Борьба с бедностью и «пиар» на бедности

Не вчера, а довольно давно борцы с идеями социальной справедливости сделали своим оружием-противовесом страшилки бедности. Они отталкиваются от того очевидного факта, что в справедливом обществе, действительно, закрыты возможности безграничного обогащения человека. Естественно, кто бы спорил: если в обществе есть справедливость и законы, то набивать себе карманы беспредельно не сможет никто. И потому на всякий упрёк боливаристов Америке по поводу несправедливости Америка шаблонно отвечает: а вы живёте в бедности. Так и возникло либеральное искушение: обменять справедливость на «возможности». Дьявол всегда обманывает: справедливость забирает, а по поводу «возможностей крупно выиграть» отвечает большинству лохов своего лохотрона: «жаль, но вам не повезло». Кушайте теперь вместо гарантированного пайка ваш проигравший лотерейный билетик!

Бедность, действительно, является основной мировой проблемой. Но и говорить о ней нужно серьёзно, а не так, как это делают либералы, вечно путающие личную шерсть с государственной.

Вообще (мой совет) – в любом разговоре (и разговор о бедности не исключение) нужно сперва найти предмет разговора. Можно обсуждать отсутствие хлеба или жилья, отсутствие одежды или обуви. Но нелепо обсуждать отсутствие «не знаю чего, сейчас придумаю».

Здесь и кроется подвох в том пиаре на бытовых проблемах населения, которым уже 30 лет, и не без успеха занимаются либералы, подвывая обывателю в его жалобах на неустроенность быта. Подвох, который нам нужно понять – чтобы хоть что-то понять в экономике и общественной жизни…

+++

Одно дело – найти реальные, физиологические признаки бедности: недоедание, переохлаждение, бездомность, мучительные бытовые неудобства. То есть всё то, что связано с физиологией человеческого тела, с нарушениями норм гигиены и угрозами жизни, здоровью. Только мошенник может сказать, что это, якобы, трудно определить. Ничего не трудно!

Уже лет сто, если не больше, существуют точные научные данные о здоровом питании, здоровом образе жизни[1] — и не нужно попусту болтать, что вы не знаете, сколько необходимо человеку пищи, квадратных метров жилой площади, какова должна быть температура в жилище и т.п. Всё вы знаете! Вы просто делать не хотите: вам же удобно говорить, что это «неведомое таинство» — и тем снимать с себя ответственность за подчинённых вам, зависимых от вас сограждан.

Если мы говорим о физиологических нормах – то мы говорим о бедности предметно, по существу. Мы говорим о реальности, а не о химере. Но есть и другой подход. Американская идеология именует «бедностью» попросту любое ограничение, следовательно – любую норму. Если человек не обогащается запредельно, бесконечно, то он относим к «бедным».

Отсюда и такие установочные статьи, как например El Nuevo Herald (США) – с характерными заголовками: «Куба и Венесуэла: бедность как норма». Пропагандисты свободного рынка сами не заметили, как поставили себя в неудобное положение. А ну как формулу развернуть? Если бедность, как норма – тогда и норма, как бедность? И только ненормальное – выступает не бедным?

С точки зрения рационального разума имеет смысл говорить о физиологической бедности, образцы которой (запредельные) в великом изобилии являет «свободный» рыночный мир. А говорить о «бедности» как о неудовлетворённости амбиций – бессмысленно, это уведёт нас в сюрреализм раблезианского обжорства, покупаемого запредельным террором по вышибанию из окружающих сред всё новых и новых миллионов долларов.

Действительно, разуму нечего делать в дискуссии, где серьёзный и предметный разговор о бедности как истощении и антисанитарии сменён безграничными потребительскими фантазиями ненасыстного человека. Такому и целого мира мало: скорми ему одному всю планету, он следующую попросит…

Существует не только принципиальная разница, но даже и определённая противоположность между ЗОЖ (здоровый образ жизни) и ненасытным потреблением. После определённого уровня оно становится нездоровым и физиологически, и психически, оно разрушает и тело, и душу человека (и в данном конкретном вопросе нет конфликта материализма с идеализмом). Ненасытность ножом и вилкой роет нам досрочную могилу, она же вскармливает и ненавидящих нас, обобранных нами могильщиков.

Есть в ненасытной алчности капитализма и такой специфический момент как антиразумность. В чём разница между государственным чиновником, распределяющим средства и частным инвестором? Казалось бы, и тот и другой принимают решение: дать или отказать, выделить или не выделить материальные блага. Но существенная разница в том, что государственный чиновник по определению обязан выразить своё решение на рациональном языке. Он обязан обосновать и милость, и отказ средствами разума. Да, на этой почве практика показывает много демагогии, софистики – но в целом принцип способствует развитию разумных отношений.

Государственный чиновник, распределяющий ресурсы, не может просто так отказать или просто так согласиться, не мотивируя своё решение соображениями про общественное благо. А частный инвестор никому ничего объяснять не обязан, его решения есть продукт его произвола, и никакими средствами разума выражены на рациональном языке быть не могут.

Конечно, чем больше средств распределяется частниками, вне общественного обсуждения и права на осуждение (например, со стороны вышестоящего руководства) – тем иррациональнее их распределение. Что и проявляется, фигурально выражаясь, в поливе моря и осушении пустынь. Частный собственник свои деньги как хочет, так и тратит. Если деньги страны распределяют несколько крупных частных собственников, то это уже мир Кафки, причудливые тени безумия.

Существование сверхбогатства позволяет снимать тему бедности и информационно (попросту запретив бедным обсуждать свои проблемы в СМИ), организационно (закрыв глаза на их существование и бедствия). Начинается хорошо нам знакомое смакование светских обжорств, деталей жизни сверхбогатых, всё внимание переключается на них, отчего и возникает иллюзия некоего процветающего общества. В самом деле, проблему можно не заметить по двум причинам:

1. Если её нет, она решена
2. Если ты её не видишь, забыл о её существовании.

+++

Одна из ошибок советской власти в том, что она, якобы «уберегая» советского человека, полностью скрыла от него возможности «пиара» и рекламной лжи. Человек в СССР оказался в итоге совершенно не готов к пиар-удару. Он любую фотографию воспринимал как документальный факт, вообще не понимая, что бывают постановочные фотографии. Он любую видеосъёмку воспринимал как документальный факт, не понимая, что бывают постановочные съёмки.

Советский человек не имел никакого иммунитета на рекламное воздействие. Он не понимал, что средствами пиара и специально подобранными ракурсами можно приличную жизнь убедительно изобразить адом, и наоборот – ад представить вполне приличной жизнью. По сути, «девственность» мозга оказалась психологическим СПИДом, роковым иммунодефицитом. Когда с человеком, не понимающим разницы между космическим и косметическим начали работать опытные западные маркетологи, набившие руку на манипуляциях сознанием… То эффект воздействия превзошёл даже самые оптимистические ожидания наших врагов!

Человек совершил целую «матрёшку» психологических ошибок, вставляемых одна в другую. Он простодушно отождествил реальность с рекламным образом. Рекламный образ с самим собой. Чужие интересы с собственными. Срежиссированную сцену с документальными съёмками и т.п.

За это жизнь била и продолжает бить несчастного. Ибо глупость – не самое тяжкое преступление, но самое наказуемое. Выяснилось, что рекламируемые продукты в быту совсем не такие, какими казались в рекламе. Выяснилось, что чужое процветание не имеет к тебе никакого отношения или вообще выстраивается за твой счёт. Выяснилось, что быков никто не приглашает в Юпитеры, а ложь может быть тонкой – целиком из тщательно подобранных кусочков правды. И она лжёт по существу, подтверждаясь в деталях…

Мошенники и аферисты всего мира давно уже знают: чтобы обмануть человека, нужно зажечь идеей обмана его самого. Обмануть того, кто сам никого обманывать не желает, очень трудно. Проще всего стричь тех, кто сам пошёл по шерсть. Вовлекая «младшего партнёра» в разбой и мародёрство (яркий пример – приватизация, формально коснувшаяся ваучерами всех) – из него делают одновременно и жертву разбоя, и замаранного мародёрством подельника. А раз он замаранный, повязанный кровью подельник – то кому ему жаловаться и как?

+++

Но интереснее всего даже не проблема манипулирования наивным сознанием не понимающего разницы между реальностью и рекламой, «пиаром» человека, а проблема иррационального забалтывания темы бедности.

Её из физиологической проблемы, связанной с обеспечением и бытовым комфортом тела (а тело имеет свои пределы потребностей, очень чётко обозначенные и хорошо известные рациональной науке) превращают в психологическую расплывчатую демагогию по формуле «хочется чего-то, сам не знаю чего».

Но ведь человек, знакомый хотя бы с зачаточными формами логического мышления, понимает: обеспечить всех по ограниченной норме можно. Это решаемая, корректно поставленная задача. Обеспечить «всех по всему», гоняясь за фантазиями психопатов-стяжателей, невозможно. Это некорректно поставленная задача, она в принципе нерешаема, и рациональным разумом рассматриваться не может.

Приведу пример: летит в космосе космический корабль (в сущности, наша планета и есть такой космический корабль). Космонавтов можно обеспечить в нём по установленной норме питания. Но прописать в их контракте «неограниченность удовлетворения всех прихотей» технически невозможно. Подъёмные возможности корабля, как и планеты – ограничены. А если космонавты начнут драться друг с другом за ограниченные блага корабля? И в итоге кто-нибудь из них прострелит обшивку, впуская внутрь холодный вакуум открытого космоса, несовместимый с биологической жизнью?

Странно? Но ведь мы на Земле именно так себя и ведём! При этом от космонавтов на корабле в открытом космосе мы мало чем отличаемся. Вместо того, чтобы поставить и решить задачу нормального потребления, которую и можно, и нужно решить, либералы ставят перед каждым задачи личного неограниченного потребления, которые решить и невозможно, и ненужно, и сама постановка задачи уже абсурдна.

Потому, конечно, и происходит такая дерационализация во всём: логическая машина экономики, в которую включили иррациональную задачу – горит и дымится во всех узлах. Отсюда, через безумие сверхобогащения постоянно сужающегося круга лиц – один шаг до полного угасания коллективного сознания человечества, лежащего в качестве рациональной основы его цивилизации.

Этот вопрос – которого можно не замечать, но от которого нельзя уйти. Когда всякая норма объявляется «бедностью» (даже когда человеку дают быка на завтрак – он интересуется «а почему не двух?») то формируется порыв за пределы всякой нормальности. Мы погружаемся в аномию (собственно, уже погрузились) – то есть в состояние, в котором из отсутствия норм вытекает отсутствие правил.

Например: в состоянии аномии нельзя отличить борца за свои права от хулигана и мародёра. В зависимости от желания (заказа) можно любого объявить и преступником, и борцом за свободу. Объективных-то критериев нет, одна вкусовщина!

Если человеку не дали ничего, он умирает и сопротивляется своей обделённости – он революционер и достоин уважения. Но если ему дали то, что и всем положено, а он всё равно строит баррикады – то он хулиган и погромщик. Что разделяет Робина Гуда от Басаева и Дудаева? Робин борется за права своих людей, а Дудаев – против прав других людей. И хотя формально оба они разбойники – отношение к ним разное.

Человек вправе требовать нормы, и не в праве требовать себе сверх нормы.

Это и только это отделяет борца за права от уголовного преступника. Уберите представление о норме, и любой грабитель станет революционером, а любой революционер – грабителем.

+++

Подводя итоги нашей модельной рационализации: для того, чтобы задача была решена – она должна быть сформулирована рациональным языком.

То есть – в числе иного – указать точку решённости.

О чём речь? Для того, чтобы мне насытиться, нужно 15 пельменей. Если я обжора – то 20, даже 30. Дело не в числе, оно может меняться, а в его пределе.

То есть мы решим поставленную задачу, снабдив меня 15, 20, 30, с запасом – 40 пельменями к обеду. После этого рационально сформулированная задача считается решённой и ставится отметка о выполнении.

Но мы же не можем говорить о бесконечности пельменей к обеду! Это абсурд как с точки зрения цели, так и решаемости. Это задача, которую нелепо ставить и невозможно решить.

Рассмотрев рационализм и иррациональность на пельменях, мы сможем перенести её на более высокий уровень сложности: на проблему бедности.

Конечно, тут нам придётся оперировать не одним показателем (число пельменей) а множеством показателей. Вместе наука пытается их оформить в понятие «потребительской корзины», есть проблемы с определениями в теории потребительской корзины, но мы сейчас в них влезать не будем.

Важно иное: мы ставим рациональную задачу, обеспечить утверждённой средствами разума (науки) потребительской корзиной КАЖДОГО. Добившись этой цели, мы преодолели проблему бедности в стране. Это и есть пример корректно поставленной задачи.

Если же «бороться с бедностью» так, как это делают либералы – то есть увеличивая снова и снова капиталы самых богатых членов общества и надеясь, что самым бедным это «благотворно поможет» — то мы будем тушить пожар керосином.

Увеличивая разрыв в доходах – мы увеличиваем и недоступность благ для бедняков. Объясняю, почему: чем больше может выложить за товар один покупатель, тем дороже будет этот товар. Продавец ориентирован на лучший результат по продажам, такова уж его природа.

Поэтому средняя цена на квартиру, например, существенно ниже там, где ниже разрыв в доходах, и становится запредельной там, где есть сверхбогатые покупатели. Всякая цена назначается с ориентиром на «лучшего» покупателя. И чем проще ему вывалить на прилавок кучу денег, тем безнадёжнее положение отстающего.

Эти отношения между людьми сегодня стали и отношениями между народами: народы-угнетатели жируют на беде и нищете народов-парий, богатые страны оплачивают однотипный труд в десятки раз выше, чем бедные.

Безграничность, ненормированность, нелимитированность обогащения личности вступает в конфликт с ограниченностью земных ресурсов, ограниченностью совокупности возможностей. И выхода из этого конфликта, кроме нормирования, нет.