Современный мир – как пример кризиса иерархических систем

Фото отсюда

Удивительно: но на самом деле тот факт, что в современном мире происходит то, что можно назвать «кризисом сложности», известен уже давно. Собственно, подобные мысли начали высказываться еще лет двадцать назад, когда никакого особого кризиса «невооруженным глазом» увидеть было еще невозможно. И когда наоборот, казалось, что человечество вышло на этап невообразимого до того подъема, и движется  к пресловутой «сингулярности». За коей наступит то ли  период общего «постчеловеческого существования». (В виде генетически измененных существ, киборгов или, вообще, программ в компьютере.  То ли, период раскола человечества на неких «избранных» (которые и буду изменены) и «остальную массу». Впрочем, понятно, что обе этих «концепции» относились к одной и той же идеи «постчеловечества», которая, сама по себе, являлась производной от идеи «Конца Истории».

То есть, от представления о том, что «либерально-демократическое» мироустройство есть высшая форма человеческого существования, и ничего более совершенного быть не может. А значит, дальнейшее развитие – если оно будет – станет развитием уже не человека, а некоего «постчеловеческого существа». («Трансгуманизм») Разумеется, не стоит думать, что данная альтернатива всем нравилась: находилось немало людей, которые считали этот путь несущим страдания для большинства людей. Поскольку, как было сказано: согласно очень широкому «спектру идей» указанный переход могли пройти лишь незначительное число людей. Всем же остальным оставалось или же тупое полуживотное существование, или же, вообще, уничтожение.

Подобные ужасы получили выражение в виде т.н. «киберпанка»,  в 1990 годы ставшего очень популярным. Впрочем, и без обращения к этому жанру – и даже без обращения к «изменению человечества», и даже компьютерам, как таковым хотя последнее и было редкостью – указанная идея «сверхразделенного мира» господствовала в общественном сознании людей. Что стоит, например, крайне популярная в тот период концепция «Золотого миллиарда». Согласно которой население развитых стран будет – по крайней мере, в обозримом будущем – иметь гарантированно высокий уровень жизни. Делаться это должно было для того, чтобы обеспечить безопасность «хозяев мира», кои желают проживать в «хорошем окружении». И поэтому не только поддерживают «кукольную чистоту» окружающих их виллы территорий Европы и США вместе с примкнувшей Японией, но и делают так, чтобы жители данных территорий ни в чем не нуждались.

Сейчас, разумеется, вспоминая это, хочется только воскликнуть: «O sancta simplicitas!» (о, святая простота). В том смысле, что наивность данных убеждений была запредельна: ну да, миллиардеры будут «кормить» целые страны только для того, чтобы иметь хороший вид из окна! Но тогда, в 1990-2000 годах, всем казалось, что жизнь подтверждает подобные мысли. Поскольку т.н. «развитый мир» выглядел несбыточной мечтой для всех остальных – особенно для «постсоветского мира», который очень быстро понял, что даже при отказе от социализма вероятность достичь «европейского бытия» оказывается очень низкой. Впрочем, и другим «достигающим» эта мысль стала приходить все чаще, особенно после «Азиатского кризиса» 2008 года.

Именно поэтому к концу 1990 годов идея о том, что страны «изначально разделены» на те, кто будет жить хорошо, и те, кто будет жить плохо, окончательно восторжествовала. Тем не менее, как уже было указано выше, отдельные граждане уже тогда начали задумываться над тем: а так ли абсолютно указанное положение. В том смысле, что действительно ли т.н. «развитой мир» — тот, что собирается на пресловутые «G-7» (в смысле, куда собираются его руководители) – будет вечно господствовать над остальным человечеством. И начали, потихоньку, изучать множество показателей – от количества вводимых инноваций до демографических процессов. В результате чего вдруг выяснилось, что созданный официальными СМИ и кинематографом образ «бесконечного взлета» имеет малое отношение к реальности. Поскольку, на самом деле человечество – включая и то, что проживает в странах «Золотого миллиарда» — в действительности находится в состоянии очень серьезного кризиса.

И в действительности за ширмой «научно-технического прогресса» скрывается не что иное, как эксплуатация давно уже освоенных технологий времен 1960-1970 годов. (Прежде всего, полупроводниковой, но не только.) А за ширмой «прогресса социального» — массированное наращивание внутреннего и внешнего долга государств, а так же долгов отдельных граждан.И, в лучшем случае, подобное положение будет продолжаться еще какое-то время, а затем… Впрочем, о том, что будет «затем», решено было не задумываться, поскольку альтернативы существующему миропорядку были мрачные – вроде исчерпания имеющихся ресурсов, экологической катастрофы, деградации государств и т.д. В общем, то, что имеет название «постапокалипсис» — который со временем сменил «киберпанк» в роли ведущего «образа будущего».

* * *

Но пойти дальше и рассмотреть альтернативы указанной ситуации, разумеется, никто не рискнул. Просто потому, что они оказались, буквальным образом, «запрещены» современным западным мышлением, так как могли привести к переоценке базовых конструктов этого самого мышления. На что люди «периода 1990-2000 годов» пойти не могли. Поэтому поступили тогда просто: зафиксировали особенности происходящего, дав ему название «кризис сложности». Дескать, сложность человеческого бытия дошла до такой степени, что повышение ее ведет к невозможности управления. Особенно это касается производства, но не только.

В подобных рамках высказывались, например, мысли о прекращении «космической гонки»: дескать,  освоение космоса оказывается невозможным по той причине, что космические ракеты «следующего поколения» создать просто невозможно. (Или же экономически невыгодно.) То же самое касалось и других областей, начиная  от использования ядерной энергии – которая признавалась «сложной в эксплуатации» и небезопасной – и заканчивая  роботизацией. (Коя выглядела столь достижимой в 1970 годах, но так и не стала нормой в 1990 – 2000 годах.)

Однако подобное положение – т.е., «ограничение» разбора ситуации на «описательной» стадии, без понимания глубинных причин данного кризиса – было совершенно недостаточным. Поскольку на его основании было невозможно найти способ разрешения данного кризиса даже после понимания его наличия. Разумеется, это не значит, что подобное разрешение не пытались найти – скорее наоборот, начиная с конца 2000 годов можно было наблюдать несколько попыток это сделать. Но, упершись в указанный выше запрет, все они закончились фиаско. Например, рухнула надежда на возможность начала новой «научно-технической революции» через накачку средствами соответсвующего сектора. (Для этого были опробованы модели с «технопарками» , а так же – со «стартапами». И то, и другое оказалось «пустоцветом») Вслед за ней потерпела крушение и следующая «надежда». А именно, представление о том, что прогресс можно простимулировать административными мерами – например, в плане развития «зеленых технологий». (В действительности это привело только к росту затрат обычных людей, а так же в вытаскивании из нафталина давно известных, однако неиспользуемых из-за своей неэффективности технологий – вроде электромобилей или автомобилей на водородном топливе.)

* * *

Причина этих неудач состояла в том, что истинное ограничение, лежащее на пути человеческого развития, в действительности состояло – и состоит – вовсе не в недостаче средств. И даже – не в недостаче «человеческой мотивации» к поиску нового. А в том, что сложность производства действительно становится невозможным увеличивать из-за более фундаментального процесса: из-за роста отчуждения. Которое  оказывается неизбежным при увеличении при сохранении иерархического характера производственных систем. Поскольку, по мере приближения к некоему «порогу» все большая часть средств и усилий начинает уходить не на, собственно, изменение реальности в соответствие с изначальными планами – чем и является производство как таковое — а на обеспечение функционирования потребной для этого иерархической структуры. Т.е., на содержание разнообразного начальства, а равно – на обеспечение контроля над этим начальством. (И обеспечение контроля над контролем над начальством – ну и т.д., и т.п.)

Если же учесть пирамидальный характер иерархических систем, то можно понять, что тут на определенном этапе число начальников действительно начинает зашкаливать. Потенциально при этом, конечно, должно расти и количество исполнителей – с соответственным ростом «выхода» готовой продукции — однако при ограниченности ресурсов сделать это становится невозможным. Да и не всегда и не везде нужен этот самый «рост выхода» — в смысле, количество производимых изделий. (Причем, это касается не только тех же космических ракет, но и множества более дешевых вещей, универсальность коих имеет определенные ограничения.) Поэтому любые стимуляции – финансовые или административные – для подобной системы ведут только к увеличению затрат на «управленческий аппарат», который в последние десятилетия дорос до чудовищных размеров.

Данный факт, кстати, так же очень  хорошо известен. И на его фоне давно уже стало модным то, что большая часть этих «управленцев» находится на т.н. «мусорных» рабочих местах – сиречь, работают там для того, чтобы не допустить безработицы. Но это утверждение неверно, равно как неверно объяснение этого процесса через «коррупцию». Поскольку, как уже говорилось, проблема тут состоит именно в невозможности выстраивать иерархические системы взаимодействия людей на  иных основаниях. И в этом плане можно сказать, что человечество действительно достигло максимально возможного предела роста иерархии. Но не более того – речь идет об ограничениях не человечества в целом, но человечества «иерархического».

Ну, а о том, что отсюда следует, а равно – о том, как этот кризис разрешится в итоге – будет сказано уже отдельно.