде, и неподготовленный, непродуманный, не рассчитанный толком бунт против неё.

Если мы хорошенько подумаем, то поймём, что иначе и быть не может. Попытки перехода из реальности к мечте без знания и понимания текущей реальности – беспочвенны, это не более чем патологические мечтания, галлюцинации. А изучение текущей реальности без мечты о переходе в идеальное состояние – бессмысленно. Зачем нам знать свойства предмета, которые мы не собираемся использовать?

+++

Когда человек выпадает из поля рациональности, как это сделали антисоветчики и украинствующие, он оказывается в хорошо описанном Кафкой состоянии сюрреализма. Мысль движется от иррационального восприятия вещей реальных, житейских — к воображаемой, бредовой иррациональности невнятных целей.

Не всё существующее – существует со смыслом. Вопреки известному утверждению Гегеля – далеко не всё действительное разумно. Очень много есть того, что в реальности существует, но как абсурд, как бессмысленное нагромождение ненужного и вредного человеку. Если сумасшедший отрезал себе палец – то отрезание пальца является фактом объективной реальности. Оно, по Гегелю, действительно – то есть существует во времени и пространстве, однако, будучи фактом – совершенно иррационально.

Зачем сумасшедший отрезал себе палец? Очевидно, под воздействием какой-то иррациональной идеи, какой-то галлюцинации, больной игры воображения, выдумав несуществующую взаимосвязь. Сумасшедший воплощает иррациональные фантазии в иррациональную реальность, делает бредовую сказку бредовой былью.

Нелепо говорить в данном случае, что раз бред стал реальностью объективного мира – то он, как и всё действительное, разумен. Бред, и став реальностью, всё равно остаётся бредом. Есть очень много в окружающем нас реальном мире, что остаётся совершенно иррациональным, несмотря на весь свой реализм.

+++

Всякий реальный предмет настолько рационален, насколько в нём воплощены черты идеального эталона данного предмета.

И он же настолько иррационален – насколько отошёл в своём реальном, материальном воплощении от идеального состояния.

Например, часы существуют как замысел и опираются на эталонное время. Идеальные часы не отстают ни на какую из долей секунды и никогда не ломаются, не выходят из строя. Таких часов, воплощающих идею часового механизма на 100%, в реальном мире нет. Ни одни из реально существующих часов не являются идеальными часами, ratio idealis часового механизма.

Опираясь на этот факт, номинализм настаивает, что ratio idealis не существует, а поскольку любые часы с погрешностью, то погрешность – их неотъемлемое свойство, и, в сущности, определяющее. Уже не важно, отстают ли часы на долю секунды или на два часа, нет универсальных часов, следовательно, у каждого своё время, да и всё. У одного такое, у другого эдакое.

На самом деле ratio idealis часового механизма существует – но не в виде реальных часов. Действительно, идеальных часов в материальном мире нет, но их универсалия находится в мире идей, и поэтому всякий человек подводит часовые стрелки, носит часы часовщику, стремясь приблизить реальность к идеальному состоянию.

Наши часы несовершенны, но мы не смогли бы этого понять – если бы не бытие совершенных часов, как идеала. Идеал – не выдумка, и не галлюцинация – это часть реальности, та её часть, которая не содержит в себе ничего материального, и доказывает своей реальностью реализм нематериального мира.

+++

Поэтому главная задача рационализма – перейти от рационального постижения реальности к рационально запланированной идеальности.

Мы задумали нечто несуществующее, использовали свойства существующего для его конструирования, и в итоге воплотили идеал в жизнь.

Это долгое и скучное описание механизма рационального мышления можно заменить одним, но малопонятным словом «коммунизм».

Чего только не наплели про этот «коммунизм» — а ведь разгадка его происхождения на поверхности, если понимать логику рационализма.

Коммунизм – это ratio idealis человеческого общества. Если мы будем отрицать идеальное общественное устройство, то мы убьём человеческий разум. Я не шучу. Разум, неспособный и нежелающий из реального несовершенства конструировать умозрительное совершенство – и недееспособен, и бесполезен. В основе процесса – критическое отношение разума к действительности. Разум не принимает реальность любой, он сверяет её с идеальным состоянием, которое держит в уме. Процесс пошёл так, а должен был пойти эдак.

Если же разум станет принимать реальность любой, какая ни будь, он превратится в излишнего и нелепого посредника между предметами и рецепторами восприятия. Ведь рецепторы направляют отражение событий в мозг – чтобы мозг анализировал их.

Не просто срисовал, сфотографировал, как зеркало или видеокамера (им не нужен мозг для объективного отражения фактов) – но проанализировал на соответствие идеальному состоянию.

Если бинокулярнось мысли (две точки обзора – как есть на деле и как было бы в идеале) исчезнет, то вместе с ней исчезнет и мысль.

Человек стремится подогнать свои часы к эталонному времени – иначе зачем ему часы, если он некритически будет воспринимать их показания? Они, например, остановятся на 4 часах, и у человека всегда будет 4 часа дня, зачем ему такое время, что оно ему даст?

Но точно так же, как человек стремится подогнать свои часы к эталонному времени, он стремится подогнать текущую социальную реальность к идеальному состоянию, ratio idealis общественной реальности, образу идеального мира (На Земли, яко на Небеси). А это и есть коммунизм (не нравится слово – назовите другим, но дело не в слове).

Если человек не будет этого делать (сверять реальное с идеальным) – то он вообще утратит способность что-то улучшать, совершенствовать в общественных отношениях (что, в общем-то и случилось). Если мы не имеем перед глазами идеального образа – откуда мы поймём несоответствие текущей практики идеалу? Откуда мы узнаем – в какую сторону её нужно изменить, и нужно ли вообще в ней что-то менять?

Совершенствование – есть целенаправленная переделка реального в идеальное. Нужно отличать восходящий процесс совершенствования от простой подвижности мутаций, разнонаправленных, случайных, бессмысленных. Далеко не всякая подвижность есть движение к идеалу.

Очень часто (как на Украине, да и у и нас, хоть и в меньшей степени) – человек из иррациональной реальности движется к иррациональной выдумке и наоборот. Он ставит иррациональные цели и решает их не менее иррациональными средствами (что и неудивительно). Умственно одичав, майдаун, вообще либерал – не имеют как представлений о реальных свойствах окружающего мира, так и ясного, отчётливого и рационального идеала, желаемого образа-итога движения. Фигурально выражаясь, человек пересаживается со скакуна на черепаху, думая, что так будет быстрее, и при этом едет вообще в другую сторону. У него и цели иррациональны, и средства достижения иррациональны.

Как выйти из такого прискорбного состояния умов?

1. Научиться мечтать рационально – то есть выстроить образ желанного будущего ясно, цельно, недвусмысленно, устойчиво и чётко обозначив – какого общества ты в итоге хочешь?
2. Устойчивость и точность образа – сама в себе содержит инструмент проверки средств и методов. Приближение к намеченному идеалу – адекватные меры. Отдаление от него – неадекватность действий.

Видите, как просто, если научиться думать?! Если у человека нет смуты в голове – то развеется смута и в окружающем его мире. Человек, который ясно знает, чего он хочет (и не меняет желаний, как перчаток) – быстро или медленно, но обязательно найдёт и всё содействующее мечте, и всё мешающее ей.

Отыскав полезное и вредное для мечты, он начнёт поощрять полезное и пресекать вредное, как огородник, который поливает овощи и пропалывает сорняки.

И в итоге реальность, быстро или медленно, но неизбежно двинется к идеальному состоянию. Но, конечно, только в том случае, если ты устойчиво и ясно его себе представляешь в голове! Можно поехать в город Киев или город Москву, на осле или на поезде – но нельзя поехать «в какой-нибудь город» ни на каком транспортном средстве.

+++

Отрицание коммунизма стало причиной некроза общественного сознания. Коллективное сознание десоветизированных масс не знает базовых вещей, необходимых для рационального решения:

-Куда оно идёт?
-Зачем ему туда идти?
-Как ему туда идти – притом, что неизвестно куда и неизвестно зачем.

Мечта утратила параметры, исчислительные рамки, превратилась в расплывчатое и аморфное пятно: «жить как в Европе». Но такой образ будущего есть отсутствие образа будущего, и вы, хорошенько подумав, сами увидите это!

Если ясный образ будущего предполагает единовременный акт, рубеж достижения (не было квартиры – такого-то числа получил квартиру), то смутная подражательская галлюцинация никаких рубежей не имеет, как и числовых индикаторов.

Как мы поймём, что мы уже в Европе? Какое событие в нашей жизни нам укажет на это? А что, если мы выровняемся в нищете – не мы обогатимся, а они обнищают, тогда как? А ведь к этому всё и идёт! Они же стремительно разоряются с самого начала 90-х годов…

Мы заказали себе чужой карман вместо конкретной суммы. И когда чужой карман опустеет – наш окажется таким же пустым… И если мы этого хотели – то цель достигнута. Человек, попавший в Бухенвальд, географически и жил и умирал в самом центре Европы. И если это цель, то нетрудно её воплотить – другой вопрос, это ли цель?!

Но если цель не в том, чтобы загреметь в Бухенвальд или английский каторжный «работный дом» эпохи Тюдоров – тогда ведь нужно её иначе, рациональнее сформулировать! Например, в триаде советского благополучия «квартира-машина-дача». Это уже движение от предельной расплывчатости евромечтателей-маразматиков к точности измерений.

Правда, потом нужно всё расшифровать подробно – и о квартире, и о машине, и о даче, чтобы вместо них не подсунули конуру, тачку и картонную коробку. Нужно дополнить триаду благополучия режимом питания, нормами одежды, нормами рабочего дня и т.п.

В итоге получится подробное рациональное описание – каков наш идеал общества, и оно станет первым шагом к реализации идеала. Ведь правильно поставленная задача – считай, половина решения! А некорректно поставленную задачу решить невозможно.

Даже могущественнейший из Мерлинов не сможет вас «переместить в Европу», ибо и ему – при всех его чарах – потребуется доразъяснить: в какое время, в какое место, в каком статусе вы просите вас в Европу перемещать.

Разум идёт путём конкретизации идеала. Расплывчатые пышные эпитеты отвергаются им, ему нужен инструмент измерения достижений, точный и недвусмысленный.

Список идеала гражданского состояния на основе триады «квартира-машина-дача» даёт разуму такой инструмент. Гражданин может сверяться с этим списком благ – как со списком покупок в магазине.

-Это власть мне уже предоставила… А это ещё нет? Когда же? Надо бы её поторопить с предоставлением…

Если у общества сформулирован идеальный образ самого себя – то и гражданин получает инструмент оценки власти, и власть – инструмент оценки гражданина. Им обоим есть основание пенять друг другу.

В сумрачном и разорванном состоянии сознания (как сегодня) – никаких оснований пенять друг другу нет. Власть заявляет, что ничего не должна гражданину, в итоге и гражданин ничего не должен власти. Они даруют друг другу свободу – то есть освобождают друг друга от себя. Власть оставляет за собой право делать, что вздумается, а гражданин – хапнуть, что под руку подвернётся.

Глядя на всё это, моралист брюзжит: какая всеобщая безнравственность!

Но ведь по-другому и быть не может, если не сконструирован образ идеального общества, и реальное не проверяется на соответствие идее самого себя.

Без идеологии остаётся только формула Гегеля: «всё разумное действительно, всё действительное разумно». Суть которой – что бы ни случилось, оно правильное, раз смогло случиться. А если не состоялось – значит, неправильное было, ведь не смогло же состояться!

+++

Прежде, чем ехать – надо решить, куда едем. Куда нам нужно? Куда мы хотим?

Нынешнее же общество – это автобус, набитый пассажирами диаметрально разных маршрутов. Все они недовольны водителем автобуса – потому что каждый едет не туда, куда хочет. Кто-то сел сюда по ошибке, а кого-то силком запихали, как Донецк и Крым в Украину, Приднестровье в Молдавию…

При этом и водитель автобуса понятия не имеет, куда и зачем он едет. У него две задачи: гнать быстрее, чтобы волки не догнали, и держать дверь, чтобы разгневанные пассажиры не ворвались в кабину. Этими двумя текущими задачами вопрос о маршруте автобуса снят и для его шофёра.

Итог такой чудо-поездки (не буду вас утешать) – падение в пропасть.
И она уже недалеко.