ЛЮБОВЬ, ГОЛУБИ И СЛЁЗЫ

Умер Владимир Валентинович Меньшов. Великий русско-советский режиссёр и человек.

Ни одно из слов здесь не преувеличение или банальность. Великий — сложно поспорить с тем, что это правда. Русско-советский — не просто сухое упоминание страны-национальности и эпохи творческого становления и расцвета. Его лучшие картины — если не энциклопедия, то масштабные, с глубокой социологичностью и философией картины советской жизни… которая одновременно глубоко русская, не ограниченная временными рамками даже самой громкой эпохи.

Более того, как любое творение истинно великого (к слову о) творца, они преодолевают не только временные, но и пространственные границы, приобретая универсальное звучание. Я всегда говорю, что даже такой фильм, как «Любовь и голуби» с его любяще-ироничным взглядом на деревню, и тот схож с франко-итальянскими картинами о чудаках из глубинки. «Москва слезам не верит» — так и вовсе вполне себе американский сюжет о self-made woman, и «Оскар» тут абсолютно не случаен. Это касается не только советских, но и послесоветских фильмов. Например, в «Ширли-мырли» едкая картина лихих девяностых органично переходит в совершенно вневременную сатиру. При этом исполненную светлой тоски по вселенской гармонии, по всечеловечности в духе Достоевского, где русский народ станет опекуном, родителем и хранителем всех остальных.

К слову, советской властью он прям уж так особо обласкан не был. Нет — не ссылали, не гоняли, поругивали в меру и не рубили (картины), воздавали заслуженные почести. Но и чересчур не баловали, «Москву слезам не верит» называли упаднической, звание заслуженного деятеля искусств РСФСР (не СССР) дали лишь через несколько лет после «Оскара». А на саму церемонию вручения «Оскара» не пустили с полунегласным резюме «неблагонадёжный». Тем ценнее, что после распада Союза он не присоединился к хору даже более обласканных, «выездных» и «благонадёжных» коллег, вмиг ставших совкоругателями и партбилетосжигателями. Часто — с плавным переходом к нелюбви к России вообще. Ведь Владимир Валентинович отличал личное от общественного, а сиюминутное от масштабного.

Активная и, не побоюсь этого слова, страстная общественно-гражданская позиция Владимира Валентиновича — одно из оснований говорить о нём не просто как о человеке, а как о Человеке. С большой буквы. Дело не в том, вернее, не только в том, что эта позиция близка лично мне. У нас как-то повелось жадно ловить и бурно обсуждать общественно-политические высказывания актёров, режиссёров, вообще людей из сферы культуры и искусства. При этом часто, если не зачастую, данные высказывания, вне зависимости от их окраски и занимаемой позиции, демонстрируют: прислушиваться к ним как раз не нужно. А их авторы — люди наивные или ограниченные, иногда просто неумные, время от времени все три опции в одном флаконе сразу.

Когда умер Михаил Калашников, комик Гарик «Бульдог» Харламов, кстати, периодически участвующий в весьма неплохих и тонких номерах Comedy Club на политическую тему, написал у себя в Твиттере: «Скончался Михаил Калашников, конструктор самого популярного автомата в мире, от которого погибло куча людей», добавив критикам в комментариях: «Мысль была простая, Калашников гений, но оружие зло… Калашников безусловно был гений и легенда, но тем не менее он создал оружие убийства. Очень хорошее, но оружие». В принципе, подобный уровень политической и исторической грамотности наряду с грамотностью самой буквальной («погиблО кучА») — для любого рода создателей культурного или бескультурного продукта если не обыденность, то около того.

Меньшов был иным. Его воззрения, высказывания, поступки, интервью очевидно принадлежали человеку думающему, читающему, умственно и душевно развитому, не стесняющемуся говорить о том, что понимает, и (а это требует ещё большей мудрости) не говорить о том, в чём не понимает. Причём всё это — в не очень способствующей среде. Как он признавался в одной из бесед с журналистами: «Что касается общения с коллегами: нужно либо находиться с ними в вечном конфликте, либо принимать такими, какие они есть, и категорически уходить от обсуждения политических тем».

А следующей его фразой в этой же беседе было: «Слишком долгое время в разных формах декларировался тезис “стыдно быть русским”». Владимир Валентинович всем творчеством и собственной биографией показал, что быть русским не стыдно, а быть Человеком — по-горьковски гордо, хоть и очень сложно. И тут уж ни один злопыхатель или недалёкий человек не сможет поведать, что из-за его фильмов «погибло куча народу». Максимум — сконфуженно промолчать или придумать совсем далёкую от реальности чепуху, почему великий режиссёр не достоин добрых слов. А вот то, что его фильмы сделали и продолжают делать лучше умы и души миллионов людей — уместно сказать всякому.