ИХ XVIII ВЕК

Поверил сразу, однако все же проверил. Да, действительно, такой закон в Новогороде принят. Да, действительно, г-жа Писарева сказала именно так. И да, действительно, сейчас ее имя начнут трепать так лихо, что Елене Владимировне на недельку-две лучше бы уйти на больничный и спрятаться там, где вообще нет Интернета. Но…

Но справедливости ради, давайте посмотрим, что же она сказала.
А сказала она, если дословно, вот что: «В национальном проекте «Демография», который внес президент, обозначен возраст от 24 до 29 лет. В проекте регионального капитала установлен максимально допустимый возраст«, — и уже дальше, поясняя: «Мы с вами чётко должны понимать, что уже после 30 лет женщина понимает, что ей и деньги уже не нужны, а нужен малыш, которого она будет любить«.,то есть, всего лишь попыталась объяснить коллегам логику правительства и лично президента, полагающих, что после 29 лет деньги молодой маме уже не нужны. Возможно, чуть-чуть коряво, по-своему, очень по-женски, но уж как могла,  — а лично мне, с чисто исторической точки зрения, вспоминаются газеты тех золотых времен, в которые еще не вернулась,но мчится вовсю птица-тройка Российской Федерации: дескать, продаются такие-то и такие-то, обученные тому-то и тому-то, поведения и состояния такого-то,  частенько с дополнениями типа «А при них крепкая старуха лет 30-ти, годная стряпать, в придачу«. Ничего нового. Царь указал, Дума приговорила. Но в ответе за все, конечно, г-жа Писарева, боярыня новгородча…