Только шашка Козаку

Зачем для реализации мертворожденного донбасского варианта «меморандума Козака» приглашать, собственно, Козака?

В конце прошлой недели стало известно о назначении Дмитрия Козака заместителем руководителя президентской администрации. Эта новость и сама по себе не может считаться рядовой.

С одной стороны, АП давно уже является то ли то самостоятельной ветвью власти, то ли частью власти исполнительной, но при этом частью ведущей, в несоизмеримое число раз превосходящей по влиянию такие формально самостоятельные ветви, как законодательная и судебная, и управляющей ими.

С другой, Козак сам по себе – политический тяжеловес, если и не супертяж из первой пятерки-шестерки, то где-то в пелотоне или рядом. Поэтому состоявшееся назначение одновременно и взаимно повысило значимость как АП (хотя куда уж значимей?), так и Дмитрия Николаевича в процессе пресловутого «транзита». Тем более что специально «под него» введена ранее отсутствовавшая должность третьего зампреда.

Однако вскоре у новости появилась дополнительная ветвь, едва ли не более важная, чем сам ствол.

Политолог Алексей Чеснаков, считающийся кем-то вроде полуофициального пресс-секретаря В.Суркова, сообщил об уходе своего визави с должности помощника президента, курировавшего украинско-донбасское направление. Делом решенным выглядит переход этих хлопот именно к Козаку, хотя однозначного официального подтверждения перестановок пока нет.

Примечательно, что несколько месяцев назад, в конце лета, тот же Чеснаков дал большое интервью, где рассказал, что в российских верхах сталкиваются два подхода к проблеме Донбасса. Условно и грубо говоря, эти подходы можно назвать «безоговорочной капитуляцией» и «капитуляцией с оговорками». И олицетворяют их как раз, соответственно, Козак, тогда занимавшийся украинско-донбасской проблематикой в ранге вице-премьера, и Сурков.

«Они по-разному видят конечную цель Минского процесса и по-разному читают Минские соглашения. Козак, повторю, судит с экономической точки зрения. Экономически, чтобы вывести Донбасс из послевоенного шока, нужно много инвестиций. Вопрос, кто будет нести эти расходы? Украина? Россия? США? ЕС? Что ответит какой-нибудь рациональный экономист? Он ответит: кто угодно, только не мы. То есть, Донбасс надо кому-нибудь отдать, чтобы не брать на себя допрасходы. И даже не очень важно, кому. Есть также проблема санкций.
[Сурков же видит итогом мирного процесса] наделение Донбасса настоящим, полноценным особым статусом. Донбасс должен сосуществовать с Украиной, приблизительно, как Гонконг с Китаем — один народ, две системы. Только не на пятьдесят лет, а бессрочно. Или же Украина может получить так называемый символический суверенитет над Донбассом. Что-то вроде того, как Британия над Канадой или Австралией, где английская королева номинально числится главой государства, но на деле никакой власти не имеет. Это будет хорошее решение».

Эта информация, и без того прорывавшаяся наружу, теперь заиграла новыми красками и уже в ближайшее время, ввиду очевидного триумфа одной из концепций, будет проверена на практике.

Есть, правда, оптимисты, которые утверждают, что Козак, наоборот, будет не только более прагматичен, но и более изобретателен в своей работе, и сумеет найти решения, максимально устраивающие и Россию, и Донбасс.

В качестве примера приводят так называемый «меморандум Козака», едва не разрешивший в 2003 году приднестровский конфликт. Согласно этому документу, Приднестровье и Гагаузия входили в федерализированную Молдавию на правах субъектов этой федерации, получая еще и право вето на ключевые политические решения общегосударственного характера. В том числе и внешнеполитические, типа евроатлантической интеграции. Буквально в последний момент американский посол в Кишиневе отговорил тогдашнего молдавского президента Воронина от подписания меморандума, убедив его, что это бомба под молдавскую государственность.

Мысль и аналогия интересная. Вот только дело в том, что донбасский вариант «меморандума Козака» уже существует.

Это, при массе нюансов…те самые горячо любимые и всячески продавливаемые Сурковым Минские соглашения. Да, они изначально нежизнеспособны, потому что у одних участников и сопричастников не было желания их выполнять, у других воли и возможности, у третьих и того, и другого; порой позиции и пропорции соотношения менялись. Да, они абсолютно, принципиально не соответствовали желанию народа Донбасса и устремлениям, с которым он поднимался на борьбу. Да, с каждым убитым артобстрелами жителем народных республик, с каждым днем лишений и военных невзгод желание продавить вариант «отдельных районов Донецкой и Луганской областей с особым статусом» выглядело все более циничным.

Но стоит признать, что в этой тупиковой и циничной парадигме бывший помощник президента был последователен и крайне сомнительный выбор в пользу бесконечного ужаса Донбасса, а не быстрого ужасного конца осуществлял упорно.

Мечта о большой Новороссии, которую весной 2014-го отстаивала не самая большая и влиятельная часть обитателей властных этажей и которая ненадолго, буквально на считанные дни стала негласным приоритетом власти в целом, схлопнулась очень быстро. Иначе, увы, быть могло вряд ли. Беспокойство о заграничных счетах и имуществе значительно перевешивало не что защиту каких-то там русских, но и банальный геополитический прагматизм, требовавший использовать исторический шанс сломать проект «Украина не Россия». Да просто не мог антинациональный Савл вмиг обернуться почвенным Павлом. Тем более в нашем случае, когда градус савлианства просто зашкаливает.

Но просто так загнать в бутылку протест Донбасса, его освободительную борьбу под русскими знаменами было нельзя – слишком многое оказалось сломано и разрушено, слишком большие дипломатические потрясения произошло. И Сурков пытался загнать эту борьбу с некоторой пользой. Не для донбассовцев и даже не для России как государства, а для российского правящего класса, желавшего в лице автономных «ОРДИЛОСОС» иметь рычаг давления на Киев в топливно-энергетических и иных меркантильных вопросах. Тем не менее, линии на «сдачу с оговорками» Вячеслав Юрьевич старался придерживаться.

Так зачем же, если принять мнение оптимистов, для реализации мертворожденного донбасского варианта «меморандума Козака» приглашать, собственно, Козака? Больше жизни он явно в него не вдохнет.

Во всяком случае, такой жизни, которая в плане приемлемости  хотя бы микроскопически превосходила для Донбасса остальные альтернативы. Вот меньше – вероятно. Тем более, напомню, что и свой аутентичный молдавский меморандум новый зампред АП в итоге не осуществил. Притом что процесс шел не в условиях горячей стадии конфликта, каковая до сих пор имеет место в Донбассе, а спустя десятилетие после окончания боев в Приднестровье. К тому же неудача произошла не в условиях комплексного, всестороннего и всеуровневого давления Запада.

С США в 2003-м отношения были довольно пристойные, пусть и несколько испорченные разногласиями по поводу иракской войны, с Европой и вовсе теплые, во многом как раз из-за консенсуса по поводу Ирака. Все сорвалось не из-за яростного противодействия вашингтонского государственно-внешнеполитического аппарата в целом. А из-за конкретного посла и, вероятно, группы чиновников Госдепартамента. Да, сорвалось в последний момент, на грани. Но – сорвалось.

Многие, кстати, почему-то причисляют к числу успехов Дмитрия Николаевича на том же самом молдавском направлении прошлогоднее изгнание олигарха Владимира Плахотнюка, де-факто бывшего негласным хозяином страны. Особенным блеском здесь странным образом считают осуществление этого изгнания в коалиции с Западом. Честно говоря, так себе достижение – помочь вроде бы как противникам загрести жар чужими руками. Хотя, если принять версию, что желание хоть как-то выслужиться перед противниками, а на самом деле – наш официоз называет вещи своими именами! – уважаемыми западными партнерами, все встает на свои места.

В итоге единственным выигрышем, который можно для убедительности предъявить публике, выглядит сохранение президента Додона, призванного горячей пророссийской риторикой оттенять общий русофобский курс страны и получать в Москве разного рода кредиты и иные гостинцы. Додоновская Соцпартия при этом образовала в роли младшего партнера коалицию с откровенно прозападным и прорумынским блоком АКУМ, а вице-премьером по реинтеграции (Приднестровья) вскоре стал Александр Фленкя, почти мгновенно сделавший отношения с Тирасполем хуже, чем раньше.

Как сказал один политолог: «Запад использовал Россию в качестве тарана против прежней молдавской власти, а затем перехватил инициативу, поставил на ключевые посты своих людей и установил более жёсткий, чем прежде, контроль над Молдовой».

Видимо, такой же царский подарок без особой взаимности подготавливается и в Донбассе в виде, собственно, Донбасса.

Нет, вряд ли это будет капитуляция прямо завтра, все-таки даже безоговорочность имеет некие тормоза и пределы. Скорее, нечто вроде хаотичного, но относительно поступательного и растянутого на год-два бегства Горбачева из Восточной Европы. Даже рамка «Минска» будет оставлена – просто после еще пары раундов переговоров в нее легким движением руки внесут внешне косметические, но по сути революционные изменения к худшему. В частности, переставят местами пункты «передача границы Украине» и «донбасские выборы по украинскому законодательству».

Российский агитроп постарается объяснить, почему это правильно и мудро. В это время украинские военно-силовые органы проведут в регионе репрессии, степень свирепости которых зависит в первую очередь от гуманизма западных кураторов. В ЛДНР, окончательно ставших «ОРДИЛОСОС»,  состоятся выборы, на которых жители добровольно и с песней проголосуют за партии и кандидатов, разделяющих русофобский консенсус, а ничего другого, по сути, и не будет.

Через какое-то время по «добровольному и с песней» «желанию» самого Донбасса его автономия будет отозвана или юридически выхолощена. На многострадальную землю, в частности, распространятся принятые уже при Зеленском и голосами его парламентской фракции языковой закон, более жесткий, чем принятый и вскоре приостановленный сразу после майдана. Согласно этому закону русский язык становится допустимым разве что в плотно закрытом чулане.

За это, кроме самого радостного факта сброса опостылевшего «чемодана без ручки», Зеленский и стоящие за ним «элиты» немного пойдут на встречу в плане риторики и этикета, милостиво позволяя создавать иллюзию, что отношения вернулись на уровень 2013-го года. Уровень тоже, кстати, довольно неоднозначный.

Не исключено, что «Зе», преодолев сопротивление радикалов, даже совсем уж расщедрится и приедет в Москву на 75-летие Победы. Париж стоит мессы, а парад новой «победы» в Донецке и Луганске – парада старой в Москве.

В чем, правда, смысл такой «разрядки», не совсем понятно, учитывая, что содержательно политика Киева по сравнению с порошенковской эпохой если и изменилась, то в еще худшую сторону. Более того, украинский президент показывает, что мало во что ставит не только Москву. Например, он отказался под совершенно и подчеркнуто надуманным предлогом посетить в Израиле международный форум памяти холокоста. И это говорит, что в Москву он все-таки вряд ли приедет даже в виде запредельного подарка.

Между тем в этой самой Москве умные люди уже сообразили, куда ветер дует. Поспешно снимается с довольствия «украинская антифашистская эмиграция», совершенно, конечно, бессмысленная и нелепая, имевшая целью симуляцию наличия самой себя. Умная Наталья Владимировна Поклонская, уже не раз говорившая о том, что она украинка, опубликовала в день рождения Зеленского проникновенные публичные поздравления, в которых русский язык перемежается украинским и в которых содержится горячее пожелание вскоре приехать послом в Киев.

Таких маркеров, свидетельствующих о резком ускорении курса на безоговорочную капитуляцию и снятие последних мешавших ей барьеров, много. Очевидно, что такая капитуляция, если она, не дай Бог (а кроме Бога надеяться уже особо не на кого), произойдет, станет свидетельством усиливающегося и всеобъемлющего общероссийского кризиса – и одновременно дополнительным значимым фактором его усиления.