Конец эпохи

Я долго готовил этот материал. У меня имеется свой взгляд на события в стране, свое отношение к главе государства. Но всегда есть опасность слишком погрузиться в свой субъективный мир, так сказать, «всебятиться» и перестать замечать реальность. А мне важно понять, проследить то, какие изменения происходят в общественном мнении. Поэтому я на протяжение некоторого времени читал различные материалы по интересующим темам и делал выборки из них. По своим убеждениям, по своим взглядам авторы этих статей – очень разные люди, с различными политическими позициями, некоторые из них я не разделяю. Но мне было важно увидеть за этой многоголосицей нечто общее. Материал получился большой, но тот, кому интересно, — прочитайте.

НЕДОВОЛЬНЫ ВСЕ

Михаил Хазин в статье «Путин на распутье?» указывает на интересную реальность нашей политической жизни: «Я просмотрел основные публикации на разных сайтах от самых левацко-патриотических до самых либеральных. Недовольны существующим положением все: от крайне левых до крайне правых. По разным, разумеется, причинам. Патриоты обвиняют «либерастов», либералы «тупой» русский народ, которые не готов влиться в цивилизованный мир, ну и т.д. Но всем очевидно, что страна медленно погружается не туда куда нужно, а население беднеет. И все и во всем обвиняют власть, ну и, разумеется, больше всего Президента. Одни в том, что он все еще не разогнал либералов, не национализировал ЦБ и пр., другие в том, что он непомерными амбициями и действиями испортил отношения с Западом, теперь нет инвестиций, ограничение в получении технологий, санкции, ну и далее по списку».

Итак, в данной ситуации, при заоблачных рейтингах Путин, при бетонной стабильности, недовольство существующим положением в стране испытывают все политические силы – от крайне левых до крайне правых. Разве это неудивительно?

В Живом журнале появилась нервная, испуганная статья под заголовком «Кто готовит нам «патриотический майдан». В ней говорится: «Что я вижу сегодня? К борьбе против «преступно-либерально-прозападного путинского окружения» призывают уже те, кто вчера ещё постил фоточки «Путин — мой президент!» и присягал ему на верность. Я внимательно читаю посты своих друзей в соцсетях. Не просто заочно-виртуальных френдов, а именно друзей. Товарищей и соратников. И я вижу как меняется их восприятие действительности. Как они становятся дровами революции. Особенно меня поразила одна категория друзей. Антифашисты — политические беженцы из Украины. Они, казалось бы привитые от вируса майдана на всю оставшуюся жизнь, оказались носителями вируса. На тех же, кто сохранил голову холодной, кто способен спокойно и здраво рассуждать и ВИДЕТЬ, начата охота. Пока в соцсетях. Их высмеивают, навешивают ярлыки «охранителей», «скрепоносцев», «путиноботов» и так далее».

Одним словом, в стране что-то сильно изменилось и это уже не ситуация 2014 года, когда возник так называемый «крымский консенсус».

На кого опирается власть

Дмитрий Юрьев на сайте «Свободная пресса» в конце прошлого года опубликовал статью «Нейтральное большинство». Он пишет про избирательную кампанию: «Её основная интрига не в том, кто победит (потому что победа Путина считается — не без оснований — гарантированной), а в том, на какое большинство будет опираться президент в последующие шесть лет, с кем вместе он будет прокладывать путь к России после Путина».

Далее Юрьев делает небольшой экскурс в ближайшее прошлое: «Президентские выборы 2012 г. — после кошмара «болотной зимы» 2011 года — стали (казалось) последним рывком вышедшей из строя системы. Сочетание эмоционально-психологической агитации высшего накала с отмобилизованным админресурсом позволило на какое-то время придать новый импульс инерции большинства стабильности. Но на этом ресурсы единства образца 2000-го исчерпали себя. …Господь в очередной раз отвёл Россию от самоубийства и наступил февраль 2014 г. На смену почти разрушенному большинству стабильности пришло новое, второе путинское большинство — большинство веры и надежды. Многие назвали его крымским большинством. Три года крымское большинство держало страну и ограждало президента от перевода стрелок — с правительства, с олигархов, с региональных властей, с судов и прокуратур, с либеральной монополии на финансово-экономический курс. Ценность «Крымнаша», ценность всеобщего самоосознания в качестве Бессмертного полка перевешивала всё. И, казалось бы, обрекало «переходный период» 2017−2018 гг. на плавное и предсказуемое течение под охраной нового народного доверия. Но что-то случилось».

Итак, тут зафиксированы несколько важных моментов: уже в страна стремительно погружалась в политический кризис, «крымский консенсус» на время позволил его не полностью преодолеть, но сгладить. Весь вопрос – почему его разрушили? А, по моему мнению, его именно стала сознательно разрушать власть уже примерно с середины 2015 года. Почему? Ведь это вроде бы обеспечивало ей устойчивость? Выскажу предположение, вас судить — насколько оно обосновано. С.Г. Кара-Мурза в своих работах указывает, что власть все годы реформ проводила специфическую политику «демонтажа народа». Чтобы обеспечить доминирование элиты, наш народ все время требовалось атомизировать, держать в психологически угнетенном, пассивном состоянии. Это условие обеспечения власти специфического меньшинства над большинством. Когда в 2014 году произошла вспышка народного энтузиазма, то это не обрадовало, а напугало власть потому, что она этой энергией не могла и не хотела управлять. Этим же, я думаю, объясняется характер нынешних выборов: хотя риторика власти воинственна, используется образ внешней угрозы, но выборы, весь характер информационной политики носит подчеркнуть демобилизующий характер. Власти не нужен оживший народ, она не собирается на него опираться. Для своей поддержки ей требуется нечто другое.

Об этом и пишет дальше Дмитрий Юрьев: «Собирается под будто бы ничейным флагом новое, нейтральное большинство: системное, понятное, инновационное, а главное — ну совсем, совсем управляемое! Правда, большинство это надо как-то натягивать — в отличие от 85-процентного добровольческого крымского, нейтральное большинство может быть набрано только из контрактников — купленных каждый за свою цену. Вопрос один: а можно ли назвать это новое большинство, вокруг которого сам собой выстраивается образ будущего 2024 г., новым путинским?

Скорее нет. Скорее — это попытка собрать новое горбачёвское большинство. В его центре — свита, полностью зависимая от первого лица, не представляющая себе жизни без его защиты и покровительства, патологически боящаяся изменений, способных поставить под сомнение её неприкосновенность (и неприкасаемость всех остальных). Вокруг — «выгодоприобретатели» последних 17 лет, столь же тесно прикреплённые к существующей системе, как и к западному образу жизни, потребления, мышления и места хранения богатств. Рядом — многочисленная менеджерская челядь, относящаяся ко всяким там разговорам о Русском мире с лютой ненавистью и отвращением, как к угрозе тотального крушения основ своего благосостояния и своих надежд. А вокруг — дезориентированные, растерянные и обманутые граждане страны, верящие тому, что говорилось вчера, и не понимающие того, куда зовут их новые красивые формулы сегодня.

Поэтому главной задачей лидеров этого ново-горбачёвского либерально-номенклатурного большинства является самосохранение и выживание под защитой — под защитой от единственной серьёзной угрозы: самодеятельного народного патриотизма. А цель их — возвращение под крыло «цивилизованного мира» и «общечеловеческих ценностей» любой ценой. Нейтральное большинство, предлагаемое Путину в качестве базы — это, как и в 1989—1991 гг., большинство нестабильности. А в перспективе — большинство измены».

НОВЫЙ ЗАСТОЙ

Все это в итоге создало крайне унылую политическую картину в России. Фактически вся политическая сцена зачищена до стерильности, даже Патриарх куда-то исчез. Осталась одна фигура Путина, которую окружает пустота. Создался феномен нового, еще более безысходного застоя, от которого активные граждане начинают просто выть…

Вот зарисовка Александра Халдея с  cont.ws: «Все знают, что наши партии — фейки, мираж. Их не существует в реальной жизни. Они существуют лишь на бумаге в качестве брендов для голосования масс раз в несколько лет. Картина довольно комичная — в моём городе каждый год на демонстрации 1-го Мая колонна партий состоит из группы «военнопленных» под флагами Единой России — симпатий населения эти люди не вызывают, в лучшем случае сочувствие, ибо все понимают — под флагами этой партии идут подневольные бюджетники, добровольцев там нет, а олигархи и чиновники от ЕР на демонстрации просто не ходят».

Эдуард Лимонов где-то месяц назад написал в своем блоге такое: «До выборов 18 марта ещё вагон времени, а уже стало скучно. И количество фриков уменьшилось значительно, и ВВП уже не тот, и Собчак никого не веселит, была бы помоложе… Все такие правильные, даже фрики подтянулись. Да и осталось их всего с гулькин клюв, фриков. Начальница Парфёнова или как там её Панфилова, отяжелела,у неё несколько шей, у бедной, и бородатый Чуров был поостроумней, иногда отмачивал. А тут тоска зелёная… Все невозможно правильные, говорят строгие, правильные вещи, такие правильные что веры в них никакой…  Никто не увлекает».

А вот что пишет Глеб Павловский: «Перед нами не государственная власть, а досадное недоразумение в круговой обороне. Их «выборы» никто не считает выборами — они тавтология, аппаратный водевиль. В 2012 году перформансы устраивали Pussy Riot, теперь в постановщиках унылые кураторы Кремля. Маневры неуклюжи, проекты повышения явки тупы. Но главное — ничто из этого не выглядит действиями самого Путина. Президента возят по стране как куклу, периодически окуная то в прорубь, то в народ. Поглядите на маневры власти вокруг легитимности выборов! Было подобное в прошлом? В 2012 году оппозиция с задорными речевками МЫ ЗДЕСЬ ВЛАСТЬ не могла поставить под вопрос легальность выборов президента России. А в 2018 году вопрос о легальности вынужденно ставит власть. Нелепая идея обосновать свою легитимность искусственно (знаменитые «70% на 70%») превратила явку в переоцененный товар. На рынок Кремля-покупателя хлынули шарлатаны с предложениями ее повысить. Теперь они разъехались по регионам в роли кураторов, и легко догадаться о непоправимой беде с легальностью. Власть становится малодейственна, и кто угодно действует как власть».

Александр Дугин записал ролик, в котором он в состоянии некой пессимистической ошарашенности говорит: «На мой взгляд, в стране принципиально всё очень, очень плохо. Ничего хорошего в российской политике нету. И самое главное, чем ближе эти этот… как бы сказать… этот шестилетний, следующий период нашего бессменного президента, тем меньше надежд. Михаил Делягин написал статью с названием «Наше государство кажется сошло с ума». У меня точно такое же ощущение».

А вот мнение человека достаточно далекого от политики: «Музыкант, антисоветчик, лидер группы «Аквариум» Борис Гребенщиков считает нынешнюю ситуацию в России гораздо худшей, чем в годы СССР. Как передает корреспондент «Росбалта», на пресс-конференции в музее «Эрарта» у музыканта спросили, считает ли он, что страна возвращается обратно в Советский Союз. По его словам, ситуация значительно глубже и хуже. «Такой дурости, как сейчас, не было даже при самых (больших) идиотах советских. Мы достигли дна и стремительно движемся дальше», — сказал он».

ОЖИДАНИЯ

Ну это, быть может, все какие-то интеллигенты, которые вечно чем-то недовольны. Но нам говорят, что Путина поддерживает большинство народа.

Но тут все тоже не просто. Во-первых, народ просто не может никого другого поддерживать, ибо никого кроме Путина и не показывают. У нас политический театр одного актера. Но в поддержке народа есть особый характер – она представляет собой несколько истерическую, последнюю надежду, что все само собой образуется и Путин поправит ситуацию.

Сайт «Свободная пресса» пишет: «Любой кандидат, победивший на предстоящих в России президентских выборах, будет вынужден резко изменить курс страны, согласно требованиям народного большинства. Как показывают исследования социологов, россияне ожидают роста качества жизни в стране. Согласно данным, полученным в ходе всероссийского опроса исследовательским холдингом «Ромир», первостепенными задачами власти подавляющее большинство россиян — 81% считают повышение благосостояния народа через развитие отечественной экономики. Причем, в 2015 году борьбу с бедностью в качестве приоритета называли лишь 29% респондентов. Люди явно устали ждать от власти человечной «левой» политики.

Ясно, что новому правительству, сформированному после президентских выборов, придется принять зафиксированную социологами реальность и воплотить народные чаяния в конкретную экономическую и социальную политику.

По мнению руководителя Центра политэкономических исследований Василия Колштанова, это будет невозможно сделать без смены состава правительства.

«СП»: — Сможет ли действующий президент соответствовать чаяниям российского народа?

— Это зависит только от состава кабинета министров. А также от того, какие партийные выводы сделает президент.

«СП»: — Что это значит?

— Очевидно, что «Единая Россия» непопулярна в обществе. У нее отрицательный авторитет. И никакой опорой она быть не может. Поэтому для того, чтобы иметь кабинет министров, который будет действовать не так как кабинет Дмитрия Медведева и совсем не так, как, например, кабинет Алексея Кудрина, что еще хуже, нужно отбросить доминирующую сейчас либеральную доктрину. Все эти сказки о свободной торговле и о том, что мы должны сотрудничать с Западом, потому что он-де мировой финансовый центр и ему нужно кланяться. Нужно двигаться от меркантилизма к регулируемой экономике и социальному государству. Если этот сигнал будет проигнорирован, трудно предсказать социально-политические последствия. Спящее общество может проснуться и потребовать изменений».

ПЕРСПЕКТИВЫ

А теперь я приведу различные прогнозы о том, что нас ожидает.

Доктор политических наук, научный сотрудник колледжа Сент-Энтони Оксфордского университета.Исследователь российской политики, публицист и адвокат,

автор книг «Три времени России», «Реставрация вместо реформации», «Украинская революция и русская контрреволюция» Владимир Пастухов пишет: «С легкой руки либеральных лоялистов последний перегон на пути к катастрофе теперь называется «транзитом власти». С этим трудно спорить – жизнь вообще есть лишь транзит между рождением и смертью. Дело не в том, что для Владимира Путина этот срок последний, а в том, что он собственными руками в течение нескольких ближайших лет сделает его последним. Россия выбирает президента ликвидационной комиссии, которому предстоит разобрать все то, что он построил за полтора десятилетия своего непрерывного правления. Человек, создавший политическую «линию Маннергейма», чтобы защитить Россию от экспорта революции, сам того не желая, взорвет Россию изнутри и приведет ее к новой революции. В финальной фазе своего правления Путин окажется в незавидной ситуации корабля, затертого среди враждующих друг с другом аппаратных льдин.  Грядет расцвет путинского постмодерна, эпохи политической и экономической эклектики, где либеральные ужимки будут чередоваться с мелочными репрессиями, жесткая цензура сосуществовать с эпатажными разоблачениями, зарегулированность – со вседозволенностью, раболепство перед Западом – с агрессивной антизападной пропагандой. Неизбежным следствием колебаний Путина станет накопление политической энтропии. Бесконечная борьба партий у трона будет препятствовать проведению какого-либо осмысленного политического курса, вертикаль власти будет прочно затромбирована изнутри бюрократическими перекосами, из-за которых управленческий сигнал из Кремля не будет проходить дальше Бульварного кольца. В таких условиях нарастание институционального и политического хаоса неизбежно. Революция зреет годами, а то и десятилетиями, яркая вспышка, которую мы видим в финале, – это только последний аккорд симфонии».

А вот мнение Анатолия Тина с «khazin.ru»: «Приведёт ли Путин страну к победе в происходящем сейчас противостоянии с Западом? Нет, к победе Путин страну не приведёт. В лучшем случае всё останется на том же уровне как сейчас. В худшем — соответственно, будет хуже. В основе победы в долгосрочном стратегическом противостоянии лежит экономика. Хозяйство РФ развивается сегодня ровно настолько, насколько позволяет принятая в качестве идеологической основы экономики страны либерально-рыночная модель. Из либерально-рыночной модели больше 2-5% хозяйственного роста никак не выжать. За время правления Путина бывали периоды более быстрого прироста хозяйства (~5%) и периоды медленного (~2%) прироста. Попробуйте навскидку, без подготовки взглянуть мысленным взором в прошлое и вспомнить периоды «быстрого роста» и сразу же — «высоких цен на нефть». У меня упорно получается что в нынешней российской экономике эти понятия идут рука об руку. Можно конечно найти соответствующие графики. Я это и сделал и проверил — всё оказалось именно так, как кажется. Но даже приводить их не буду. И объясню почему: вспомним великий сталинский экономический рывок. Что всплывает в памяти? Тысячи передовых для своего времени предприятий, появляющихся на сравнительно коротком историческом промежутке. Сегодня этих тысяч новых передовых предприятий в стране нет. Сегодня есть тысячи новых торговых центров.

В широкой исторической перспективе видим что? Что Запад усиливает давление. А раз Запад снова начал давить сильнее, то значит Запад снова намерен свои кризисы сгружать на Россию в виде экономического, политического и, по-возможности, военного противостояния. А значит стране нужен РЫВОК.

Итак, единственным реалистическим кандидатом на победу в предстоящих выборах на сегодня является Путин. Но он же, тот же самый Путин, как проводник и гарант либерально-рыночного направления движения страны, он же является одновременно и препятствием на пути опережающего развития страны. Это и есть ТУПИК. Путинский тупик. И этот тупик несёт в себе значительные риски. Хоть это на сегодняшний день и кажется маловероятным, но в долгосрочной перспективе всякий тупик может породить общественное напряжение, подобное революционной ситуации. Если объективные обстоятельства требуют для ускоренного развития направляться влево, а руководство усиленно тащит страну вправо, то это может плохо кончиться».

А вот выдержки из интервью социолога Леонтия Бызова «МК» оценил настроения россиян: «Настроения эти (народные), и тут я тоже соглашусь с главой ВЦИОМ, носят преимущественно левогосударственнический характер. Это запрос на патерналистское государство, государство, которое бы начало обо всех заботиться. Тем не менее, власть удовлетворить его не в состоянии. Динамика очевидна: левогосударственническая составляющая путинского большинства активно вытесняет правую, связанную с национальной идентичностью, «русской весной» и тому подобными вещами. На первое место выходит недовольство людей крайней социальной несправедливостью.

Власть, конечно, не может быть этим довольна. Система власти серьезно ослабла. Она действительно стала более жесткой. Но жесткость еще не означает прочность. На мой взгляд, она является, наоборот, признаком слабости. Все чаще власть демонстрирует силу, но ведь к силе прибегают лишь в том случае, когда не удается найти иные аргументы. И этих других аргументов явно становится меньше. Система перестает быть эффективной, и люди эту неэффективность, непрочность чувствуют. Видят, что система действует, что называется, из последних сил. С другой стороны, в отличие от 2011 года процессы, начавшиеся в обществе, хоть пока и более слабо выраженные, носят необратимый характер. Запрос на перемены будет только расширяться, к нему будут подключаться и уже подключаются новые поколения россиян. Собственно, вся история России — это история движения маятника. Сначала маятник идет в одну сторону, потом — в другую. И, похоже, мы приближаемся к точке, когда вектор общественных настроений сменится на противоположный. Судя по тому, что я вижу и знаю, поддерживать межэлитный баланс действительно становится все труднее.

— Диагноз социолога и философа Александра Филиппова во многом схож с вашим: проблемы у власти появятся не из-за деятельности оппозиционных политиков, а в силу внутренних противоречий. Недавно он сделал следующий прогноз: «В воздухе буквально носится ощущение того, что если у нас и осталось в запасе несколько спокойных лет, то число их не очень велико». А каковы ваши ощущения?

— Мои ощущения еще более мрачные, чем у Филиппова. Страна совершает очень крутое пике, и посадка будет очень жесткой. Люди в массе своей пока не понимают всей серьезности момента. Им кажется, что все восстановится: пусть сегодня чего-то не доедим, куда-то не съездим, завтра все снова придет в норму. Они не готовы менять свою жизнь. Но тем большим будет их разочарование. Конечно, Путина переизберут, но его новый срок будет очень тяжелым для него и для страны. Возможно, самым серьезным испытанием в его жизни».

А вот что говорит доцент кафедры Экономики труда Санкт-Петербургского государственного экономического университета Андрей Песоцкий в интервью «Свободной прессе»: «В обществе чувствуется определенная усталость от засилья международных новостей в СМИ. Следует понимать, что заметное раздражение граждан вызывает не сам внешнеполитический курс страны, который в той или иной степени поддерживает большинство жителей России, а избыточная доза геополитики в новостях — у думающей аудитории возникает стойкое ощущения замыливания экономических и социальных проблем — несправедливого распределения богатств, коррупции, отсутствие роста уровня жизни. Многие системообразующие экономические проблемы никуда не деваются, а, наоборот, усугубляются. Например, происходит постепенная ликвидация социального государства, закрепленного в Конституции РФ — правительство все более настойчиво пытается сбросить с себя бюджетные обязательства перед населением — постепенно продвигается повышение пенсионного возраста, различного рода «борьба с тунеядством», сокращаются бесплатная медицина и образование. Бедность и нищета, вопреки зафиксированному статистиками экономическому росту, расширяется, при этом для широких слоев населения становится все более доступной наглядная информации об обогащении сверхбогатых, что будет вызывать все больший ропот обездоленных».

А вот что говорит в интервью телеканалу «Дождь» политический аналитик, профессор Валерий Соловей: «Мы имеем дело с болотом, которое возомнило себя Альпийской вершиной: «Мы голубая кровь, белая кость, — думают они, — И мы должны жить, как в Европе, а вы должны влачить свое существование, получать с барского плеча кафтанчик, тулупчик скинем». Это поведение характерное для России начала 19 века или для латиноамериканских диктатур. Их будут сдерживать, одергивать, но подспудное напряжение нарастает. В бытовом дискурсе уже существует разделение на «мы» и «они». Это первый шаг к политическому противостоянию. «Мы» — это все кто не во власти, «они» — все кто принимают решения, все кто власти принадлежит. И много ненависти в обществе к ним накопилось. И с каждым часом ее становится больше. Есть аксима в социально-политических науках, что прямой путь к потрясениям это усиление налогового давления. В пределе, если не принять никаких мер, это может привести к революции. Это реальная перспектива, и выбор — либо проводить серьезные реформы, которые решат проблему социального неравенства и перезапустят экономику, либо мы столкнемся с ситуацией вполне революционной. Наше общество очень устало. Люди нищие. У нас 20 миллионов человек недоедают в прямом смысле слова. Происходят изменение в массовом сознании, в массовых настроениях. Есть запрос на перемены в России. Люди хотят перемен — 83%. Они хотят в первую очередь социально-экономических перемен. И они хотят все сильнее. И если не пойти им навстречу, если не удовлетворить их желание перемен, то требование перемен перейдет в политическую плоскость. Люди не хотят революции, они хотя контролируемых перемен. Но если жизнь их приведет к тому, что перемены ни коим образом не осуществляются, тогда они скажут украинской поговоркой «Пусть хуже, но другое». Это вполне реальная перспектива. Причем это может произойти гораздо быстрее, чем кажется. И многие вещи будут происходить в России быстрее, чем мы думаем. Мы в России как живем?  Ну, доживем до 18 марта, а там посмотрим. Но дальше ничего хорошего не будет. И никто не знает, что произойдет. Власть строит свою политику на одной предпосылке, ее называют «стратегическое терпение», а по-русски звучит так «само рассосется». Ничего не будем менять, авось само рассосется. Проблемы решатся сами собой. Порой эта стратегия работала успешно. У меня ощущение, что в этот раз рассасываться уже не хочет. Я хочу сказать, что очень серьезные изменения будут происходить в 20-21 годах. Очень серьезные. Как бы не пришлось о нашей власти сказать так же, как современники сказали о Николае II «Слишком мало и слишком поздно».

В заключение остается только добавить, что мы быстро приближаемся к финалу определенной эпохи и хорошо, если у нас в запасе есть два спокойных года…