Окоченение системы

Твердость российской политической  системы как гарантия ее гибели

В своем выступлении в поддержку пенсионной реформы Путин сказал, что все страны, которые повышали пенсионный возраст, сталкивались с трудностями. Точно фразу не помню, но он как-то так сослался на мировой опыт. А мировой опыт – он очень разный и политические системы – тоже разные. То, что построили в России при всем прозападном духе реформ – совсем не похоже на западную модель. Это же нечто другое. Можно долго обсуждать на что похож получившийся уродец. Это неофеодализм? Это карикатура на крепостную Россию? Или это пародия на советскую однопартийную систему? Или все вместе взятое? Но это что-то тяжелое, бетонное и неповоротливое. Тут можно, конечно, говорить, что периферийный капитализм и не может породить ничего другого, это всегда территория деградации и безбашенных диктатур, где резвятся озверевшие людоеды. Но при этом все-таки играет роль местная специфика. А местная специфика такая же, как в известном анекдоте, в котором работник оборонного предприятия из вынесенных деталей пытался собрать коляску, но каждый раз получал пулемет. В итоге 33-х лет реформирования страны мы пришли к системе, в которой существует подобие генерального секретаря и новой КПСС – в еще более убогом и безысходном виде, чем это было в самом позднем СССР. И  главное – при полном отсутствии советской социалки.

У кого-то в блоге встретил примерно такое описание метаморфоз политической системы в нашей стране. В СССР был негласный договор: ограничение  свободы при социальных гарантиях. При Ельцине уничтожили социальные гарантии, но предоставили свободу. А при Путине окончательно ликвидировали и свободу, и социалку. С чем-то тут можно спорить, но в общем схвачено верно.

И вот, оглядываясь на пройденный путь, каждый может поискать ответа на вопрос: «За что боролись?» Чтобы у нас партноменклатура превратилась в олигархов, высасывающих соки из страны? Чтобы нас постоянно грабили? Мы боролись за повышение пенсионного возраста? Ради чего были потрачены эти 33 года преобразований? Что на выходе? Стареющий Путин, замену которому будет искать новое Политбюро на закрытых совещаниях. Единороссовский одобрямс в Госдуме, безмозглые функционеры партии власти, один вид которых вызывает тоску и проблемы с желудком. Система, в которой Росгвардия колошматит людей на митингах, преследование за анекдоты, репосты и лайки. Умирающие города, исчезающий русский народ, руины заводов.

Вот картинка нашей повседневности: «Волгоградский завод тракторных деталей и нормалей, больше известный как метизный, начали сносить с лица земли. Как сообщает корреспондент ИА «Высота 102», уже разрушены несколько цехов и зданий, расположенных ближе к железной дороге. Во время проведения чемпионата мира по футболу в Волгограде  часть завода, которая «смотрит» на проспект Ленина,  стыдливо прикрыли рекламными баннерами. Ведь стадион находится практически рядом с почившим в бозе заводом, вид которого мог бы вызвать недоумение у туристов. Справка. ОАО «Волгоградский завод тракторных деталей и нормалей» (ОАО ВЗТДиН) был основан 1932 году, специализировался на производстве метизов, крепежных изделий, колесных пар для грузовых и пассажирских вагонов, слесарно-монтажного инструмента.  С 2014 года завод признан банкротом и в отношении собственника имущественного комплекса была открыта процедура конкурсного производства.  В августе 2017 года территория завода выставлена на продажу». У нас эпоха не великих строек, а великих разрушений. Это было целью многолетних преобразований?

Специфика построенной в России  системы именно такова и об этой конкретике надо говорить, а не об абстрактном «мировом опыте».

Я бесконечно далек от идеализации западной демократии, понимаю – насколько все и там условно, и что скорее можно говорить о различиях в организации политических спектаклей. Но западный политический театр более динамичен, гибок. Он эластично реагирует на широкую негативную реакцию. Если правительство проводит непопулярную реформу, то на следующих выборах это скажется, и в стране будет другой президент, другая партия в парламенте. Насколько они отличаются друг от друга – другая тема. Но что-то меняется, система как-то реагирует, чуточку сдвигается, есть хотя бы видимость обратной связи.

У нас в стране 33 года бессменно сидит одна и та же политическая сила, «семья». «Западные партнеры» называют её — «мафия». Правительство проводит один и тот же экономический курс. Даже люди почти те же самые. Правил Ельцин, потом наследник Ельцина — Путин, потом друг Путина – Медведев. Если Путин окончательно сдуется, то нам подсунут его наследника, его друга, друга его друзей или друга Юмашева. Это всегда одно и то же. Система сделана из твердого, но хрупкого материала. Она не реагирует на мнение людей – подчеркнуто не реагирует: «Ну вы там пищите, а мы все равно сделаем по своему». И в этой твердости – ее уязвимость…

Из итогов последних региональных выборов, на которых что-то пошло не так, власть сделала вполне предсказуемый вывод, «Ведомости» пишут: «Кремль накажет ЛДПР и КПРФ за результаты выборов во Владимирской области, Хабаровском крае и Хакасии, сообщила газета «Ведомости» со ссылкой на источники, близкие к администрации президента. «Выборы показали, что они недоговороспособны», — отметил собеседник издания. В качестве наказания Кремль может отказать партиям в помощи при прохождении муниципального фильтра на следующих выборах. По данным «Ведомостей», встреча лидеров КПРФ и ЛДПР с президентом России Владимиром Путиным вряд ли состоится в ближайшее время. «Они перешли через красную линию, по сути, стали внесистемной оппозицией и могут теперь разделить ее судьбу», — рассказал собеседник издания, близкий к администрации главы государства».

Еще больше бетона, еще меньше свободы, еще тверже, еще жестче… Там, в недрах системы, действует своя логика: чтобы контролировать надо все время сужать поле свободы, выстраивая все новые бетонные стены. Пространство возможностей стремительно сужается.

Надо понимать, что средний человек, обыватель – в принципе по своему духу очень далек от революционности. Пока у него есть возможность хоть что-то изменять для себя в рамках существующей системы, он никогда не будет против нее восставать. Он будет искать выходы, лазейки для себя, на что-то жать, что-то пытаться сдвинуть. А если лазеек не осталось, если сдвинуть ничего уже нельзя? Какой остается выход? Только ломать бетонные стены системы. А что еще делать?