УКРАИНИЗМ – БЕССМЫСЛЕННЫЙ И БЕСПОЩАДНЫЙ…

Украинство – орудие убийства русских, и больше ничего. Орудие убийства русских, в частности, и славян – в целом. Ни для чего другого украинизм не нужен, не пригоден и не может быть использован. Он инструментально подобен виселице, газовой камере, плахе, и прочим орудиям убийства. На этом можно было бы и поставить точку – если бы не бешеная популярность орудия убийства славян у… части славян. Эта загадка этнической суицидальности требует более подробного рассмотрения…

Дегенератизм самоидентификации в украинстве заключается в том, что он не включён в иные самоидентификации, а наоборот, вывихнут на их отрицание. Приведу примеры нормальной, психически-адекватной, вменяемой самоидентификации. Например, каждый башкир знает свой род (табын, юрматы и т.п.), что, тем не менее, не мешает ему быть башкиром. Он и башкир, и усерган, или бурзян, и это нормально; ненормально было бы обратное, ненормальным было бы противопоставление рода, племени – и более широкого понятия нации.

Каждый русский имеет свой род, свою особую фамилию, некоторые из которых в исторически-сложных отношениях с русским государством той или иной эпохи. Потомок пугачёвского повстанца – это потомок борца с самодержавием, и что? Он – не русский? Русские имеют свои территориальные общины: пензюки или тверичи, у них встречаются и поволжский, и уральский диалекты. И что? Каждый русский – это и «*-ов», представитель семейства «*-овых», и, возможно, пензюк, устюжанин, уфимец, и русский. А если ещё и православный – то это шире границ, эта общность, включающая румын и греков… И что?

Почему одна самоидентификация должна отрицать другую? Только потому, что так захотелось русофобам – убийцам славянства и Православия? Запретить башкиру быть россиянином – так же странно и нелепо, как запретить ему быть бурзянцем или Тимербаевым. Мол, раз ты Тимербаев – то ты не башкир. Или наоборот? Бред же!

Но украинство – в силу заложенного врагами в его искусственный «генокод-мутант» дегенератизма – вместо совмещения самоидентификаций предлагает их бешенную и непонятную здравому рассудку вражду. Почему сибиряк может быть русским, а украинец не может? Почему пермяк может быть и русским и православным, а украинец и с каноническим православием должен вести войну на уничтожение?

Откуда вообще вся эта дикость и чушь взялась? Почему часть славян, и к тому же православных славян — вдруг оказалась ударной силой-камикадзе не просто врагов славянства, а откровенных и неприкрытых убийц славянства?

+++

Во всякой вменяемой и адекватной самоидентификации психически здорового человека есть три очевидных смысла. Возьмите любое самосознание, что вы в нём обнаружите?

Например (первое попавшееся) – человек считает себя врачом (или учителем, или шахтёром).

Первый смысл у психически вменяемого человека, считающего себя врачом – возможность помочь другим людям, лечить, исцелять болезни. Если ты не целитель, то зачем объявлять себя врачом и считать себя врачом? Это же безумие – всем рассказывать, что ты врач, и никого не лечить! Зачем?! Простой, детский вопрос – зачем?

Второй смысл самоидентификации – личный, утилитарный. Человек, оправданно считающий себя врачом – может заработать в качестве медика, получить зарплату врача, плату за визит и т.п. Ну, а как иначе? Ведь жить, добывать средства к существованию тоже нужно, и – всякому! Врач умеет помогать людям (первый смысл быть врачом) и врач зарабатывает на своей профессии (второй смысл быть врачом).

Третий, и последний смысл самоидентификации – усладительный, по-современному говоря – «кайф». Вот, например, я считаю себя казаком. Зарплаты не получаю, и пока не воюю, но для меня это – удовольствие. Меня восхищает казачество, его культура и обряды, мне приятно быть в казачьих рядах, и это тоже мотивация – если нет ни пользы людям, ни заработка человеку. Это можно понять.

Нельзя понять другого: «демьяновой ухи». Если человек навязывает другому человеку то, что тому категорически не нравится. На том основании, что навязывателю это нравится! Почему другому должно быть по вкусу то, что тебе по вкусу?!

+++

По общей формуле есть и три смысла быть (считать себя) русским. Русский защищает русских людей. Русского защищают русские люди. Наконец, с точки зрения десерта – существует понятная и врагу великая русская культура, величайшие русскоязычные научные школы… Этнос – прежде всего солидарность перед лицом чужеродных, иноязычных завоевателей, но кроме того – если повезёт, ещё и культурное наследие.

А что значит антирусское «украинство», разрушительный конструкт, при котором человек управляется извне, злой и смертоносной волей врагов собственного рода?

Коллективная защита от настоящего, полновесного агрессора (уровня Гитлера или США) – в узких, удушливых рамках украинства просто технически невозможна, не говоря уж о том, что украинство запрограммировано обслуживать колонизаторов, а не бороться с ними. На протяжении всей истории украинство – всегда второстепенная и вспомогательная сила, и никогда не играет самодостаточной роли! Оно не в силах само, без Москвы, отбиться от Польши или Турции.

Православный в Речи Посполитой – униженный человек второго сорта. Его роль явно лакейская и при кайзере, и при гитлеровцах, и при глобализме США. Даже самый истеричный украинствующий не рискнёт сказать, что Бандера или Порошенко на равных вели диалог с 3-м или 4-м Рейхами: для того нет и тени оснований!

Но ведь «нация», которая и рождена быть прислугой другой нации, и всегда таковой в истории выступает – это фальшивая «нация». Это подделка и контрафакт. Не бывает «наций», вся без исключения история которых состоит из одних поражений, порабощений и оккупаций. На чём может быть сформирована такая контрафактная «нация», и чем она держится?

Украинизм, как дегенеративное течение псевдообщественной жизни, бесполезен и вреден политически. Украинизм бесполезен и вреден и экономически: все игры в «незалежность» всегда кончаются, и сегодня кончаются – экономической катастрофой, бегством миллионов с территории – просто потому, что на этой территории становится больше нечем жить.

Но ведь есть и третий смысл: пусть ни тебе, ни окружающим людям от твоей самоидентификации пользы нет, но, может быть, она просто приносит тебе удовольствие? Нет политического, экономического смысла – но есть особый, эмоциональный, культурологический кайф считать себя «этим», а не кем-то другим?

+++

Совершенно очевидно, что люди, вдохновлённые «третьим смыслом» самоидентификации – не ведут себя, как украинствующие. Прежде всего – своё удовольствие берегут, им дорожат – другим его силком не навязывают.

Ну почему, скажите, если мне нравится уха или мармелад – я спать спокойно не стану, пока других ими не накормлю насильно?! Любой скажет: ешь ты сам свою уху, или мармелад, другие отказываются – тебе больше достанется!

Многие нации очень беспокоятся вливанием чужеродных элементов, растворением в них чуждых начал.

+++

Весь нацистский проект «Украина» — бесчеловечная русофобская провокация, и ничего более. Лепили из чего попало «отдельную страну» — а у неё даже имени собственного нет!

Украина – однозначно и точное – лишь пограничная земля в России. Это название ЛЮБОГО военного пограничья и земель, расположенных на рубеже с опасными соседями, аналогичных западноевропейским маркам (от лат. margo «край»). Отчего получается, что латинская калька «украинцев» — «маргиналы»…

Население пограничных земель, подвергавшихся частым набегам, называлось на Руси украинцами, украинниками, украинянами или украинными людьми.

В Ипатьевской летописи под 6695 (1187) годом в связи со смертью переяславского князя Владимира Глебовича сообщается: «ѡ нем же ѹкраина много постона». Здесь имелись в виду крепости Посульской оборонительной линии, оборонявшие Переяславское княжество и Русь в целом от половцев. В 3-й Псковской летописи под 6779 (1271) говорится о сёлах псковской «ѹкраины».

В русско-литовских договорах XV век в 1494 году «великий князь Василий Васильевич» договаривается с «великим князем литовским Козимиром», об объединении «вкраинъных» подданых обоих правителей для возможной обороны от татар.

Документы конца XVI века сообщают об украинской службе московских служилых людей[1]. Понятие это — крайне широкое: «…в Сибирь и в Астрахань и в иные дальние украинные городы». Наряду с «татарскими украинами» (южными и восточными) существовала «немецкая украина» (северо-западная) и «литовская украина» (западная).

Западнорусский письменный язык — для обозначения пограничья тоже использует слово «украина»[2]! В Русском государстве с рубежа XV—XVI веков существовала и Украина в узком смысле слова — Окская украйна («украина за Окой», «крымская украина»). В российском законодательстве XVI—XVII веков неоднократно приводится список городов такой украйны: Тула, Кашира, Крапивна, Алексин, Серпухов, Таруса, Одоев. 5 августа 1621 года «местом украинным», которое необходимо укрепить, в царской грамоте был назван Соловецкий монастырь.

Согласно последней Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года национальный состав Малороссии, в которую входила Киевская, Волынская, Полтавская, Подольская и Черниговская губернии, на 93% состоял из малороссов.

Но, может быть, это царь их «злобно» записывал в «малоросы», сами же они истово верили, что они древние укры? Нет. Самое крупное отделение Союза русского народа действовало на… Волыни! Из 41 депутата 3-й Государственной Думы, избранных от украинских губерний, 36 идентифицировали себя как «истинные русские». В 4-й Думе русские заручились поддержкой 70% голосов, поданных в украинских губерниях…

В историко-культурном смысле ничего «высосать» из украинства нельзя[3] – как нельзя выстроить нации из отдельно взятых пограничников, смешанных с участниками разинщины и пугачёвщины!

+++

Важнейшим доказательством того, что в реальности никакой особой «украинской» нации не существует – являются постоянные и наглые, дикие в XXI веке попытки массовых насильственных ассимиляций в украинство. Это чуждо не только логике, здравому смыслу, но и духу классического национализма (как к нему не относись). Зачем, скажите, мне или вам нужно стало бы, чтобы чужие, ненавидящие нас – вдруг записались в наши ряды? Что бы это нам дало и чем бы нас укрепило? Зачем компоту разбавляться борщом или борщу компотом?!

Если это случайно получилось – что поделаешь, история… Но загонять «в украинцы» под дулом автомата, пушечными залпами, террором, подкупом и шантажом – значит, доказать всем здравомыслящим, что никаких «украинцев» не существует. Ибо если бы они были – менее всего они мечтали бы пополнить свои ряды врагами, своими ненавистниками, насильно записанными в их состав!

Если мы говорили о великой русской культуре, можем говорить о великой английской, немецкой, китайской, французской культурах – то говорить об отдельной от русских, некой великой и самостоятельной украинской культуре, невозможно. Её просто не существует. Как нет украинского государства без сапога западных оккупантов, как нет украинской экономики без более широких, чем Украина, рынков – так нет и отдельной украинской культурной традиции. От Шевченки, при всей его ну, не самой великой великости – и то придётся отрезать половину, написанную им на русском языке.

А что делать с создателем украинской письменности Пантелеймоном Кулишем[4], который писал романы с целью «…каждому колеблющемуся уму доказать, не диссертациею, а художественным воспроизведением забытой и искажённой в наших понятиях старины, нравственную необходимость слияния в одно государство южного русского племени с северным»[5].

А как быть с Александром Афанасьевичем Потебней, чьё имя носит Институт языкознания НАН Украины, а портреты висят во всех кабинетах преподавания русского языка?

Ведь Потебня рассматривал русский язык как единое целое — совокупность великорусских и малорусского наречий, и общерусский литературный язык считал достоянием не только великороссов, но и белорусов и малороссов в равной степени; это отвечало его взглядам на политическое и культурное единство восточных славян — «панрусизму»[6].

Украинство – растение без корней, что и доказывает его фальшивость, то, что цветок-то кладбищенский, пластиковый! Не имея ни политического, ни экономического смысла, обнаруживая нескрываемый вакуум в сфере какой-то своей обособленной культуры, украинство выступает лишь особо-острой формой либерализма-западничества, отягощённого психопатией ложного этнизма.

Вся асоциальность, которая содержится в рыночном либерализме и низкопоклонстве перед Западом, в украинстве умножается на бредовый этнизм, на извращения ещё и на национальной основе.

Если в России либералы просто решили обокрасть свою страну, обобрать и по миру пустить собственных земляков – то на Украине они, делая всё то же самое ещё более жестоким и грубым образом, заодно смастрячили и нацию-новодел. Получилось сплетение патологий – социального, экономического, национального, религиозного изуверства и извращения. Пучок расстройств психики, который американцы стянули в веник звёздно-полосатой ленточкой!

+++

В изложении такого автора XIX века как широко известный Фаддей Булгарин украинский вопрос предстаёт в следующем виде:

Во-первых, жители Украниы — конечно же, русские, что для XIX века вообще аксиома. Оставаясь русскими, они БЕГЛЫЕ русские. То есть они – как раз тот самый контингент, из которого формировались войска С.Разина, Е.Пугачёва, и т.п. Это криминальный элемент – «лихие люди», шедшие на украины (а украин было много, с каждой стороны страны). В то же время это антифеодальный элемент – бежавший от гнёта феодалов… Это вообще всякий анархический элемент, тяготящийся государственным строительством, гнётом порядка, стремящийся к вольнице и кочевому образу жизни…

Национальной грани между русскими и украинцами, по Булгарину, нет и не может быть. Нет и языковой грани: Булгарин пишет, что каждая деревня имеет свои диалектические особенности речи, слова рождаются и умирают, вытесняются и заменяются. Общение жителей Украины с жителями Московии никаких переводчиков в XIX веке не требует, в этом солидарны все авторы, с которыми мы знакомы.

Это потом уже украинца стало трудно понять, потому что для укро-языка искусственно отбирали слова, наиболее далёкие от русского аналога (не гнушаясь воровать из польского, идиша и т.п.). То есть получается, что деление между русскими и украинцами — это не национальная грань, это грань между порядком и хаосом. Государственному началу русского народа противопоставлен анархический, стихийный, бунтарский, сбежавший от государства, элемент.

Есть ли Украина? Как проблема – да, есть, реальна. Как форма жизни, форма самодостаточного устройства – нет, в таком формате Украины не существует. И ясно почему:

В украинстве асоциальный элемент обретает ложную социализацию[7].

Украинствующие не развивают ничего украинского, не занимаются ничем собственно-украинским не только потому, что ничего украинского в реальности нет. Они же не для того стали украинствующими, чтобы собирать диалектный фольклор или книжки писать на придуманном языке-новоделе! Если бы они занимались этим – они были бы странными, но безобидными людьми.

Но они же не в кружках вышивания вышиванок радеют и не в издательствах украиномовной литературы! Весь украинизм для них, как и для их западных «спонсоров» — лишь индульгенция для антирусского и вообще криминального зверства[8].

Непонятно, что такое «быть украинцем» в утвердительном смысле, да никому это и не важно. Никто не собирается утверждать Украину в позитивном смысле как форму жизни. Она нужна лишь как форма смерти – орудие убийства русских людей, русской Державы, языка и культуры.

Украина строится как «не-Россия», через голое отрицание, не содержащее в себе ничего жизнеутверждающего. В ней главное – уничтожить чужое, а не сберечь или созидать своё, которого никто не сберегает (нечего) и никто не созидает (неинтересно). Украинство стало удобной ширмой для локализма[9], криминального эгоизма. А говоря проще – для бандитизма и разбоя, при которых мародёр получает от неких всемирных властей право считаться не мародёром (каким он по факту является[10]) – а «борцом за независимость Украинской державы».

Таким же образом власовцев из трусов, дезертиров, совершенно безыдейных шкурников, пошедших на предательство, чтобы питаться получше – превращают в «идейных борцов со сталинизмом». То есть метод разрушителей в том, чтобы вылепить из асоциальных подонков мифический образ героев. Что смертельно-разрушительно для человеческих отношений, но выгодно и приятно для криминального отребья и приватизаторского ворья.

Но если бумага всё стерпит – жизнь вытерпит далеко не всё. Если язык без костей – то всё тело-то не без костей! Как ни называй криминальные отбросы, как их не величай, подкрашивая в тона «благородства» их поступки банальных рвачей и хапуг – власть такой публики над территорией оставляет руины и пепелище, пустыню.

Прекрасно понимая это, наиболее «щирые» украинцы предпочитают жить подальше от земли, жителей которой они науськивают украинствовать: в США, Канаде, Европе – только не «в Украине». А что бы вам «повертаться до дому»? Слабо?

Конечно, слабо – бандеровец занимается укронацизмом не для того, чтобы жить не Украине, а для того, чтобы собрать средства для выезда в Канаду или Лондон! Украинизм – не цель, а средство для эгоистичных халявщиков купить дома на Темзе или на испанской Ривьере. Если бы американцы платили бы доллары за эфиопство – обладатели зарубежной недвижимости ходили бы не в вышиванках, а в гуталине, изображая самых щирых эфиопов на свете!

Феномен украинского «национализма» — такого же ложного, как бывают ложные опята, в том, что «националист» стремится покинуть землю своей «нации». Он стремится удрать с наворованным подальше на Запад, и выкрикивать бандеровские лозунги с другого берега Атлантики.

Поскольку возможность эмигрировать в США или Канаду выступает для любого «украинского националиста» и мерилом жизненного успеха, и главной целью всех действий – мы понимаем, что «любовь к Украине» на их мове лишь псевдоним любви к долларам.

Кто любит доллары и стремится обокрасть своих земляков, сбежав от них в итоге подальше и позападнее – имеет теперь возможность выдавать эту криминальную мотивацию за «украинский патриотизм». Странный патриотизм, стремящийся всеми правдами и неправдами покинуть Родину, купить недвижимость за океаном, а не на территории своей свидомой опеки!

Украинизм выстроен не на позитивных утверждениях, а на голых отрицаниях, причём взамен отрицаемого ничего не предлагается. Именно потому он и стал облагораживающим фиговым листком для безнравственности и безответственности, бездарности и безбожия, безобразия и бесплодности, и множества других «без». Не имея никакой созидательной программы, вербуя не строителей нового, а убийц традиционного, украинизм базируется на слабоумии и цинизме, на людях психически и нравственно нестабильных.

+++

Как явление украинизм – бессмысленный и беспощадный. Подобно виселице или гильотине, газовой камере – он эффективен для убийства, для разрушения жизни людей: как их внутренних нравственных начал, психической адекватности их восприятия, так и внешней рукотворной среды, питающих людей продуктопроводов.

Эта беспощадность убийцы, мародёра приватизации, беспощадность организованной преступности, прячущей под вышиванками тюремные наколки – оборачивается бессмысленностью при любой попытке повернуть украинизм в созидательное, жизнеустроительное русло. Ничего созидать украинствующие не могут, у них нет ничего своего – кроме растоптанного чужого. Нет у них молитв – молитвы заменены у них на проклятия.

Их прошлое заменено примитивным мифом в стиле «фентези», их настоящее – это будни психопатов и серийных маньяков-убийц, их будущее – реализация самоуничтожения в рамках привитой им кураторами с Запада суицидальной истерии.

Бессмысленное и беспощадное чудовище, вороватое и жестокое, опустошает и опустынивает землю. Больше оно ничего не умеет…