Давай поженимся

По поводу очередной невыразимо унылой и ниочёмной пресс-конференции Путина можно сказать лишь то, что и обо всех остальных якобы публичных мероприятиях Отца народа.

Перед нами классический образец нынешней российской демократии. Кажется, Сурков назвал ее «суверенной». Театр одного статусного актера. Путин категорически отказывается от любого формата, в котором он будет собеседником — он готов только вещать, изрекать и изронять заветное.

И дело даже не в том, что это поведение классического царя (а откровенно говоря, на царя Наш не вышел — просто обычный серенький деспот). Это поведение человека, который не сможет выдержать равный разговор с равным или превосходящим его интеллектом. Совсем не зря практикуется категорический и постоянный отказ от любых дебатов даже с прикормленными «конкурентами» по президентской гонке — даже с этой бледной от усердия немочью есть опасность незадокуменитрованного прокола.

При этом нельзя сказать, что Путин не подготовлен технически — у него есть несколько классических приемов демагогии, которыми он неплохо, а иногда и мастерски владеет. К примеру, сегодня по вопросу о допинге Путин ловко перевел тему с проблемы на Родченко, активно дискредитируя конкретного человека, а значит — и его информацию. Причем даже неважно — врал Родченко или нет. Этот прием и есть чистой воды демагогия: «О чем умном нам может сказать человек, у которого нет московской прописки?»

И даже в этом случае вполне подготовленный демагог не рискует выходить на ринг, даже в ранге тяжеловеса. Опасения понятны — подсознательно он не может не понимать, что риск провала существует и он немал. Отдельно в скобках можно заметить, что при всех жесточайших запретах, бессистемных репрессиях и посадках ни за что информационная открытость остается крайне высокой. Люди, лично знавшие Путина, один за другим начинают публиковать свои личные воспоминания о его юности и первых шагах в в мире чистогана и наживы. И даже если учесть, что свидетель зачастую врет (во всяком случае, даже самый честный излагает свою версию, которая не обязана быть правдой), то суммируя многие свидетельства, можно прийти к выводу, что у руля страны находится абсолютно случайный, раздираемый дикими комплексами человек. Даже если не становиться Путиным и не говорить о личных качествах нашего президента, то воспоминания о деловых качествах тоже не внушают. Так что психологически понять Путина, не желающего открытого разговора с равным, можно. В конце концов, он даже к Познеру не рискует прийти, хотя, наверное, и того можно предварительно заинструктировать — человек все-таки системный, поймет тонкость момента.

Можно возразить, что есть интервью иностранным журналистам, так что версия о боязни не прокатывает, но все «внешние» интервью — статусные, а потому не предполагают вольностей в разговоре и произвольных вопросов. С Ларри Кингом был прокол — и все, хватит.

Поэтому остается единственный формат — снисхождение до прошений, почтительных вопросов и трепетных жалоб. И немножко лести в дрожащих голосах. А такой формат быстро приедается, ни спрашивать нечего, ни отвечать. Всегда одно и то же. Тоска. «Давай поженимся» в официальном изложении.