Магия игры и её доминации

О глубокой стороне эксплуатации и управления

Значение вещей, их ценность непостоянна, изменчива — в зависимости от обстоятельств. Я вспоминаю свои первые месяцы службы в армии на Байконуре. Из-за комплексного стресса, особенностей климата в первые дни все время хотелось пить и есть, несмотря на то, что нас хорошо кормили. Вода из-под крана для питья не годилась, нас пугали историями о заражении гепатитом, воду кипятили дневальные, и я помню, что у меня в голове тогда создался лихорадочный проект: послать матери письмо, чтобы она выслала мне бутылки с водой. Вода вдруг обрела для меня особое значение, которое мне до этого было неведомо. И очень обострился вкус. За обедом нам однажды помимо прочего выдали какие-то леденцы, странные — «Лавровые» (кому пришла идея делать конфеты с лаврушкой?), единственный раз в жизни их ел. Но тогда они мне показались удивительными, с целым букетом привкусов.

Любое пресыщение — притупляет, а голодание возвращает вкус простым вещам и можно будет вкушать кусок ржаного хлеба так, как не ел еду из дорого ресторана. Нехватка рождает доминацию. Известно: «У голодной куме один хлеб на уме». И это очень понятно и естественно: неудовлетворенная, важная естественная потребность придаст ей всеохватывающую важность. Человек, умирающий от жажды не думает о хорошем костюме или телефоне, все это моментально обесценивается.

Как говорят: спрос рождает предложение. Но так бывает не всегда в человеческой жизни, бывает и обратное — предложение рождает спрос, вызывает к жизни жажду, не связанную с естественными потребностями.

В фильме «Американский психопат», поставленном по одноименной роману Брета Истона Эллиса, есть такой яркий эпизод: главный герой Патрик Бэйтман (которого замечательно играет Кристиан Бэйл) почти теряет над собой контроль, когда его коллега показывает визитку лучшего качества, чем у него. Душевная боль была столь велика, что снять ее он смог лишь зарубив несчастного товарища по работе…

Визитка? Какая мелочь! Как из-за такого пустяка можно убить человека и выйти из себя? Конечно же, Патрик Бэйтман — нездоровый человек, но он в обостренном, утрированном виде демонстрирует некие доминации современного западного общества. Книга, по которой поставлен фильм, заполнена перечислением этих фетишей «успешного человека»  — ресторанов, еды, костюмов, качества тканей, модных ателье… Это все статусные вещи, подобные перьям у вождя племени…

Есть другой, более близкий и понятный пример — профессиональный, зрелищный спорт. Я, например, абсолютно холоден к футболу. Для меня футбол – подобие театра абсурда: здоровые мужики в трусах бегают с мячиком по полю, а сотни других на трибунах волнуются, орут, дудят, иногда даже бьют друг другу морды. Что происходит? Они больны все что ли? Но я могу так рассуждать только по одной причине – я выключен из определенной игры, которая рождает магическое значение определенных фетишей. Поэтому данные фетиши на меня не воздействуют и я никогда не буду страдать в духе: «Какая боль, какая боль! Аргентина-Ямайка пять ноль».

Итак, давайте зафиксируем это: помимо естественных потребностей, естественных доминаций в человеческих обществах существуют и магические, рождаемые определенными социальными играми, игровыми полями, языковыми конструкциями. И если говорить о власти, о подчинении, об эксплуатации, то в глубоком понимании они заключаются именно включением в социальную игру.

Человек управляем и подчинен не потому, что его примитивно заставили работать и отбирают прибавочную стоимость, а потому, что его включили, погрузили в игровую Матрицу с определенными правилами и магическими, неестественными ценностями. И внутри этой Матрицы он всегда будет управляем.

Это хорошо объясняет Пелевин в «Шлеме ужаса»: там один персонаж объясняет, что создатель виртуальной игры не прописывает всю игру подробно, ему необходимо, чтобы игрок двигался по определенному маршруту, для этого создается целый ряд неявных стимулов.

Например, если игрок начинает отклоняться от маршрута, то нарастает разного рода дискомфорт: начинают тускнеть краски, яркость снижается, звучат какие-то неприятные звуки и т.д. Внутри социальной игры действуют такие же методы – отклонение от нарисованного кем-то маршрута грозит снижением  комфортности, нарастанием угрожающих диссонансов.

Таким образом, задача борьбы с эксплуатацией и системой носит в первую очередь идейный и духовный характер – требуется разрушить магическое обаяние игры, обнаружить, что это не реальность, а виртуальная Матрица, снять погруженность в нее.

При этом надо понимать, что поле игры, как правило, достаточно широкое и можно со своими протестами промахнуться и остаться играть внутри Матрицы по ее же правилам. Ну вот к примеру, можно начать протестовать против футбола и выступать за хоккей или бокс. Но перемена вида спорта не меняет сути – ведь они все включены в большое игровое поле «профессионального спорта», который в свою очередь тоже включен в определенную коммерческую и зрелищную игру.