Острова

Медведев распорядился создать четыре искусственных острова в Баренцевом море. Сооружение их связано со строительством площадки для добычи и сжижения газа, а также для ремонта неких крупнотоннажных морских судов.

Собственно, диверсификация экономики здесь и не ночевала. Снова углеводороды, ничего нового. Вопрос в другом.

Россия пытается войти на уже перенасыщенный рынок СПГ. Ряд стран вроде Австралии, Индонезии уже вложили и вкладывают в свои программы СПГ сотни миллиардов долларов (австралийская программа перевалила уже 200 млрд к примеру и в 20 годы потеснит нынешнего лидера Катар). Про США и говорить нечего: понимая, что углеводороды начинают сдавать позиции в энергобалансе, Штаты начинают масштабный сброс своих собственных нефти и газа, как товар, который пока ещё хоть что-то стоит. Опоздание России в этой теме оценивается в десятилетие, если не в полтора.

Очевидно, ключевым вопросом в таком случае становится борьба за рынки. Которая в экстремальных случаях (а чем более насыщен и занят рынок, тем она экстремальнее) заканчивается вооруженным конфликтом. При этом мы уже ведём две затяжные войны с неизвестными перспективами. Войны, отчетливо пахнущие именно газом. Сейчас закладываются основы для новых конфликтов. Стоит отметить, что война чисто теоретически может стать локомотивом экономики, но только при наличии трёх ключевых факторов. Первый — только победоносная (и бесспорно победоносная) война способна им стать. Второй — если вы ведёте войну чужими руками и на чужой территории. Что ставит вопрос о наличии союзников и зависимых от вас стран, готовых в силу непреодолимых обстоятельств воевать за ваши интересы. Есть ли они (союзники и интересы) у нынешней России — вопрос риторический. А раз так, то лить кровь за газовые доходы нашего бандитского сословия снова придётся нашим солдатам.

Ну, и третий фактор. Война развивает экономику весьма специфически — вначале накачивается военно-промышленный комплекс, который далее запускает остальные отрасли. Вот здесь тоже вопрос — а какие отрасли будет развивать отечественный ВПК (и кстати, а есть ли он? По крайней мере, чтобы отработать полноценный конфликт?) Есть ли у нас вообще то, что во всем мире называется экономикой, как цельный взаимосвязанный народнохозяйственный комплекс? Если нет, то накачка одних отраслей при хронической дистрофии других может окончательно пустить вразнос то, что осталось.

Отсутствие хотя бы одного из этих трёх факторов делает войну заведомо убыточным предприятием, не окупающим затраты возможным результатом. К примеру, США, войдя напрямую в две войны в 90 годы и одержав в них формальную победу, сильнейшим образом подорвали свою экономику и держат ее на плаву лишь на своей исключительности среди всех остальных стран, сумев перебросить на них значительную часть издержек. Что лишь откладывает катастрофу, не разрешая ее. Положение нынешней России если и можно назвать исключительным, то лишь в противоположном смысле.

Понимают ли все это в российском руководстве? Трудно сказать. Рассчитывать на это — неоправданный оптимизм. Но и деваться ему некуда. Экономика схлопывается, конец ее предсказуем. Отсюда и попытка играть на том же газовом поле, как неадекватный игрок снимает с себя последнее, рассчитывая лишь на одно — а вдруг все-таки повезёт.

Пока что злорадствовать относительно фиаско у Пальмиры нет желания, поговорим о другой набившей оскомину теме – о Курильских островах. Тем более, что визит Путина в Японию состоится через 2 дня.

За это время было написано куча всякой макулатуры относительно заезженной темы с требованием к Путину не отдавать «ни пяди земли».

Это может показаться заманчивым – «послать япошек» и так далее…

Правда, у такой стратегии есть несколько последствий, о которых горе-патриоты не подумали.

Последствие 1. Появление в Японии полноценных (а не эпизодических, как сейчас) систем ПРО США. Например, THAAD. Шутили про «Бастионы»? Так с той стороны тоже пошутят.

Кроме того, базы, эвакуированные с Окинавы, могут быть переброшены, скажем, на Хоккайдо.

Последствие 2. Синдзо Абэ поставил на улучшение отношений с Россией свой авторитет. В качестве программы-минимум он, очевидно, видит передачу Шикотана и Хабомаи с замораживанием вопроса по Кунаширу и Итурупу. В обмен Токио предлагает инвестиции.

Если Путин обманет Абэ – возьмёт деньги, а острова не отдаст, то японский премьер, конечно, будет опозорен перед своим народом и элитой. Но вместе с тем будет окончательно дискредитирована линия на улучшение отношений с Россией. И со следующим японским премьером Москва получит уже настоящие, а не символические санкции – вместо инвестиций. Учитывая тот факт, что китайцы и арабские шейхи уже прокатили Москву с деньгами, а Резервный фонд (не путать с ЗВР) будет израсходован уже в 2017 году – перспектива та ещё.

К кому отправится наш плешивый наполеончик за кэшем в этом случае, вот что интересно. В общем то, уже не кому. С «Роснефтью» и Катаром, считай, просто повезло.

Последствие 3. Токио пока ещё придерживается трёх безъядерных принципов, но при радикальном ухудшении отношений может от них и отказаться. Ракета-носитель «Эпсилон», предназначенная для ядерного оружия, уже разработана и используется. Создать арсенал на уровне Великобритании или Франции, Японии вполне по силам. После этого главное преимущество РФ перед Японией будет в значительной степени нивелировано.

Разумеется, столь фундаментальное решение не будет приниматься только из-за РФ, но по совокупности обстоятельств.

Последствие 4. Размещение японского аналога «Бастиона» (а таковой есть) на севере Хоккайдо и островах Рисири и Ребун наглухо закроет России выход даже в Охотское море. К слову, такие планы обсуждались в Токио.

Последствие 5. В критический момент ничто не помешает японцам вернуть России должок за август-сентябрь 1945 года. И тогда я крайне не завидую островитянам с российскими паспортами.

Вот, собственно, и всё.