Не надо бояться

Не так давно в каком-то сборнике научных статей совершенно случайно попалось интересное заглавие «Образ страха в русском искусстве какого-то (не помню какого, врать не буду) века». До чтения руки не дошли, но подумалось: какие только замысловатые статьи наши ученые сейчас не пишут. А потом как бы само собой стало думаться дальше: а какой образ страха сейчас, в РФ XXI века? Конечно, на научную статью размышлизмы не потянут, а так, просто кое-что прояснить. И начали вспоминаться всякие, казалось бы, несвязанные вещи, явления и события.

Вот, например, осенью минувшего года в г. Coчи уволили одним днем медработника Юлию Фрелих «за однократное грубое нарушение работником трудовых обязанностей, которое выразилось в разглашении охраняемой законом (врачебной) тайны». Именно такая формулировка фигурирует и в приказе об увольнении, и в трудовой книжке врача. Страшная тайна, разглашенная врачом паллиативного отделения, заключается в том, чтo в бoльницe нeт лeкapcтв, пеpчaток, мacoк и кaтeтepoв, затo в изобилии присутствуют тapaкaны.

Жуткий ужас, покрытый мраком и охраняемый законом. Эдак всех пациентов и посетителей надо будет под страхом ответственности обязать не разгласить наличие тараканов в отдельно взятой российской больнице. А судя по тому, что в итоге уволили врача, в отечественном минздраве борьба идет не столько с тараканами, сколько со свидетелями их присутствия в больницах. Эпичная битва, конечно. Как не вспомнить известное, несколько вульгарное выражение: *опа есть, а слова такого нет. Вранье, лицемерие, лакировка, дутые отчеты, приписки, отписки — вот только от истеричного отрицания тараканов они во вверенных попечению заведениях не исчезнут, ибо важных бумаг не читают по врожденной неграмотности.

Такая сейчас жизнь: полстраны терпит, так как боится, что уволят, а вторая половина терпит и боится,  что посадят… И только немногие вопиют в пустыне, мол, тараканы развелись и буквально заедают, а более ничего у нас нет, а должно бы быть, все-таки богатейшая в мире страна по части природных ресурсов. Вот эти самые немногие, одинокие, вопиющие, примите мои искренние восхищения и горячий привет — вы не боитесь говорить правду в то время, когда вся страна замерла в отупляющем страхе: нельзя «Незнайку на Луне» постить в соцсети, нельзя выразить неуважение к власти (а уважение за что выражать?), нельзя ставить спектакль «Чиполлино» про бунт овощей, нельзя своим тяжелым взглядом нанести моральные страдания сотруднику силового ведомства. И хотеть увидеть «Лебединое озеро» на всех каналах страны — тоже нежелательно. Ничего нельзя — а бояться можно и должно, бунтовать тоже дозволено, но в отведенных местах, в указанное время и желательно коленопреклоненно. Путинские нувориши и парвеню от власти нам так долго впаривали душераздирающие ужастики о гулагах, репрессиях, «воронках» и 58-й статье, чтобы потом безболезненно протащить неподдающиеся логическому истолкованию, а потому куда более страшные и непредсказуемые законы Клишаса. 

Но есть ведь нечто, не поддающееся закону, который хоть и лекс, но таки дура — нечто свойственное человеку по природе, сильнейшее страха, если, конечно, человек еще не совсем пал духом, не опустил руки, то самое неуловимое, что диктовало нашим предкам дерзкие слова «всех не пересажаете» и «лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Люди — они хоть и очень похожи, но разные: одни существуют в привычном мире, а другие меняют мир.

Страх — действительно сильная штука, никто не спорит. Возможно, сильнее, чем поэтически воспетые любовь и голод, которые правят миром. Как в «1984», помните? Конечно, помните:

Под развесистым каштаном

Продали средь бела дня —

Я тебя, а ты меня.

Под развесистым каштаном

Мы лежим средь бела дня —

Справа ты, а слева я.

Но не самая сильная. Нет. Сила страха не преувеличена — ее всемогущество преувеличено. Свобода — не та которая ворочу что хочу, пока не пресекут, а осознанная, выстраданная, желанная, в которой есть и голод, и любовь, и побежденный страх — вот она сильнее. Страх дан нам просто так, а истинную свободу, присущую человеку, надо еще возжелать, вырастить, взлелеять, ухлопать на нее труд, годы, нервы, слезы, да и принести ей в жертву кое-что важное — впрочем, придет время и она сама возьмет у вас самое дорогое.

Для того, чтобы исцелиться от страха — а это действительно сложно, простых рецептов вроде поплевать на подорожник, приложить к больному месту и все само собой пройдет — не бывает. А исцеляться надо. Знаете такое выражение: устал бояться? Знаете. Особенно, если пугало на поверку вовсе не страшное, зато трепет, им внушаемый, вполне неподдельный и осязаемый. Ф. Искандер когда-то написал веселую антиутопию про кроликов и удавов, где один умный кролик личным опытом и риском доказал: «Их гипноз — наш страх». Их сила — наша слабость, проще говоря. 

Профессор С.С. Сулакшин, предложивший стране Программу освобождения от гипноза путинизма, уже обращался к вопросу страха и вот какие потрясающие слова нашел: 

«Что порождает страх и сковывает интеллектуальное сопротивление нарастающему общественно-политическому «маразму» в России? Для журналиста — цензурный механизм и увольнение. Для политика — полное подавление даже намека на профессиональную политическую карьеру. Для публичного лидера — провокация, уголовное дело и посадка. В отдельных случаях — политическое убийство. Для ученого — клановый остракизм. Для аналитика — снятие с должности. Для бизнесмена — быстрая экономическая расправа. Для интернет-ресурса — его закрытие.

Это реалии. Но в СССР все это тоже было. Ни режим оно не спасло, ни достоинство человеческое не истребило. Этот опыт у нас уже есть. Страна его прожила. Не надо бояться! Перед нами вопросы масштаба жизни. За нее и перед собой, и перед детьми, и перед предками, и перед высшим судом отвечаем.

Что с чем соотносим? Судьбу страны, которая достанет всех, — и карьеру? и заработки? и комфорт? Но зачем все это, если совесть вам когда-нибудь обязательно скажет: и зачем ты жил такой жизнью? Не надо бояться! Ход истории никакому автократу и даже диктатору не изменить. А вот каждому из нас свою жизнь изменить по силам. Мы сами ее строим.

Не надо бояться, потому что чем нас больше, тем в большей мы безопасности. Чем нас больше, тем надежнее атмосфера в стране, которая и приведет к обновлению, и остановит репрессии.

Не надо бояться, надо понимать, что на кону в нашем выборе. Россия все равно придет к обновлению. И приведут ее к нему те, кто не боится. Нет, не так, — кто пересилит свой страх».

Не правда ли, по нынешним убогим временам звучит просто революционно? В то время как нас всех уламывают не высовываться, не раскрываться, не говорить лишнего (про тараканов в больнице, например), и вообще кланяться и благодарить, в словах С. Сулакшина слышится какой-то величественный, почти библейский призыв: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви» (1 Ин. 4:18). В любви к Родине, к жизни, к истине, да в любой любви. Мы ведь не требуем от обанкротившихся и доедающих Отечество эффективных путинских паразитов недолжного, не мыслим зла, не завидуем, не ищем своего — и все покроем и все перенесем, мирно и законно, лишь бы Россия была и была всегда. За нее, матушку, сейчас пришло время бояться, а не за себя — за себя-то уже не страшно, всем давно стало понятно, что правящий режим будет бороться насмерть, но не с тараканами, а с врачами. Тараканам-то при нынешней власти точно ничего не грозит.

Любовь Донецкая, Союз Народной Журналистики, команда поддержки Программы Сулакшина