Вам шашечки или ехать?

Фото отсюда

И все же интересно, насколько противники вакцинации – и вообще, ковидотрицатели – любят апеллировать к юридическим аргументам. (А точнее – к «юридическим» аргументам, поскольку к реальной юриспруденции они имеют малое отношение.) А вот к чему точно отношение имеют – так это к исключительно формальному отношению ко всем вопросам, связанным с текущей эпидемией. Например, для данной категории очень важными оказываются формальности объявления ВОЗ пандемии. В том смысле, что «официального объявления пандемии не было». При этом приводят известные еще с начала прошлого года – когда они были, собственно, предоставлены – аргументы о том, что глава ВОЗ «просто заявил» о том, что «COVID-19 можно охарактеризовать как пандемию». В то время, как должна была произойти некая официальная бюрократическая процедура…

Правда, при этом обычно упускают то, что Всемирная Организация Здравоохранения – как это не странно прозвучит – в действительности «официальной инстанцией» в привычном понимании не является. Поскольку она является органом какой-нибудь власти, вольной приказывать всем медикам, а так же здравоохранительных организаций различных стран. Нет, роль ВОЗ много скромнее: она создана только для того, чтобы «предоставлять международные рекомендации в области здравоохранения», «устанавливать стандарты здравоохранения», ну и все такое. То есть, проще говоря, это рекомендательный орган, существующий исключительно для удобства взаимодействия «минздравов» отдельных государств. И никакой «приказывающей» силы его постановления не несут – они лишь информируют реальные власти о происходящем.

И в пресловутом «объявлении пандемии» — вне того, соответствовало оно каким-то протоколам или нет – был заключен один-единственный смысл. Состоящий в том, что некое опасное заболевание, именуемое «Covid-19», распространилось по большинству стран мира. Разумеется, оспаривать то, что на 11 марта 2020 года эта самая болезнь была уже практически везде, было бы смешно. Другое дело, что опасность указанного вируса была тогда почти незаметна, поскольку он успел поразить небольшое количество людей – на весь мир тогда было всего 69 тысяч больных. Ничтожная величина, понятное дело. Однако если кто знает про геометрическую прогрессию – а именно так в первом приближении распространяются болезни – то может понять, что радоваться данному моменту не стоит, поскольку очень быстро количество жертв может вырасти на множество порядков.

К счастью, геометрическая прогрессия – это именно что первое приближение, и реальные модели эпидемий (учитывающие конкретные свойства возбудителя болезни, а так же реакцию на него человеческого организма), обыкновенно намного более мягкие. Особенно если учесть способность врачей к их лечению. (Если на начальном этапе ковидной эпидемии умирало до 10% больных, то теперь это количество сократилось до 1%) Поэтому в действительности мы имеем дело с достаточно спокойным возрастанием числа больных, да еще и происходящем «волнами» — со спадами и возрастаниями. Тем не менее, спорить с тем, что это самое число сильно выросло по сравнению с 11 марта 2020 года, думаю, нет смысла. Для разумного человека, разумеется.

Поэтому сейчас апелляция к «неверности объявления пандемии» иначе, как издевательством, выглядеть не может. В особенности для нашей страны, где сейчас в день заражаются более, чем 40 тыс. человек одновременно и умирает более 1000 человек. Это в марте 2020 всего заразившихся в стране было не более нескольких десятков в день, и тогда еще можно было о чем-то спорить. Например, о том правильно-неправильно была объявлена пандемия, а равно – не являются ли принимаемые меры слишком сильными. Сейчас же если о чем и можно говорить – так это об обратном: о том, что вся «борьба с ковидом» оказалась совершенно неэффективной, и что болезнь сумела если не победить тут человека, то, по крайней мере, нанести ему серьезный удар. Поэтому придерживаться «мартовских критериев» — то есть, критериев периода, когда «вирус» только начинал действовать, и был действительно, на 99% «бумажным» — сейчас есть самая очевидная глупость.

Еще раз: сейчас уже ясно, что эпидемия реальна, что она происходит вне связи с разнообразными формальными решениями, и значит, отрицание ее может означать только одно – отрицание реального мира в противовес некоему виртуальному миру «взаимодействия между экономическими/юридическими субъектами». Где действительно, неверно оформленная сделка может быть расторгнута через суд. Но, к сожалению,  SARS-CoV-2 – это не экономический, и не юридический субъект, и с ним подобный метод не работает. И даже через суд привлечь к ответственности его не получится – даже будь ты депутатом Госдумы.

Примерно то же самое относится и к другим моментам эпидемии – начиная с «непревышения эпидемического порога» (который берется по гриппу, несмотря на то, что Covid-19 не грипп), и заканчивая требованием к длительному (от 5 до 20! Лет) испытанию противовирусных вакцин. В том смысле, что в рамках «виртуального» рассмотрения эти требования могут быть вполне разумными. Скажем, те же формальные сроки испытания вакцин необходимы именно для того, чтобы сократить количество юридических претензий к ним – кои очень популярны в современном мире. Где приходится прямо прописывать запреты на сушку кошек в микроволновке, поскольку иначе найдется человек, который это сделает. Причем не по глупости – а для того, чтобы «слупить» с производителей компенсацию. (Реально же «медицинские» качества подобных процедур можно с высокой точностью увидеть в рамках первых двух этапов испытаний.)

Надо ли говорить, что в условиях реальной, физической – а точнее, биологической – эпидемии, которая уносит физические (биологические) же людские жизни, все это становится близким к чистому бреду. (Те отрицательные последствия, которые можно сократить выполнением «официальных рекомендаций» много ниже, нежели отрицательные последствия от прогрессирующего заражения коронавирусом.) И по своей значимости приближаются к идее «юридической отмены» того или иного физического явления путем издания соответствующего закона. («Давайте примем закон о том, что число «пи» равно трем!»)

Кстати, подобные вещи так же иногда артикулировались до эпидемии – но они находились в неких маргинальных рамках. Сейчас же «ковидотрицание» с его верой в божественность юридических актов – позволяющих менять небо и землю – вылилось за пределы указанной маргинальности, и широко разлилось по миру. Порождая нелепые идеи о том, что существует некая «граница эпидемии», установленная то ли мировым правительством, то ли крупными финансистами, то ли еще кем. (Рептилоидами?) После которой, дескать, вся «борьба с ковидом» будет свернута и произойдет возврат к «доэпидемической» ситуации. (При которой можно было летать пить кофе в Вену и проводить выходные в Париже. Причем, это делало все население России.) Впрочем, этой идее подвержена только часть указанной категории. Другая, напротив, считает, что «это навсегда», и что «ковидный концлагерь» будет только наращивать мощность до полного ограничения «свободы граждан».

Разумеется, невозможно не заметить, что распространение заболевания, реакция огранизма на вирус и способы лечения данной болезни – ну, и прочие связанные с объективной реальностью причины в данной картине мира просто отсутствуют. И что все происходящие события оказываются связанными исключительно с волей тех или иных лиц. (Волюнтаризм, причем крайне жесткий.) Надо ли говорить о том, что подобная система взглядов, во-первых, абсолютно ошибочна. А, во-вторых, она полностью соответствует современному миропониманию, выработанному в условиях, когда важным является именно взаимодействие в «виртуале». То есть, в пространстве «человеческих контактов», практически отделенном от физического мира. Для которого действительно важны лишь «шашечки», а вовсе не практическая езда. (Тут чуть ли не 99% дел представляют собой именно «юридическую» и «экономическую» имитацию работы, в процессе которой к «физическим» предметам никто даже не притрагивается.)

Собственно, именно поэтому на данную категорию людей и следует обращать внимание: если бы вопрос был только в отношении к вирусу, то это было бы не столь критично. Но речь идет именно об уверенности в важности «формальных процедур» и их очевидном приоритете по сравнению с реальными действиями. Что намного более неприятно и опасно.

Но обо всем этом будет сказано уже отдельно…