Порождения тьмы

В точном соответствии с правилом «сон разума рождает чудовищ», сон человеческой цивилизации породил современный Запад. Процесс расчеловечивания давно уже глобальный, и дьявольски напоминает самую заурядную трофическую (пищевую) цепь (или пирамиду) у животных. А именно: все, кто сильнее, пожирают тех, кто окажется слабее. При этом вечный голод алчности не делает разницы между представителями чужих и своего вида, не различает млекопитающих от насекомых, земноводных от рептилий. Всё просто: увидел-догнал-сожрал. Кто? Кто крупнее размерами тела и челюстями. Кого? Любого, кто в данный момент мельче. Медведя волки, конечно, не сожрут, а вот медвежонка – запросто…

В человеческом обществе, ранее структурированном, были параллельно в одном времени, представлены разные типажи.

Гении, опередившие своё время и мыслящие очень широко. Простые трудяги, звёзд с неба не хватающие, но честно выполняющие своё дело. У одних – технический склад ума, у других – гуманитарный. Одни доказывают теоремы, другие пишут лирические стихи…

Среди многих был криминальный элемент со специфическим мышлением и особой, воровской «моралью». И никто, даже в смелых фантазиях, ещё в 1989 году не посмел бы предположить, что именно этот контингент наследует Землю!

Вы поняли, что случилось?

Разрушая перспективные формы цивилизации, Запад восторжествовал, и это было торжество шулера, фокусника, афериста, проходимца, взломщика и карманника. Он не добывает свои победы, он их у ротозеев ворует из кармана, как «щипач» в трамвае…

+++

Для шулера нужны три вещи:

1. Во-первых, передёрнуть карты вопреки правилам игры, но в свою пользу.
2. Во-вторых, отвлечь внимание в момент, когда он передёргивает карты, сделать так, чтобы смотрели в другую сторону
3. Найти дураков, которые не сделают из постоянства побед шулера вывод о том, что победы эти не случайны.

Собственно, эти три актуальнейшие (для шулеров) задачи и решает современный капитализм (или пост-капитализм смертопоклонников т.н. «постхристианского мира»). В нём всё больше ярких фокусов, отвлекающих эффектов, всё больше подлогов (которые всё грубее и топорнее выполняются – видимо, от спешки в азарте), и всё явственнее ставка на конченного социального дегенерата, как на главную фигуру обывательской массы.

У современного пост-капитализма две руки: афёра и террор, террор и афёра. Ложь – форма, в которую отливается расплавленное общество, а террор – напильник, которым потом подравнивают недостатки отливки, случайные шероховатости.

Довольно сильно потрепав целостную органику цивилизации[1] сверхскоростями[2] и извращениями[3] ХХ века – мы накренились в чёрной мистерии «перестройки» и свалились в анти-цивилизацию, выстроившую себя (в чём-то сознательно, а в большинстве случаев – нечаянно) на противостоянии социальному прогрессу.

В ХХ веке Запад (хотел или не хотел) стал притягательным магнитом всех сил реакции и машиной по противодействию социализму…

Победа США над СССР – это как если бы литературные критики победили писателей (всех до единого) – а победив, поняли, что им теперь некого критиковать. То есть боролись-боролись, выискивали средства ужалить побольнее, наконец – победили вчистую… И выяснили, что паразитировали на том, с кем так упоённо боролись…

Аналогия очень подходящая: Запад весь в целом в ХХ веке строил себя на критике цивилизаторского эксперимента, попутно и параллельно усваивая уже обработанные критикой (во многом справедливой) достижения в мягком и безопасном, прошедшем первый, самый рискованный вид испытаний, виде.

Понятно, что летать на самолёте типовом гораздо безопаснее, чем на экспериментальном, и что обычный пассажир рискует куда меньше, чем лётчик-испытатель. Но, с другой стороны, без лётчиков-испытателей, гибнущих первыми при любой поломке неопробованной перспективной конструкции – не было бы и типовых самолётов!

Когда перед критиком (Западом) встала задача не просто критиковать чужие опыты, а продемонстрировать свой собственный – всплыла сразу вся паразитарная беспомощность его цивилизационной конструкции. Не только политической, но и вообще, метафизической.

Потому что прирождённый первооткрыватель легко становится потребителем, вернувшись из экспедиции в город; а прирождённый потребитель не в состоянии стать первооткрывателем…

+++

Антицивилизация – это не шутки и не игра слов. Это очень серьёзно и страшно. Не нужно думать, что это какая-то альтернативная цивилизация, «другой поток» той же самой реки истории. Нет! У антицивилизации обратные цели, обратные задачи и обратные методы.

И мы их видим: примитивизация жизни и всех процессов, примитивизация культуры и образования, обратное развитие науки (назад, в миф и мракобесие), обратное движение социальных форм (в феодализм, в рабовладение, в первобытность). Возрождение и эпидемии побеждённых (казалось, навсегда) цивилизацией болезней, деградация медицины до уровня знахарства и обычного очковтирательства шарлатанов, возрождение проблем нижнего, казалось бы, давно пройденного уровня (типа ЖКХ, безработицы, длинна рабочего дня и стажа для пенсии и т.п.).

У примитивных людей – примитивные, зоологические решения в сфере снабжения и потребления: снова, как в первобытной саванне, у либералов «победитель получает всё и сразу». Чтобы не было дефицита и очередей – просто сокращаем круг потребителей, сокращаем платежеспособность. При минимуме покупателей в магазинах максимум изобилия предлагаемых «ништяков» для узкого круга избранных…

Если цивилизация стремилась нарастить количество благ до числа нуждающихся, то антицивилизация сделала наоборот: сократила число потребителей до количества наличных благ. Жестоко – зато удобно: если сам деньги печатаешь, то всё перед тобой, и с доставкой на дом, и без очереди…

У антицивилизации – обратная проекция потребностей. Высшие для цивилизации потребности сделаны низшими, а низшие – подняты на самый верх приоритетов. Торжество Запада стало в целом триумфом и апологией грубости, глупости, гнусности, канонизированного уродства и превозносимой до небес патологии.

Если цивилизация тысячелетиями собирала человека ХХ века (вообразите конструктор-лего, фигурку, собираемую из модулей) то антицивилизация преследует цель его разобрать обратно. В цивилизации больше всего уважали голову, и меньше всего задницу; в антицивилизации Pax Americana[4] – с точностью до наоборот[5]. Ведь недаром же фигура либерала в антицивилизации прошла от академика Сахарова до Ксении Собчак!

+++

Технологически антицивилизация – это отношение к любому наследию человеческой цивилизации как к утилю и вторсырью. Ключевая фигура пост-советизма (даже в США или Западной Европе) – техно-падальщик и техно-могильщик. На периферии он свирепствует больше, в центре системы меньше, но он повсюду, от туркменбаши до псевдо-космических афёр Илона Маска (выдумавшего доказать, что частному бизнесу под силу осваивать Космос).

Как на тебя смотрит друг? Как на человека.

А как на тебя смотрит «чёрный трансплантолог»? Как на собрание дорогостоящих органов, пропадающих зря (пока).

Взгляд Запада на человеческую цивилизацию – это взгляд потрошителя, охотника за органами. Власть современного Запада строится на трёх «китах»:

1.Чудовищные средства
2.Чудовищные цели
3.Чудовищная пластичность человека для манипуляций чудовищными средствами с чудовищными целями.

Если монстр прибрал к рукам все деньги мира и технические достижения нескольких веков инженерной мысли – то он обладает чудовищными по силе средствами.

Но, поскольку он монстр – он заставляет колоссальную силу этих средств служить чудовищным целям.

Преследуя свои чудовищные цели – монстр выясняет, насколько далеко простирается внушаемость и мутационная способность человеческого вида, до какой степени можно изменить людей и каждому личность на нечто противоположное.

Что, например, такое направляемый из Америки мировой терроризм? Это суицидальный зомби, человек-бомба. Над зомби стоит бандит-наёмник, которому есть чем платить, ибо США печатают мировые деньги. Уровнем выше – лаборатория, которая поставляет бандиту людей-бомб с вытравленными мозгами и личностью. У лаборатории завидный бюджет – ведь монстру есть чем платить. И там работают учёные, которые всю мощь своего разума продали монстру. Они ищут ответа на главный для монстра вопрос – как превратить человека в послушный пластилин, химически, физически, культурологически, социально, какими средствами подавить его «Я» и превратить в зомби…

Яд в этих лабораториях в небольших количествах создаёт зомби-потребителя. Увеличивая концентрацию – получаем зомби-бомбу, того, кто безропотно идёт и убивает себя вместе с детьми, с невинными жертвами…

+++

А в итоге – какая у зомби может быть цивилизация? Зомби ведь инструмент, даром что из человеческой плоти, он не объект, а субъект действия. Если вы выключите компьютер, и бросите на 100 лет, то за все 100 лет компьютер и не подумает включаться. Вот что такое субъект или инструмент: поставил – стоит, положил – лежит…

Копаем глубже: нам нужно докопаться до сути происходящего кошмара…

+++

Сигнальная система условных и безусловных рефлексов – открыта академиком И. П. Павловым. Павлов считал, что первая сигнальная система развита практически у всех животных, тогда как вторая система присутствует только у человека. Она позволяет человеку формировать отвлечённый от конкретных обстоятельств образ.

Царство первой сигнальной системы — это царство ощущений, представлений, относящихся к окружающему миру. В нем нет отвлечения от «текучки», нет места обобщению, личности, анализу опыта, науке, «как орудию высшей ориентировки человека в окружающем мире и в самом себе»[6].

Павлов думал, что мозг животного отвечает лишь на непосредственные зрительные, звуковые и другие раздражения или их следы; возникающие ощущения составляют первую сигнальную систему действительности. Он же полагал, довольно наивно, что вид Homo sapiens навсегда и как бы в подарок получил качественное видоизменение системы сигнализации.

Человеку, якобы, всегда присущи многообразные системы сигнализации и символьные языки, универсализирующие практику.

«…условные (произвольные) сигналы индивида приобретают определенные, принятые группой значения и значимости, преобразуются в знаки языка… передаются через речевую деятельность из поколения в поколение»[7].

Первая стадия – утрата критического восприятия преподносимого «имени события».

Вторая стадия – отсутствие реакции за пределами личных физиологических ощущений боли и удовольствий.

Расчеловеченный человек не понимает, не хочет и уже не может понять причины происходящего вокруг. Он реагирует как простой магнит: притягивается к животным удовольствиям и отталкивается (убегает) от прямой и непосредственной угрозы. Непрямых, опосредованных перспектив или угроз расчеловеченный уже понимать не в состоянии. Энергия его действия включается только прямым приводом, на основании животных рефлексов.

Прямое следствие: расчеловеченный не понимает ни лжи, ни скрытой угрозы. События вспыхивают в его уме внезапно – и так же быстро угасают в памяти. Например, животное, выходящее на очередной майдан, не в силах проанализировать собственный опыт предыдущего майдана – ведь «время прошло, всё забылось»…

Для животного слишком сложно понимание разницы между благом и посулом. Оно путает обещание с фактом, формальное право с гарантией – и потому все обещания глотает, как рыбка наживку, не имея представление о лжи, как об инструменте манипуляторов.

Так стирается грань между утверждением и доказательством. Принимая всё некритически, вторичный примат-дегрод ставит знак равенства между любой клеветой и установленным фактом.

Развитие абстрактного разума шло так: усложнение обобщения сопровождалось необходимым усложнением доказательной системы, а следовательно – усложнением самого человека, его ума и психики. Оторванные от непосредственной очевидности утверждения становились всё более сложными, и для того, чтобы они не превратились в бред, в шизофазию, в луллизм[8] – требовалось совершенствовать человека и его восприятие, повышать его требовательность к доказательствам.

Деградация способностей к восприятию и критическому анализу гасит и тушит абстрактное мышление в любой его форме. Человек возвращается в бессвязную очевидность «дают-бери, бьют – беги», не пытаясь, да и не в силах выяснить кто, за что и почему даёт или бьёт…

В итоге человеком можно управлять системой простых и однотипных, бесхитростно повторяемых провокаций, ловить его снова и снова «на живца», как мышь или рыбу, которые не анализируют ни своё, ни видовое прошлое. Рыба в принципе не в состоянии понять устройство рыболовного крючка, она руководствуется принципом «дают-бери», как и мышь, видя сыр в мышеловке.

+++

Демократическая система не содержит в себе ни инструментов, ни даже ясно высказанного желания «защищаться от дураков».

Этим во многом и объяснимы «политические кунсткамеры» уродов, состязающихся в уродстве, вроде современной американской или современной украинской.

Демократическая клоунада – это самоценный процесс, не нуждающийся в результате. Он делает жизнь иррациональной, потому что подменяет рациональные цели «волей избирателей». А это – отказ от объективной картины мира в пользу субъективной вкусовщины.

Это всё равно, что заменить таблицу умножения – голосованием за результаты умножения, так, чтобы избиратели большинством голосов решали, сколько должно быть «2х2», причём обязательно «на альтернативной основе».

Так выборную процедуру (изрядно к тому же проституированную) превращают из средства в цель: ведь при целеполагании важен результат, а не процесс. Чего мы хотим добиться от жизни – выстроить египетскую пирамиду, отрыть платоновский котлован, или повысить средний уровень жизни? В любом случае для нас важен итог, а не ритуалы закладки.

Демократический процесс итога не имеет, в нём всё решает изменчивая воля избирателей. А избиратели – это иногда всё население (в чрезвычайных случаях), но чаще – члены правящего заговора, территориальной масонерии[9].

Причём катастрофа первого варианта (когда население действительно избирает[10]) – гораздо масштабнее по своей кошмарности, чем весь негатив, связанный с «междусобойчиком» заговорщиков.

Но и узость электорального круга (скажем, 100 или 60 богатейших семейств США) – не устраняет субъективности, противоположной объективной реальности. Цели-то нет! Если была бы рационально выраженная, ясная и понятная цель – тогда выбирать нет смысла: кто справляется, тот уже самим делом избран.

Например, если цель – пятилетний план, который нужно выполнить по вполне определённым и точно обозначенным параметрам. Повысить добычу угля или выплавку стали «большинством голосов в урну» не получится. Руководитель или справляется или не справляется – а при чём тут выборы и конкурс симпатий?

Конкурс симпатий имеет смысл только там, где никто никуда не идёт и не собирается. Где отчётливая и постоянная цель сменена детскими капризами, постоянно меняющими вектор.

+++

Боль и неадекватная реакция на боль у вторичных приматов замыкаются в кольцо, разогревая и умножая друг друга.

Человек, столкнувшись с болью, делает выводы о причинах боли: например, о том, что нельзя хватать раскалённый чайник без прихватки. Адекватная реакция на боль устраняет причины боли.

Неадекватная реакция на боль – это гнев, обрушиваемый мимо причин, на что попало, и на что угодно: человек обжёгся, решил, что это стена виновата, ударил кулаком в стену, и сломал себе руку… Сломав руку, решил почему-то что виновата дверь, пнул в железную дверь — и сломал ногу…

Нетрудно заметить, что украинствующие приматы мечутся именно так, в примере нет преувеличения или гиперболы: ломая руки и ноги мечутся от всё возрастающей боли между Януковичами, Потрошенками, Трупчиновыми, Надями Савченко и Сака-Мишками-Одесситами…

Естественно, у них дела всё хуже и хуже, а как иначе? Неадекватная реакция на боль – умножает боль, возросшая боль требует и более активной реакции, а реакция-то неадекватная, не связанная с пониманием причин боли…

+++

Неспособность понять причины боли – делает боль вечной и неодолимой. Нет у людей адекватных знаний о мире – нет и будущего у таких людей в этом мире. Единственным законом «прекрасного нового мира» становится уголовная «разводка», кража со взломом и их метафизика: трофическая цепь из мира живой дикой природы. Та, в которой никакой хищник не застрахован от роли жертвы на случай встречи с более крупным хищником…

[1] Имею в виду свою теорию ОРГАНИЧНОГО СТРОЕНИЯ РАЗУМА, предполагающую целостность и единство человеческого сознания, последовательность и поступательность, преемственность его исторического и духовного сложения. С точки зрения этой теории, например, отказ от религии и её целей, поставленных перед человеком, теряют смысл и обесцениваются все средства, в виде прикладных наук и знаний. Они уместны только при определённых, изначально заданных целях общества, при смене целей – безумны и нелепы, как деталь от снятого с производства и более не используемого механизма.

[2] Имею в виду свою теорию об аллергической реакции человека на прогресс, возрастающей при возрастании скорости прогрессивных перемен. В случае чрезмерной скорости («ускорения») стресс человека, не успевающего привыкать к переменам, оборачивается бунтом всего тёмного и звериного, того, что в человеке попирается цивилизованными нормами. Возникает популярность мракобесия, самых низменных и зоологических мотивов, связанная с тем, что человек психологически не успевает за чудесами техники…

[3] Имею в виду свою теорию о том, что объективное явление единого, по своей сути, для всех эпох, Прогресса почти всегда выступает в сектантских оболочках той или иной эпохи. Из-за этого в истории объективно-прогрессивные преобразования спутываются и смешиваются со всякого рода странными и нелепыми предрассудками, какими-то шаманскими отсебятинами и карго-излишествами. Это подобно знахарке, которая связывает лечение больного с травкой и дурацким танцем. Травку она подобрала верно, травка действительно исцеляет, а танец исполняется на правах объективно не нужного приложения, ложного мема, приклеившегося к процессу лечения по ошибке, как атеизм к советизму.

[4] С лат. — «Американский мир».

[5] На эту тему разразилась истерикой, сознаюсь, неожиданно для меня – либеральнейшая «Новая Газета». Кто бы мог ждать такого от её постоянщика, Яна Шенкмана: «…Главный музыкант нулевых – «Наше радио», машина по производству и раскрутке не хитов даже, а новых групп. Идея у большинства из них – имитация кайфа и крутизны. Крутизна без особых причин, кайф без усилий… выяснилось, что русская музыка совершенно к этому [к поискам смысла жизни-ЭиМ] не готова. Дело даже не в политической аморфности, а в отсутствии большого высказывания… Как выглядит хитпарад-2018? Альбом БГ «Время N», больше похожий на реквием по современной России. Мрачный и отчаянный альбом 442 Дельфина: «Нам говорят, что мы должны все свои жизни родине. Но мы же более чем сложны, вроде бы».

… Все это персонажи 1993 года. Они рулят. Остальные… на много порядков мельче. Почему так вышло? Проблема не только в музыкантах, у нас по-прежнему появляется достаточно талантливых и искренних исполнителей. Проблема в аудитории. Сейчас уже очевидно, что поход в частную жизнь, попытка просто жить, не спрашивая себя зачем, кончились катастрофой не для русского рока, а для страны. …отсутствие большой цели и большого смысла, а именно это происходило с нами последние 25 лет, неизбежно приводит к неверию, к параличу воли. Какое уж тут искусство? ( https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/03/31/76015-russkiy-rok-mezhdu-diskotekoy-i-revolyutsiey)

[6] И. П. Павлов (1932).

[7] И. П. Павлов.

[8] В XIII веке Раймунд Луллий создал «логическую машину», которая состояла из нескольких подвижных концентрических кругов. На круги клались общие понятия в виде слов. Вращая круги, можно было получать множество новых, более или менее сложных комбинаций, в которых Луллий видел новые реальные истины. И которых там, конечно же, не было, а было нечто иное: подобие смысла в цепочках равноуровневых абстракций, на котором и сегодня построено большинство современных диссертаций у мошенников от науки: «перестройка – революция», а поменяешь местами, и снова видимость осмысленной фразы…

[9] Правящая масонерия – групповое самодержавие, правящий заговор – в закрытом режиме осуществляющий реальное управление за спинами номинальных властей-шоуменов. Легко опознаётся по распределению и распоряжению, по финансовому и карьерному доминированию. В последние годы на Западе уже и не скрывается. Например, один из самых успешных разведчиков советского блока Карел Кохер раскрывает это так: «…Я говорю намеренно о «правящих кругах» США, которые находятся у власти независимо от того, кто является президентом» ().

[10] Я изучал эти процессы, как историк и наблюдал их непосредственно, как гражданин, в период 1985-93 гг. Катастрофа прямого народного правления, когда народ действительно избирает, а не просто используется в качестве ширмы – заключается лишь отчасти в неумелости и неумности широких масс. Простую розетку не позволят чинить без образования электрика, а выбирать власть – пожалуйста, любой обалдуй! Электрикой заниматься он некомпетентен, а электоратом – компетентен? Но главная причина – конфликт интересов между людьми, которые экономически друг другу – антагонисты. Власть – это обладание самыми ценными из благ, и потому, когда владелец не определён – неизбежно начинается давка и резня. Когда у каждого есть шанс захватить власть и преобладание – вспыхивает тотальный террор взаимного затаптывания: игроков много, а заветный приз – один.