Почему так трудно понимать прошлое – или немного о советских стариках

Фото отсюда

У господина Мировича вышел очередной пост, посвященный охаиванию СССР. На этот раз он был посвящен «нищей старости», которая – по мнению Мировича – была в СССР. Разумеется, удивляться подобному было бы странно: для данного блогера выискивание советских недостатков – это основная тема деятельности. Однако в данном случае интересно то, что на «вытащенной» антисоветчиком фактуре можно прекрасно проследить один из самых интересных, ИМХО, вопросов, связанных с пониманием истории. А именно: вопрос резкого изменения образа жизни людей, произошедший за прошлое столетие – и трудности восприятия его обыденным сознанием.

Указанный «фазовый переход» я, разумеется, уже не раз рассматривал. (Например, в последних постах.) Равно, как рассматривал его причину, связанную с Великой Революцией 1917 года, которая выступает самым значимым событием последних 4-5 тысяч лет. Поэтому в данном посте делать это не буду. А отмечу только то, что сейчас становится понятным, что большая часть антисоветских идей вытекает именно из этого момента. (В полном соответствии с диалектичностью Вселенной, в которой все хорошие, конструктивные изменения всегда имеют свою «темную», деструктивную изнанку.) В том смысле, что кардинальное изменение социального устройства мира неизбежно приводит к тому, что кардинально меняется и психология человека. При этом тот факт, что подобным изменениям подвергается все общество, фактически, скрывает его от «невооруженного глаза». (То есть – современникам кажется, что все осталось по прежнему – но это не так.)

Причем, чем активнее в социуме идет этот переход, тем большей получается «ошибка восприятия». И тем более ложными оказываются сделанные с учетом этой ошибки выводы. Это очень хорошо видно в приводимом Мировичем случае. В том смысле, что пресловутые «советские старики» — именно старики, а не пенсионеры, поскольку нам тут важен не социальный статус, а возраст – в СССР до самого последнего времени выглядели крайне непрезентабельно. Но эта сверхрентабельность проистекала не из-за наличия социализма – а наоборот, из-за того, что было тут до того, как этот самый социализм появился. А точнее – из-за того, что этот самый социализм не мог «явиться мгновенно», требуя для себя значительного времени для «устроения».

Взять, например, описанные Мировичем проблемы со здоровьем, которые были у советских стариков – и которых уже нет у «стариков современных». Например, в плане походки, осанки, состояния кожи и т.д. Причины этого были элементарными: во-первых, голодные детство и юность, а во-вторых, тяжелый труд. Происходило это потому, что 80% представителей старшего поколения советских людей провели эти периоды жизни в условиях традиционного крестьянского хозяйства. В котором отношение к детям было весьма специфическим – в том смысле, что кормить сыто не было принято даже тогда, когда еда была. Если же прибавить сюда то, что традиционное хозяйство в условиях РФ имеет крайне низкую продуктивность – то есть, еда была не всегда – то можно понять, что формирование организмов у людей тех же 1910-1920 г.р. происходило с неизбежными проблемами.

Сюда же стоит отнести и крайне тяжелый труд, связанный с нулевой механизацией – который характерен для крестьян. Напомню, что еще в начале-середине 1930 большая часть сельхозопераций осуществлялась так же, как это делалось в каком-нибудь 16 веке. (То есть, хлеб жали теми же серпами, что и при Иване Грозном.) И реально трактора, жатки, сеялки и т.д. начали поступать в село где-то с 1935 года. Причем, начали поступать весьма активно – и если бы не Война, то где-то к середине 1940 годов процесс механизации села завершился.  Однако в связи с «цивилизаторской деятельностью Европы» освободить людей от адской работы удалось лишь к середине 1950 годов.

Именно эта «дата» —  условно 1955-1957 годы – и может считаться «водоразделом» в жизни советских людей. В том смысле, что до этого времени в нашей стране существовали все «прелести» традиционного общества, начиная с голода и заканчивая проблемами с образованием людей. (О последнем будет сказано чуть ниже.) Причем, произошло это именно благодаря Советской власти, которая сознательно поставила «детрадиционализацию» во главу угла всей своей деятельности. То есть, практически все проекты, которые реализовывались в 1920-1940 годах, имели своим смыслом уничтожение традиционного крестьянского хозяйства, являющегося для человека настоящим Адом на Земле. И замену его на хозяйство индустриальное модернизированное.

И, ИМХО, реализовала эту задачу действительно за минимально возможное время. (Скажем, в Европе подобная смена проистекала с середины 19 столетия, а завершилась всего лет на двадцать раньше. То есть, СССР «пробежал» за 30 лет то «расстояние», которое другие страны проходили лет за 80 и более.) Однако проблема была в том, что до полного ухода «традиционных поколений» устранить все особенности «традиционной жизни» было невозможно. В том смысле, что люди, которые родились, условно, «в избе со скотиной», никогда не могли достичь того уровня здоровья, которое имели люди, родившиеся в отдельной квартире/доме с коммунальными удобствами.

А значит – «ужасный вид старости», характерный для основной массы населения «традиционного периода» неизбежно должен был сопутствовать советской жизни.
Более того: развитие систем здравоохранения в стране привело к тому, что время проживания «последнего традиционного поколения» возросло очень серьезно. «Растянув» его существование на невозможную для других социумов величину. Да, именно так: вплоть до 1960 годов средняя продолжительность жизни в СССР росла очень быстро – с 35 лет в 1920 до 65 лет в 1961 году. Скажем, в США за это время она выросла с 55 лет до 71 года. (И это при наличии страшнейшей войны в человеческой истории!) Разумеется, потом этот процесс застопорился, но сути это не меняет. Поскольку, в любом случае, подобное положение значило, что не только люди 1920 годов рождения в большинстве своем получили возможность дожить до 1985 года, но и люди 1900 года рождения в значительной мере дожили до 1970 и даже 1980 годов. (Поскольку ОПЖ – понятие статистическое.)

То есть, еще раз: совершенно конструктивное и на самом деле крайне успешное решение Советской власти привело к тому, что… ее собственный «облик» при этом испортился. В том смысле, что огромное количество доживших до старости вчерашних крестьян вряд ли могли создавать приятное впечатление на молодежь. (Да, это звучит жестоко – но это так.) Еще раз задумайтесь над этом: когда вы в детстве в условных 1980 годах гуляли по улицам, то рядом с вами с высокой долей вероятности были те, кто появился на свет в мире, очень сильно напоминавшем мир времен Ивана Васильевича Грозного! В то время, как в «развитых странах» аналоги этих поколений не только к тому времени уже сошли на нет: скажем, 1920 годы там – это годы джаза, радио, автомобилей, а не период, когда телята и дети живут в одной избе. (И когда главным способом лечения болезней выступает «деревенская магия».)

Кстати, «там» доиндустриальные поколения «ушли в небытие» гораздо быстрее, поскольку в тех же США происходил данный процесс где-то в 1930-1940 годах, со всеми их депрессиями и кризисами. (Которые способствуют «быстрому уходу» стариков.) В Европе же указанным «водоразделом» стала Вторая Мировая война, так же не способствующая выживанию стариков. Поэтому уже к 1970 «тамошние пенсионеры» являли собой совершенно иной тип людей – и в психологическом, и в физиологическом плане – которые по сравнению с «нашими стариками» смотрелись на порядки выигрышнее. Ну, а про 1980 годы и говорить нечего: типичная «бабка» в тех же Штатах этого времени в своей юности водила машину, готовила на газу и мечтала стать актрисой в Голливуде. Типичная же «бабка» у нас в юности крутила коровам хвосты и пыталась вырваться из цепких лап «народных традиций», видящих в ней бесплатную рабыню и «родильную машину».

Кстати, это ей сделать удалось – как уже говорилось, благодаря Советской власти уже в 1950 годы Ад традиционного общества в СССР был разрушен. (Хотя в той же Средней Азии его власть сохранялась даже в 1960 и 1980 годы.) И «советская женщина» даже на селе смогла хоть немного – но вздохнуть, почувствовать себя личностью, а не бессловесной «функцией» на службе Рода. Но понятно, что это было только начало процесса, и поэтому полностью изменить принципы своего существования эта самая «бабка» не могла. Поэтому указанная «функциональность» у нее пробивалась постоянно, приводя к фактическому самоотрицанию – которое очень хорошо было заметно. Начиная с пресловутого отказа от хорошей одежды – те самые серые пальто, юбки и бесконечные платки советские старушки носили не столько из-за дефицита, сколько из-за того, что считали это нужным. (Забавно, кстати, получалось порой: в сельских магазинах было больше современных и качественных товаров – потому, что селяне их практически не покупали.) И заканчивая известным отношением к здоровью, при котором «впереди» была скотина и огород, а потом и все остальное.

«Мужская» часть населения так же испытывала что-то подобное, только для нее ситуация усугублялась известной проблемой с алкоголем. В том смысле, что «русский мужик», получив свободное время и свободные же деньги, упорно стремился потратить их на спиртное. И никакие антиалкогольные меры – начиная с пропаганды и заканчивая высокой ценой на алкоголь – тут не помогали. Включая самые радикальные:  когда в 1985 году с данной бедой решили бороться радикально – и почти полностью прикрыли продажу соответственных напитков, эти самые «русские мужики» начали с невероятной изобретательностью изыскивать способы получения их аналогов. (Начиная с массового самогоноварения – причем, из самого неожиданного сырья – и заканчивая потреблением суррогатов.) А все потому, что в традиционном обществе алкоголь – это одновременно и одна из важнейших «конструкций», вокруг которой выстраивается все бытие. (Возлияние по любому событию там – это норма.) И самый просто способ «разрядки» нервной системы, которая в условиях «крестьянского Ада» всегда находится в напряженном состоянии.

Ну, а о том, что стоило это советскому обществу – и в плане потерянных средств, и в плане человеческих жизней – наверное, говорить не надо. Поэтому — как уже не раз говорилось – с алкоголизмом в СССР боролись со времен 1950 годов. Но до тех пор, пока «рожденные в традиции» поколения не ушли, питие оставалось главным бичом мужского здоровья. (Зато после того, как этот «уход» состоялся, проблема разрешилась сама собой: современные поколения если и пьют – то гораздо меньше и «культурнее», нежели их предки.)

В общем, еще раз можно сказать: основной проблемой СССР было то, что данная страна представляла собой «переходное общество» от «мира традиции» к «миру модерна». Причем, совершить данный переход слишком быстро было невозможно в связи с «демографическими константами». А значит – см. начало поста. В том смысле, что проявления указанной традиции выглядели для «новых поколений не просто архаично – но ужасно. Вызывая катастрофическое непонимание и вытекающее отсюда отрицание существующей системы. Но об этом, понятное дело, надо будет говорить уже отдельно.

P.S. Кстати, для понимания того, что же действительно “творилось со стариками» — да и не только с ними – стоит вспомнить о том, сколько же денег «сгорело» у бывших советских людей на «сберкнижках». В том смысле, что уже в 1990 годы «неожиданно» выяснилось, что чуть ли не каждая советская пенсионерка – та самая, которая носила одно пальто десятки лет и питалась одной кашей с водой – в реальности имела «отложенных денег» в несколько тысяч рублей. (А были и десятки (!) тысяч.) Надо ли говорить, что на эти деньги им можно было бы вести активную и сытую жизнь – но нет, «традиция» брала свое, требуя минимизации потребления ради «благополучия рода».

Надо ли говорить, как это закончилось! На этом фоне современные поколения – которые не только не откладывают денег, но берут кредиты – поразительным образом выглядят более разумными. По крайней мере, в том плане, что они не «самоотрицают» себя из-за искусственно вызванной бедности. (А уж про то, что глупо думать, будто бы современные банки сохранятся лет через тридцать, и говорить нечего. Впрочем – это совершенно иная тема.)