На фоне помпезных мероприятий в Париже, посвященных столетию окончания Первой мировой войны, реакция нашей страны на эту историческую дату выглядела более чем скромно. Парадоксально, но участие России в этой масштабной бойне, где погибли почти полтора миллиона наших соотечественников, по-прежнему остается в тени других исторических драм минувшего века. В памяти российского общества этой войне досталось совсем немного места. Редакция журнала «Профиль» решила исправить эту историческую несправедливость и рассказать об одной из самых неизвестных страниц истории Первой мировой – о роли русских «особых бригад», воевавших на Салоникском фронте, о котором сегодня мало кто знает и помнит.
Несостоявшийся казачий круиз
«Английский посол передал мне предложение своего правительства об отправлении трех или четырех русских корпусов через Архангельск во Францию…», – писал в последний день августа 1914 г. министр иностранных дел Сергей Сазонов. К началу Первой мировой войны на Западе господствовало представление о ничем не ограниченных людских возможностях Российской империи. Реальности это не соответствовало – крестьянская страна просто не могла забрать из деревни слишком много рабочих рук, а многие нерусские, «инородческие» регионы не подлежали призыву, так что при всей многолюдности человеческий ресурс империи был отнюдь не бесконечен.
Но правительства западных союзников Англии и Франции зависели от общественного мнения, которое в начальном угаре общеевропейской войны страстно желало увидеть, как на ненавистного кайзера накатывает гигантский русский вал. Доходило даже до курьезов, когда британские газеты в августе 1914 г. писали, что некие «очевидцы» уже наблюдали в английских и французских портах русских солдат, на сапогах которых «лежал снег»…
В реальности у России возник огромный сухопутный фронт от Балтики до Румынии и никаких «лишних войск» для отправки на Запад не было. Да и военные всех стран понимали, что переброска даже одного корпуса морем из России во Францию или Англию займет слишком много времени. Однако желание английского и французского общества как можно быстрее увидеть своих русских союзников было так сильно, что Лондон и Петербург даже договорились устроить психологическую демонстрацию.
Решили быстро перебросить морем на Запад 600 донских казаков и провезти их по основным городам Англии, «чтобы поднять боевой дух и привлечь добровольцев на призывные пункты». Для этих целей с сентября 1914 г. в Новочеркасске начали формировать образцовый 53 й Донской казачий полк особого назначения. Однако ситуация на всех фронтах Первой мировой так быстро менялась, что всем союзникам вскоре стало не до таких демонстраций. Донские казаки с показательным круизом на Запад так и не отправились.
Люди в обмен на обмотки
На втором году мировой войны наши западные союзники вновь вспомнили о русском человеческом потенциале. Во первых, англичане и особенно французы к тому времени понесли большие потери и осознали, что затянувшаяся «позиционная» война потребует еще миллионы жертв. Во вторых, именно к 1915 г. наглядно проявилась зависимость царской России от экономики союзников. Русская армия в том году испытала череду кризисов – не хватало снарядов, винтовок и даже сапог. Массу недостающего снаряжения, вплоть до ботинок с обмотками, пришлось закупать на Западе.
В ноябре 1915 г. Алексей Игнатьев, военный атташе в Париже, так докладывал о желаниях западных союзников: «Вопрос касается посылки во Францию крупных контингентов наших военнообязанных, посылка коих явилась бы своего рода компенсацией за те услуги, которые оказала и собирается оказать нам Франция в отношении снабжения нас всякого рода материальной частью».
Ни русское командование, ни сам царь отнюдь не стремились отправлять наших солдат за моря умирать вместо союзников. Однако возраставшая зависимость от поставок оружия и снаряжения с Запада буквально выкручивала руки. От союзников одно за другим шли уже не просьбы, а почти требования людской помощи. Из Парижа и Лондона поступали многочисленные предложения, порой совершенно нелепые и даже пренебрежительные к суверенитету России.
Английское и французское командование очень рассчитывало на помощь русских на Балканах. На фото: генералы Саррайль и Махон проводят строевой смотр, апрель 1916 годаImperial War Museum _Robert Hunt Library_Mary Evans_Vostock Photo
Британский посол Джордж Бьюкенен предложил, как ему казалось, прекрасную комбинацию – русские отправляют на фронт во Францию 300–400 тыс. солдат, а вместо них бреши на русском фронте заткнут… японцы. Япония тогда формально находилась в состоянии войны с Германией, так как под шумок европейского конфликта оттяпала у немцев их колонии в Китае и на островах Тихого океана. Чтобы японцам было «легче» умирать в боях с немцами на русском фронте, Бьюкенен предлагал Петербургу отдать под власть Токио северную половину Сахалина (южная и так была японской по итогам неудачной для нас войны 1904–1905 гг.). Излишне говорить, что такое оригинальное предложение не встретило понимания в Петербурге.
«Мы вам не туземцы…»
В Париже атташе Игнатьев даже поскандалил с французскими сенаторами, когда один из них сравнил русских солдат с «аннамитами», вьетнамцами из колониальных частей Франции. Дело в том, что французы заранее провели «анализ» и радостно сообщили русскому представителю, что, по мнению их офицеров, «успешно командовавших туземцами, не понимавшими французского языка, включение русских солдат в состав французской армии не представит никакой трудности». Игнатьев жестко возразил: «Русские не туземцы, не аннамиты».
Почти публично желаниями союзников возмущался и генерал Михаил Алексеев, начальник штаба Верховного главнокомандующего: «Это предложение торга бездушных предметов на живых людей…» Однако критическая зависимость от поставок с Запада победила. Тот же Алексеев в декабре 1915 г. был вынужден согласиться послать французам русские части, как он объяснял, «чтобы обеспечить за собою в будущем получение нами из Франции заказанных предметов боевого снабжения…»
В устном разговоре с представителем президента Франции царь Николай II согласился отправить на Запад 300–400 тыс. русских солдат («20 000 тонн человеческого мяса», как спустя несколько лет эмоционально писал русский эмигрант, военный историк Антон Керсновский). Французы знали, кого прислать для уговоров российского монарха: прибывший в Петроград в декабре 1915 г. сенатор Поль Думер был не только одним из самых авторитетных политиков Франции той эпохи, но и отцом пятерых воюющих на фронте сыновей, из которых к моменту встречи с царем один уже погиб, а еще трое погибнут в ближайшие годы. Так что Думер был убедителен в своих просьбах, а Николай II, по свидетельствам очевидцев, вообще не любил прямо отказывать собеседникам, тем более не смог он отказать такому гостю…
Поль Думер вернулся во Францию, публично уверяя всех, что русские готовы поставлять своих солдат на Западный фронт «по 40 тысяч ежемесячно». Царские генералы, однако, решили тихо саботировать это решение Николая II, ограничившись постепенной отправкой нескольких бригад, благо не спешить позволяли трудности логистики – связь с Западом поддерживалась лишь морем.
Первая «особая бригада» для отправки во Францию была сформирована в январе 1916 г. и отправилась на Западный фронт через Владивосток вокруг всего света. В мае того же года в ставке русского командования в Могилеве были подписаны два соглашения с французами, по сути, прямо увязывавшие поставки на Запад «пушечного мяса» в обмен на военную технику. Россия обязалась до конца года поставить западным союзникам семь «особых бригад», не менее 60 тыс. солдат и офицеров.
Боевые 40 копеек
К тому времени резко изменилась ситуация на одном из фронтов мировой войны – была окончательно разгромлена маленькая Сербия, больше года сопротивлявшаяся превосходящим силам Австро-Венгрии. Сербы проиграли, когда на стороне немцев выступили «братья-славяне» из Болгарии.
Чтобы не допустить перехода всех Балкан под фактическую власть Берлина, в Греции и Албании высадились английские, французские и итальянские части. Так возник Салоникский фронт – первые англо-французские части высадились в Салониках, втором по величине городе Греции. При этом сама Греция в мировую войну вступать не хотела и еще почти два года оставалась «нейтральной». Неудивительно, что в Париже и Лондоне решили перенаправить часть «особых бригад» из России именно на этот Салоникский фронт (иногда его еще именовали Македонским фронтом).
Русское командование с начала войны, несмотря на собственные трудности, оказывало сербам поддержку поставками оружия и снаряжения. Весь 1915 г. в Петербурге обсуждался и вопрос отправки в Сербию русских частей. При этом англо-французские союзники откровенно обвиняли русских в поражении сербов – якобы болгары вступили в мировую войну потому, что им не угрожала Румыния, так как Россия пожалела «вернуть» румынам Бессарабию, чтобы тем самым склонить их к войне на стороне Парижа и Лондона…
В таких условиях для отправки на Салоникский фронт Россия в апреле 1916 г. начала формировать 2 ю Особую пехотную бригаду. Формирование проходило в Московском военном округе с учетом фронтового опыта и боевого слаживания – в новую бригаду направлялись целиком отобранные роты из лучших частей действующей армии. Командующим бригадой назначили опытного генерал-майора Михаила Дитерихса. Бригаде придали группу конных разведчиков и даже хор с капельмейстером, однако не включили саперов и артиллеристов. Предполагалось, что бригаду полностью вооружат и будут поддерживать артиллерией французские союзники.
Зато на высоте было финансовое обеспечение – даже рядовым при полном французском довольствии полагалось 40 копеек «суточных денег» от царской казны. То есть солдат «особой бригады» получал в 16 раз больше, чем его собрат в обычных фронтовых частях. Офицеры также получили от царя дополнительные выплаты – как выяснилось позже, жалованье русских офицеров в «особых бригадах» в два раза превышало оклад их французских коллег по чину.
«Марсельский инцидент»
2 ю Особую пехотную бригаду должны были доставить на Запад восемь французских и два русских парохода. Отправка предполагалась в июне 1916 г., но запоздала на месяц – присланные из Франции суда оказались совершенно не готовы для транспортировки людей. Не хватало помещений с нарами, и части солдат пришлось спать на полу кают и коридоров. Почти отсутствовали спасательные средства, хотя в Северном море была высока опасность германских подлодок.
Когда 31 июля 1916 г. последние пароходы отчалили от пристаней Архангельска, выяснилось, что не прибыли обещанные англичанами корабли охранения, и русская бригада обогнула без потерь почти половину Европы только благодаря просчетам германской разведки и флота. Изначально союзники планировали везти русское «пушечное мясо» прямо к месту назначения через Гибралтар. Однако в Средиземном море риск вражеских подлодок был еще выше, и транспорты с русскими выгрузили во французском Бресте.
Простые граждане Франции были уже измучены затянувшейся мировой войной, они связывали с русскими резервами надежду на скорую победу, поэтому устроили солдатам «особой бригады» восторженную встречу. Русских не только завалили цветами, но и, по воспоминаниям очевидцев, отпускали им в магазинах вино, фрукты, кофе и другие товары бесплатно. В Париже генерала Дитерихса, командующего 2 й Особой бригадой, лично принял президент Французской Республики Раймон Пуанкаре.
Однако пребывание во Франции не обошлось без страшных и показательных инцидентов. В лагере под Марселем, куда перебросили бригаду, возник открытый конфликт солдат с частью офицеров. Раздражителем стал подполковник Мориц Фердинандович Краузе, немец по национальности. Рядовые обвиняли его в необоснованном отказе в увольнениях, а главное – в растрате причитавшихся солдатам денег (напомним, что рядовым «особых бригад» полагались от царя крупные «суточные»).
Национальный состав военнослужащих, воевавших на Салоникском фронте, представлял из себя самый настоящий «греческий салат»Grenville Collins Postcard Collection_Mary Evans_Vostock Photo
Ходили и фантастические слухи, что Краузе якобы «кайзеровский шпион» и он хотел навести на корабли с русскими вражеские подлодки. В итоге 15 августа 1916 г. во время очередного скандала под крики «Бей немцев!» солдаты убили подполковника Краузе. Спустя ровно неделю 8 солдат 2 й Особой бригады, обвиненных в мятеже, были расстреляны. Подчеркнем, что это произошло не в каких-то тыловых или разложившихся частях, а в элитном, тщательно подобранном подразделении…
Эти события засекретили, подполковника Краузе вскоре записали убитым в бою, а французов уверили, что взбунтовавшиеся солдаты были просто пьяны. Однако слухи о «марсельском инциденте» просочились и в общество, и в сражавшуюся армию.
«Греческий салат»
В августе 1916 г. на крейсерах французского флота 2 ю Особую бригаду перебросили из Марселя на Балканы. Судьба тех русских, кто воевал на фронте во Франции, в конечном итоге была не легче, но им хотя бы повезло с исторической памятью. «Экспедиционный корпус Русской армии во Франции» вспоминали и в советское время хотя бы потому, что в нем служил Родион Малиновский, один из будущих победоносных маршалов СССР. Русских солдат во Франции также нередко вспоминают в связи с причастностью к их истории знаменитого поэта-воина Николая Гумилева.
Тем же русским, кого из Франции отправили воевать и умирать на забытый Салоникский фронт, общественной памяти не досталось. Между тем бои на этом фронте по ожесточенности не уступали иным «мясорубкам» Первой мировой, а воевать русским солдатам довелось с «братьями-славянами» из Болгарии.
Высаженную в Салониках «особую бригаду» торжественно встретили союзники, особенно ликовали потерявшие свою страну и продолжавшие сражаться сербы. Однако, как вспоминали очевидцы, чувствовалось, что встречавшие «разочарованы небольшим количеством прибывших русских войск». Всего на Салоникский фронт тогда прибыло 9 612 наших солдат и офицеров.
Сербы предлагали включить «особую бригаду» в состав их армии. Однако комбриг Дитерихс довольно высокомерно объяснил сербскому генералу Милошу Васичу, что «неудобно включать войска такой великой державы как Россия в состав армии небольшого государства». В итоге русские перешли в подчинение французам. Впрочем, у Дитерихса не было особого выбора – всем Салоникским фронтом командовал французский генерал Морис Саррайль.
Из всех фронтов Первой мировой этот был самым пестрым и многонациональным. С одной стороны – французы, англичане, сербы, итальянцы и позднее вступившие в войну греки. При этом французов преимущественно представляли «туземные части» из Африки: алжирцы, марокканцы, сенегальцы. С другой стороны фронта – немцы, болгары, а также дивизии многонациональных Австро-Венгерской и Османской империй, то есть от чехов до арабов. Одним словом, Салоникский фронт, протянувшийся вдоль северных границ Греции от Эгейского до Адриатического моря, от Болгарии до Албании, был настоящим «греческим салатом», где перемешали самые разные ингредиенты.
К этому добавлялась этно-религиозная специфика Балкан, которую метко охарактеризовал известный американский корреспондент Джон Рид, побывавший тогда на Салоникском фронте: «Характерной особенностью местных жителей являлась их ненависть к ближайшим соседям других национальностей».
Сербы, греки, болгары и т. д., мягко говоря, не любили друг друга. Македонцы еще просто не определились, кто они. О считавшихся особо «дикими» албанцах и говорить не приходится, а повсюду еще обитали ненавистные для всех остальных «турки», ведь лишь несколько лет назад эти земли были частью Османской империи, а потом стали предметом драки сербов, болгар и греков во Второй балканской войне 1913 года. Одним словом, театр военных действий на Салоникском фронте был тем еще «греческим салатом»…
Окончание в следующем номере.
