Минфин назвал рубль «валютой средней твердости»

Российский рубль никогда не был так силен, как сейчас: по качеству он приблизился к «валютам средней твердости», заявил замминистра финансов Алексей Моисеев на круглом столе «Рубль в едином платежном пространстве» в пятницу.

«В процессе негативных внешних обстоятельств мы видим, что то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Никогда еще наша валюта не была столь структурно сильной, как сейчас», — заявил Моисеев.

Рубль «очень сильно укрепился», сообщил замминстра после того, как курс доллара вырос на 18% с апреля, вдвое — за 4 года и 36 тысяч раз с 1990-го, когда Михаил Горбачев подписал указ о свободной конвертации, а Внешэкономбанк начал первые валютные аукционы, продавая доллар по 1,8 рубля.

В 2018 году рублю, по словам Моисеева, помогли такие решения правительства, как, например, бюджетное правило», в рамках которого Минфин с начала года купил на МосБирже 40 млрд долларов, изымая с рынка всю валюту от цен на нефть выше 40 долларов за баррель.

Все это свидетельствует о «зрелости рубля», продолжил Моисеев. «Краткосрочная волатильность на рынке нефти уже на рубль не влияет», — добавил он.

«Курс рубля «отвязался» от нефти после введения апрельских санкций США — они существенно увеличили политический риск в оценке российских активов», — объясняет главный экономист BCS Global Markets Владимир Тихимиров.

Де-факто рубль находится во власти иностранных инвесторов на рынке российского госдолга: по данным Bloomberg, корреляция курса с долей нерезидентов в ОФЗ с апреля подскочила в 6 раз и достигла беспрецедентных 60%.

«Основным фактором притока нерезидентов в рублевый госдолг был carry trade — игра на разнице ставок при более-менее стабильном курсе валют. После апреля ситуация кардинально изменилась, так как стало очевидным, что на главное место в качестве драйвера для рубля вышла геополитика, а прогнозировать ее тренд — это еще более сложная задача, чем прогноз цены нефти. Рост политического риска заставил нерезидентов продавать российские долговые бумаги, причем вне зависимости от динамики нефти», — констатирует Тихомиров.