Главная / История / ПИСЬМА ОБ ЭВОЛЮЦИИ (29). СУВОРОВ ПРОТИВ ПУГАЧЁВА

ПИСЬМА ОБ ЭВОЛЮЦИИ (29). СУВОРОВ ПРОТИВ ПУГАЧЁВА

Карикатура Бориса Ефимова к введению в Красной Армии первых персональных воинских званий – для маршалов Советского Союза. 1935 год

Разумеется, создание сперва Красной Армии, а затем формирование её офицерства (хотя до 40-х годов оно так и не называлось) как социальной группы, не могло не повлиять и на идейные ценности советского общества, изменить его язык, искусство, пантеон почитаемых героев и т.д. В том же направлении, о котором ранее много раз уже шла речь в данной серии постов – от отрицания прошлого к преемственности.

О переменах в языке писал Корней Чуковский в 1962 году: «Появились много лет не употреблявшиеся слова: воин, рядовой, гвардии рядовой, гвардеец, воинство, кавалер ордена, ополченец и др. Вновь возродились такие слова, как полковник, подполковник, генерал. Комиссариаты заменились министерствами, комиссары – министрами. Полпредства переименованы в посольства, полпреды – в послов. Исправдомам и домзакам вновь было присвоено общее наименование – тюрьма». Последние пункты, впрочем, к армии не относились, но зато вполне укладывались во всё ту же логику преемственности…

Октябрь 1917 года упразднил в армии ордена, погоны и воинские чины. Хотя вскоре и появились «красные ордена», но чины и погоны, казалось, исчезли навсегда. Поэтому в 1935 году советские граждане с немалым изумлением услышали, что персональные воинские звания восстанавливаются, пока для высшего командного состава. Только слово «генерал», вызывавшее привычную враждебность, пока не воскресло.

Советский журналист Михаил Кольцов написал как-то, что Иосифа Сталина невозможно вообразить во фраке или мундире с генеральскими погонами. Но в мае 1940 года в Красной Армии ввели звания генералов и адмиралов, – пока, правда, без погон. Погоны восстановили в январе 1943 года. У офицеров и генералов они отливали золотом. А ведь в годы «гражданки» и после неё золотопогонниками называли врагов. Другое воскресшее слово – «офицер» – имело то же значение. Одновременно восстановили и лампасы…

Многих в то время поразили эти нововведения. Я уже как-то цитировал случившийся в 1943 году разговор одной своей родственницы, из числа «бывших», довольно острой на язык, с другом семьи, по убеждениям коммунистом.

– Объясните, – удивленно спрашивала она, – с какой целью правительство вводит погоны в Красной Армии? Сначала офицерские звания, теперь погоны – что же получается, все как до революции?

– Это делается для укрепления авторитета руководства.

– Так. А не следует ли теперь, для укрепления авторитета руководства, ввести должность царя?

Коммунист расстроился и возмутился:
– Как вы можете так говорить!..

Но, разумеется, она довольно метко ухватила суть происходивших процессов. А жители советских сёл и городов с удивлением смотрели на освободившую их армию – уж очень она не походила на Красную… Это удивление отражено в «Василии Тёркине» Александра Твардовского:

– Да уж верю! Как получше,
На какой теперь манер:
Господин, сказать, поручик
Иль товарищ, офицер?
В ответ на что Тёркин укоряет старика-крестьянина:
– Стар годами, слаб глазами,
И, однако, ты, старик,
За два года с господами
К обращению привык…Наконец, 25 февраля 1946 года и сама Красная Армия перестала называться Красной, превратившись в Советскую. Предписанный военным уставом возглас «Служу трудовому народу!» сменился новым – «Служу Советскому Союзу!», который сохранялся до конца СССР.

Также в 1972 году в Советской Армии было введено звание прапорщика, существовавшее до революции.

Надо понимать, что все эти перемены ни в малейшей степени не были случайными и произвольными. Конечно, в истории действует правило, сформулированное Маккиавелли: большинство людей больше боится внешности, чем сущности, поэтому, вводя различные преобразования, следует иногда сохранять старые, освящённые временем обряды и церемонии, к которым народ привык. Но у этого исторического закона есть и другая сторона: если в нужный момент не изменять слова, символы, общественные ценности и т.д. сообразно происходящим передвижкам в расстановке социальных и классовых сил, то запрос на это изменение рискует начисто снести голову такому нечуткому и упрямому «консерватору».

Естественно, что изменялся и пантеон признанных героев. До середины 30-х годов, например, Александр Суворов числился среди отрицательных исторических персонажей, царских слуг и крепостников. Музей его был закрыт вскоре после революции. Вот характерный рисунок из печати 1936 года: выражение «суворовский стрелок» ещё используется как ругательство, синоним «мазилы», противоположность «ворошиловского стрелка».

А это из юмористического военного словарика журнала «Крокодил» за тот же 1936 год:

Афиша кинофильма «Суворов» (снят в 1940 году, вышел на экраны в 1941)

Но уже через пару лет всё поменялось, как по волшебству. В 1940 году был снят фильм «Суворов», прославляющий царского полководца (он вышел на экраны в 1941 году). Характерна была и реакция левой оппозиции на эти перемены.

Лев Троцкий писал в 1938 году в «Бюллетене оппозиции»: «Дело идёт о восстановлении преемственности с патриотическими традициями старой России… Официальная идеология нынешнего Кремля апеллирует к подвигам князя Александра Невского, героизму армии Суворова-Рымникского или Кутузова-Смоленского, закрывая глаза на то, что этот «героизм» опирался на рабство и тьму народных масс».

Плакат Кукрыниксов. 1941

В своей знаменитой речи на параде 7 ноября 1941 года Сталин произнёс известные слова, обращаясь к красноармейцам: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!».

Характерный рисунок 1943 года на тему преемственности традиций Красной Армии и царской

Рисунок 1950 года

Как видим, революционеры оказались в одном общем пантеоне с царскими слугами и аристократами, Суворов вместе с Пугачёвым, которого он возил в железной клетке. На что не без иронии указывали позднесоветские художники, сталкивая эти фигуры, вот как на этой картине.

Татьяна Назаренко. Пугачёв. 1980

Конечно, в конечном итоге из пантеона должны были выпасть либо те, либо другие, либо Суворов, либо Пугачёв, и ясно, в чью пользу оказался сделан выбор в эпоху Реставрации… Но, повторюсь, все эти перемены ни в малейшей степени не были чьим-то капризом или прихотью, как это может показаться поверхностному наблюдателю.

Наоборот, они были лишь внешним отражением шедших в обществе социальных и классовых процессов. Суть которых выражалась всё той же общеисторической и общеэволюционной формулой: переход, по мере утверждения нового, от нигилизма к преемственности.

О других сторонах этого крайне многогранного процесса поговорим далее.

Серия плакатов 1941-1942 годов, иллюстрирующих идею преемственности военных традиций РККА и царской армии